Грэм Мастертон - Маниту

Осторожно, светя перед собой фонарем, я толкнул дверь. И снова свет фонаря лишь отразился от чего-то в темноте передо мной.

Капало здесь громче, но еще здесь присутствовал другой звук. Услышав его, я замер, почувствовав, как волосы зашевелились у меня на голове.

Кто-то или что-то булькало в комнате.

— Дэн, — прошипел я. — Дэн, там кто-то есть.

— Шутишь, — сказал он. Его лицо напряглось.

— Я слышу это. Послушай, ради Бога, Дэн! Ты слышишь?

Он прислушался. Кроме нескончаемого капания и плеска, ничего не было слышно.

— Тебе показалось, — сказал он с нервной улыбкой, которая выдавала, что он так не думал.

Я перевел дух и открыл дверь пошире.

Комната была живой и наполненной отражениями и тенями. Я посветил фонарем в дальний конец комнаты, где стояла кровать, но на ней никто не лежал. Я осветил плинтус, шкаф, а затем опять кровать.

— Что я тебе говорил? — сказал Дэн. — Это просто вода.

Я прошел вброд на середину комнаты. Невозможно было определить, откуда идет вода. Единственным отличием было то, что стены здесь промокли почти до потолка. Клетчатые обои отсырели и сморщились, и чуть выше рамки картины виднелась метка, указывающая, докуда добралась вода. Смешно, но казалось, что комната побывала под водой.

В этот момент Дэн сказал:

— Мейсон.

Я обернулся. В лице Дэна определенно было что-то странное. Он показал на пол и повторил:

— Мейсон. Посмотри вон туда.

Я посветил вниз. Кровать была пуста, но я забыл заглянуть под нее. В бледном овале света я увидел, как под кроватью шевелилось что-то белое и странное. Мои руки тряслись, когда я наклонился посмотреть, что это.

— Боже, — сказал Дэн. — Это нога.

Мы схватились за ногу и вытащили ее из-под кровати вместе с тем, что за этой ногой шло. Я уронил фонарь, но он еще работал, когда я поднял его и направил свет прямо в лицо мальчика. Его щеки были бледными, а губы синими; глаза невидяще уставились вверх.

Дэн нажал ему на грудь в безнадежной попытке вдохнуть в него жизнь, но изо рта и носа пошла вода, и стало ясно, что он мертв.

Я его, конечно, узнал, хотя и давно не видел. Это был Оливер Бодин, сын Джимми и Элисон, и он утонул.

— Нам лучше позвонить Картеру, — сказал Дэн. — Теперь это дело полиции.

Я поднялся. Пальцами я еще ощущал кожу Оливера — холодную и мягкую. Казалось, вода шевелится, и тело Оливера, одетое в дорогую пижаму, тоже шевелилось.

— Господи, — сказал я. — Это слишком много для одного дня. Слишком много, черт возьми. Посмотри на этого беднягу.

Дэн тоже встал и кивнул.

— Я не знаю, что здесь произошло. Мальчик явно утонул. Хотя как, черт возьми, можно заполнить спальню водой, я себе не представляю. Медленно это не сделаешь. Окно не запечатано, а дверь открыта.

— Давай лучше проверим остальные комнаты, — сказал я без энтузиазма. — Что если Джимми и Элисон — я имею в виду, может, с ними что-нибудь случилось, а?

— Хорошо, — сказал Дэн. Чувствовалось, что ему хочется идти искать другие тела так же сильно, как и мне.

— Думаю, тебе лучше принести фонарь.

Мы оставили тело бедняжки Оливера Бодина на месте и прошлепали обратно в коридор.

Первой на нашем пути оказалась хозяйская комната. Если не считать мокрых пятен на ковре там, куда сумела добраться вода, все было сухо и пусто. Латунная старомодная кровать с розовым покрывалом была аккуратно застелена, и видно было, что на ней никто не спал. На темном сосновом трюмо лежали нетронутыми щетка для волос, ручное зеркало и парфюмерия Элисон. На стене, рядом с резной сосновой дверью в чулан, висела цветная фотография Джимми и Оливера на пляже в Кейп Код. Я посветил на нее, посмотрел на Дэна и пожал плечами.

Мы сунулись еще в две комнаты. Обе были пустые, достаточно сухие и нетронутые. Мы бегло и нервно осмотрели их, открывая двери шкафов, будто ожидали найти там таящихся чудовищ. Потом мы вернулись в промокший насквозь коридор. Вода спадала, и было ясно, что это не прорыв трубы.

— Мне кажется, что только комната Оливера наполнилась водой, — сказал я. — Теперь вода вылилась, вот и все. Нет ни утечки, ни треснувшего бака, ни поврежденного бака, ни поврежденного крана — ничего.

Дэн повернулся ко мне с таким лицом, как будто он был озабоченным чем-то министром.

— Кто это сделал, в таком случае? — спросил он у меня. — И, что ближе к делу, как им это удалось? Я не представляю, как кто-нибудь мог заполнить водой комнату. Это невозможно.

— Мы еще не были в ванной, — напомнил я ему. — Может, там какая-нибудь хитрая система труб.

— Ты веришь в это не более чем я.

Я достал сигары и предложил Дэну. Он потряс головой.

— Мне надо когда-нибудь начать рассуждать, — сообщил я ему, доставая спички. — Я решил, что можно начать прямо сейчас.

Мы открыли дверь ванной. Внутри было довольно холодно, не так, как это бывает зимним вечером; там было промозгло. Я потянул носом, и, хотя я курил сигару, меня охватила уверенность, что я почувствовал тот самый странный неприятный запах, который исходил от пробы воды, взятой в этом доме сегодня днем.

— Ты чувствуешь? — спросил я у Дэна.

Он кивнул.

— Что он тебе напоминает? — спросил я опять.

Дэн долго думал. Наконец он* сказал:

— «Рыбачья пристань» в Сан-Франциско. Мой последний отпуск. Запах моллюсков, смешанный с запахом дизельного горючего.

— Мне он напоминает то же самое, — сказал я ему.

Занавеска в душе была задернута. Она была из мутного пластика, разрисованного бирюзовыми рыбками. Я посветил, кинул ВЗГЛЯД никого не было. Я шагнул к душу по кафельному полу и отдернул занавеску. В ванной комнате лежало что-то похожее на узкий шлем с выступами. Эта вещь была больше, чем шлем — на самом деле ваша голова должна была быть раза в два больше нормального размера, чтобы вы могли носить такой шлем. Но она тускло и ровно мерцала, что наводило на мысли о шлеме.

— Дэн, — сказал я осторожно. — Как ты думаешь, что это?

Он наклонился и уставился на «шлем». Посмотрев немного, он протянул руки и поднял его.

— Он легкий, — сказал он. — Что-то вроде раковины или кости. На, посмотри.

Он поднял его к свету фонаря и показал мне, что «шлем» состоял из двух половинок, как раковина мидии. Посередине половинки были скреплены каким-то чешуйчатым, но гибким материалом наподобие целлулоида. По всей окружности «целлулоид» был усеян шершавыми иголочками — короткими, жесткими и острыми.

— Это настоящее? — спросил я Дэна.

— Настоящее? Ты хочешь сказать, продукт ли это реального существа?

— Да, если тебе хочется поставить вопрос таким образом.

Дэн постучал по «шлему» и оглядел его со всех сторон.

— На вид настоящее. Похоже на панцирь какого-то довольно большого бронированного насекомого.