Янгцзе Чу - Невеста призрака [litres]

У меня не осталось времени, чтобы обдумать все это: мажордом послал меня к подсобному столику. Гости наполовину отобедали, и по охапкам тарелок на столике было видно, что пир выдался очень долгим. Прошипев мне несколько последних замечаний, мажордом быстро подбежал с паровой рыбой к самому большому столу. Одним взмахом поставил блюдо перед гостями и ловко отделил мясо от костей, а затем с многочисленными улыбками и поклонами раздал порции обедающим. Я предположила, что он кинулся обслуживать в первую очередь главный стол, и вытянула шею, чтобы рассмотреть тамошнюю публику. Я насчитала десять персон: двое из них были настолько громадными, что остальные казались карликами. С чувством бессилия я узнала массивные горбатые туши и колоссальные рога бычьеголовых демонов.

Я сказала себе, что это неважно. Демоны не заметят меня, скрытую за колоннами и одетую в неброскую униформу. И все-таки руки дрожали, пока я выполняла свою работу. Они, скорее всего, не были теми существами, которые дежурили возле моего дома. Обычные солдаты – а те выглядели словно командиры. Я надеялась на то, что эти демоны не знают меня в лицо. Углубившись в лихорадочные мысли, я вдруг осознала, что позволила парочке марионеток бесцельно блуждать по комнате.

Мажордом испепелил меня взглядом, но было уже поздно. Один из бумажных слуг наткнулся на ближайшего демона. С рыком он повернулся и оторвал манекену руку и швырнул ее на пол. Все случилось настолько стремительно, что моргнуть не успеешь. На миг гости притихли, но потом беседа потекла так, будто ничего и не произошло. Марионетка теперь кружила на одном месте, в то время как оторванная рука спазматически дергалась на мраморном полу, точно насекомое. Мажордом, все еще занятый раздачей паровой рыбы, бросил на меня гневный взгляд. Я подумала, не послать ли следом другую марионетку, но не осмелилась. Низко опустив голову, я пробежала через комнату и утащила раненого официанта назад к столику.

– Оставайся тут, – прошептала я, и, о счастье, слуга повиновался. Теперь нужно было решить проблему с рукой. Я подобралась к ней, стараясь держаться вне поля зрения гостей. Наконец, с судорогой отвращения, я схватила оторванную конечность. Она прыгала и сокращалась, как живая, хотя оставалась холодной – ни капли тепла. Плоть имела неприятно податливую текстуру, словно воск. Сцепив зубы и твердо зажав трофей под мышкой, я уже собиралась ретироваться, как вдруг чья-то ступня тяжело наступила на мою руку.

Нога была широкой, с костлявой щиколоткой, обутой в старомодную придворную туфлю с загнутым кверху носком. Все в этом мире выглядело гротескно – и чрезмерно – старомодным. Похоже, похоронные подношения, которые жгли для мертвых, не несли отпечатка моды либо какого-либо признака эпохи. Я потянула на пробу руку, стараясь вынуть ее из-под ступни, но та только нажала сильнее. На миг я съежилась, не зная, что делать. Затем резко рванулась. Нога мигом соскользнула, а ее владелец издал негодующий звук. Я взглянула наверх.

– Какой сюрприз, – произнес знакомый голос. – Что вы тут делаете?

Тот самый морщинистый старик, которого я встретила первым, прибыв с Равнин мертвых в эту призрачную Малакку. Последний человек в мире, которого я ожидала бы увидеть за ужином у Лим. Мое удивление наверняка отразилось на лице.

– Я полагал, вы собирались повидать подругу, – сказал он. Я отчаянно взглянула на него, умоляя не привлекать внимания, однако негодяй только хихикнул, прервав тем самым шум разговоров. – Почему вы одеты как служанка?

– В чем дело, господин Оуян? – раздался голос женщины. Его серебристый звук заставил волоски на моей шее встать дыбом.

– Поймал маленькую курочку, – ликующе ответил старик. – Кое-кого, кто не должен тут находиться.

Стулья заскрипели – гости оглядывались по сторонам и переводили на меня взгляды. Я сжалась и на одно сумасшедшее мгновение пожелала сбежать на четвереньках в коридор. Но тот же женский голос снова заговорил:

– Неужто, господин Оуян. Это ведь просто служанка.

– Ах, мадам. Не знаю, действительно ли это одна из ваших служанок, – вздохнул он. Я ощутила непреодолимое желание пнуть старого подлеца по голеням.

– Отчего вы так думаете? Встань, девушка.

Я нехотя встала, наклонив голову и ссутулив плечи. Лица гостей выжидательно повернулись ко мне. К счастью, я оказалась вдали от двух демонов. Было заметно, что мои чувства разделяли и другие приглашенные, которые отодвинули стулья подальше от рогатых. Остальные были человеческими призраками, все как один одетыми в жесткие костюмы, которые я начала ненавидеть. Я увидела во главе стола сухопарого старика, желтокожего и морщинистого, с глазами, подобными парным кинжалам. На его щеке выделялась бородавка с двумя длинными волосками. Это точно двоюродный дед Лим Тиан Чина, которого слуги звали Лао Е, старый господин. А рядом с ним сидела та, кому принадлежал голос.

Она была молода. Ненамного старше меня и ослепительно прекрасна. Идеальное овальное лицо, такое же гладкое и белоснежное, как посыпанный пудрой рисовый бисквит, глаза темные, как сливы, длинные и миндалевидные. Носик был немного длинноват, с опущенным кончиком – в старости он мог бы стать непривлекательным. Но она никогда не состарится. Она ведь уже умерла. Бесчисленные нефритовые украшения свисали с ее прически, красовались в ушах и на шее. Когда госпожа двигалась, они издавали легкий звон. Ее изысканно очерченные брови сошлись в хмурой гримаске.

– Кто ты? – спросила она.

Я почтительно склонила голову.

– Ваша новая служанка, мадам.

– Это я вижу, – промолвила она. – Но кто ты на самом деле?

Желтолицый старик сделал презрительный жест.

– Моя милая, разве есть нужда тревожить наших гостей домашними делами? Допроси ее позже, если желаешь.

В этот момент вмешался мажордом.

– Лао Е, – с уважением обратился он к хозяину. – Я нанял ее несколько дней назад, поскольку нам не хватало прислуги.

– О, неужто? Припоминаю проблему, связанную с кухонными работниками. Что-то… произошло с супом. – Старик поднял брови, глядя на женщину, но она отвернулась от него, очаровательно надув губки. Я едва дышала. Зная, что этого нельзя делать, я все равно таращилась на нее. Неужели это моя мать? Я изучала ее черты, выискивая любой знакомый признак. Выгляжу ли я, как она? Мой лоб похож? А глаза, форма ушей? Я не могла вспомнить какой-либо особенности, о которой рассказывала Ама, только одно – что мать была очень хороша собой. Посмотри же на меня! Я хотела, чтобы она взглянула на меня и сразу узнала. Разве не видишь, что я – твое дитя? Я слышала, даже животные способны узнавать детенышей. Однако с ее стороны реакции не было. Скучающий взор скользнул по моему лицу и переместился на другую сторону стола, к демонам напротив.