Грэм Мастертон - Маниту

Смрад делал невозможным дыхание. Коридоры были пусты, но отовсюду слышалось пронзительное царапанье, которое не заглушал даже вой вихря. Казалось, что вокруг полно крыс, стекающихся на смрад гнили, распространяемый Великим Старцем.

Поющая Скала оглянулся, как будто хотел убедиться, что я все еще с ним, затем двинулся в сторону палаты Карен Тэнди — туда, где впервые появился Мисквамакус.

Рык астрального урагана Звездной Бестии мучил и раздражающе действовал на нервы. Он нарастал по мере приближения к цели. Я чувствовал себя так, будто кто-то пилил мне нервы заржавленной пилой. Все время мы слышали царапанье крыс, как будто нас сопровождал ужасный эскорт невидимых грызунов. Однажды мне показалось, что один из них вскочил мне на спину, и я долго с омерзением отряхивался.

Поющая Скала начал свои напевные заклинания. Он призывал духи племени сиу, чтобы они защитили нас от всепоглощающего зла Великого Старца; он взывал к маниту воздуха, скал и глубин, демонам болезни и заразы, чтобы они поразили Мисквамакуса. С трудом я распознавал его голос среди воя неземного ветра. Но я все же почувствовал, что эскорт крыс начинает относиться к нам с определенным вынужденным уважением.

Мы свернули за угол, и неожиданно темноту прорезали вспышки яркого света, появляющиеся из воздуха вокруг нас. Поющая Скала воздел руки к небу, и свет сосредоточился в них, чтобы стечь на бетонный пол. Это была молниякотораявидит, первый знак, что Мисквамакус уже знает о нашем присутствии.

Мы добрались до разветвления, непосредственно ведущего к палате Карен Тэнди. Молниякотораявидит разогнала большую часть призрачных крыс, но вой вихря не прекращался. Появился также и настоящий ветер, сильно дующий нам прямо в лицо. Поющая Скала махнул рукой, и мы, согнувшись, пошли дальше, навстречу неизбежной стычке с Мисквамакусом и Великим Старцем. Вой и стон урагана делали невозможным разговор. Через двери палаты Карен Тэнди мы заметили отблески астрального света — холодной энергии, создающей ворота для самого могучего и самого ужасного из легендарных существ.

Наконец, преодолевая ураган, мы добрались до самых дверей. Поющая Скала заглянул первым и тут же отпрянул с ужасом. Он закрыл лицо руками, как будто его ударило током. Ужас и страх парализовали и меня до такой степени, что я думал, что уже никогда не смогу сдвинуться с места.

Зло наполняло комнату — вонючий дым струился от двух огней, которые Мисквамакус разжег в металлических мисках по обе стороны астральных ворот. На полу был вычерчен круг самых удивительных и наиболее зловещих фигур, которые я видел в жизни, все они были начерчены очень старательно и покрашены чем-то, что, наверное, было кровью полицейских лейтенанта Марино. Были среди них необычные козлы, какие-то ужасные создания, похожие на огромных червей, и обнаженные женщины, рожающие ужасных бестий.

Рядом с кругом восседал деформированный и искалеченный, плохо видимый в клубах дыма Мисквамакус. Но не он возбуждал наибольший ужас, а то, что мы неясно видели в самых густых клубах дыма, — водоворот зловещей тени, разрастающейся во мраке, похожей на осьминога или на клубок змей, ящеров и чудовищ.

Самым ужасным было то, что я узнал Великого Старца — я понял, что он всегда был рядом со мной. Он был страхом перед удивительными формами, замечаемыми в складках занавесок и драпировок; ужасом лиц, появляющихся в слоях дверец шкафов; страхом, притаившимся на темных ступенях и в еле заметных отражениях в зеркалах и оконных стеклах. Здесь, в извивающихся, изменчивых формах, я открыл, откуда происходят мои давно забытые страхи и беспокойства. Каждый раз, когда слышишь ночью в спальне бестелесные шаги и дыхание, каждый раз, когда небрежно брошенная на кресло одежда кажется превратившейся в мрачную монахоподобную фигуру, каждый раз, когда тебе чудится, что ты слышишь шаги за собой на ступенях, — все это враждебное присутствие. Великого Старца, с ненавистью атакующего замки и печати, которые не выпускают его с того света.

Мисквамакус поднял руки и победно завыл. Глаза, звериные и безумные, пылали зловещим блеском, а тело блестело от пота. Руки он по локоть измазал в крови, когда вырывал из трупов полицейских кости, чтобы чертить ими магические знаки. За ним, почти невидимая среди дыма, извивалась и вертелась омерзительная, ужасающая фигура Великого Старца.

— Время, Гарри! — закричал Поющая Скала. — Помоги мне теперь! Время! Сейчас!

Он закрыл лицо руками и начал цитировать цифры и слова, бесконечное напевное воззвание к его собственным духам и к великому духу техники белых. Я крепко обнял его и сконцентрировал все силы своего перепуганного ума на одном только вызове: УНИТРАК…

УНИТРАК… УНИТРАК… Рев ветра приводил к тому, что я не слышал слов Поющей Скалы, но я старался поддержать его, прикрыть собой, когда он попытается победить Мисквамакуса и туманную фигуру Тогокото-рыйпожираетвбездне.

Было мгновение, когда казалось, что мы преуспеем. С ошеломляющей скоростью он выбрасывал слова, пел и кланялся все быстрее и быстрее, увеличивая мощь вызова технического маниту УНИТРАКа. Но все это время и Мисквамакус речитативом произносил заклятия и указывал на нас рукой, как будто хотел поощрить Великого Старца проглотить нас. Я заметил движение в клубах дыма, какие-то фигуры, ужасающие, свыше всякого человеческого воображения, — формы более ужасные и страшные, чем я видел в своих самых жутких ночных кошмарах. Из мрачной тучи Великого Старца начали высовываться туманные щупальца. Я знал, что нам остались только секунды. Напряжение парализовало мне мышцы, и я чуть было не отгрыз себе язык.

И тогда Поющая Скала неожиданно ослабел и осел на колени. Я встал на колени рядом с ним, сбросил с глаз перепутанные ураганом волосы и закричал, желая биться дальше.

Он посмотрел на меня. Его лицо выражало только страх.

— Не могу! — закричал он. — Я не могу вызвать УНИТРАК! Не могу! Это маниту белых! Он не послушает меня! Он не придет!

Я не мог поверить. Я посмотрел через плечо на Мисквамакуса, обеими руками указывающего в нашу сторону, на темных змей Великого Старца, развевающихся над головой шамана. Я знал, что это конец. Я вырвал из рук Поющей Скалы помятый кусок бумаги и прочитал его в призрачном свете астральных ворот.

— Спаси меня, УНИТРАК! — кричал я. — Спаси меня! — и раз за разом выкрикивал цифры. — УНИТРАК! УНИТРАК! Ради Бога, Унитраааккк!

Поющая Скала застонал, перепуганный, прячась в моих объятиях. Мисквамакус, с лицом, искаженным звериной гримасой, плыл ко мне по воздуху, вытягивая руки и поджимая деформированные ноги, а вокруг него вырастали переменчивые, ужасающие обличья Великого Старца.