Эдвард Ли - Голем

Гаон торжественно встал, и двое учеников вошли внутрь вместе с ним. Было девять факелов, по одному на каждый круг и по одному на каждый из девяти кругов ада.

Гаон уже начал приходить в экстаз.

Только вера может спасти нас сейчас, мой Святейший Мелех, наш чёрный Спаситель .

Его тяжёлые мысли поплыли дальше.

Дай нам силы в эту ночь, прошу тебя.

Девять малых кругов из камней были расположены в форме большого круга, в то время как святой десятый круг, образовался в центре. Все камни были скользкими от свежей крови собак и шакалов. Потрескивали факелы, согревая и так жаркую ночь.

Очень скоро станет намного жарче.

Гаон и двое учеников следовали всем правилам таинства: питьё крови, десятидневный пост, сжигание масел и мирры.

- Гаон! - закричал Ахрон, кашляя от дыма факела. - Я боюсь...

- Имейте веру ! - рявкнул Гаон, его голос усилился от гулкого эха. - Братья мои, мы все верующие, поэтому мы должны верить, мы должны верить до конца…

- Да, Гаон, - хором ответили Ахрон и третий, Илай.

И вот трое мужчин стояли в своих тёмных парусиновых плащах на внешнем краю девяти кругов. Гаон знал, что его ученики боятся. Только у него самого не было страха.

- То, что ты видишь своими собственными глазами, ты видишь глазами нашего Спасителя.

- Знаю, знаю, мой Гаон, но…

Гаон улыбнулся.

- Тогда ты знаешь, что сила нашего Святого Мелеха велика. То, что произойдет здесь ночью, покажется невозможным, так как этот тесный круг помазанных камней - ничтожная граница - будет простираться до безграничности самого нашего Спасителя.

- Да, Гаон! - закричал Ахрон, теперь уже радостно.

У их ног был десятый круг, в который ещё никто не вошёл.

- А теперь принесите наши жертвы.

Ахрон и Илай покинули круг и через несколько мгновений втащили двух грязных голых мужчин из презренного клана Коннера. Они были связаны и с кляпами во рту, но были живы, их глаза были открыты от ужаса, а тела дрожали.

- У нас хватит на двоих, брат Илай?

- Да, я молюсь об этом, Гаон. Едва-едва, но… Да, достаточно. Мы должны обмазать их тонким слоем.

- Да будет так.

Глаза Ахрона остановились на двух дрожащих людях. Так велик был их страх, что можно было слышать биение их сердец.

- Что тревожит тебя, Ахрон? - спросил Гаон. - Скажи.

- Но… но… мы должны убить этих людей? Наверняка будут задавать вопросы. На нас падут подозрения Коннера. Не безопаснее ли будет эксгумировать пару трупов?

- Верь, - повторил Гаон. - Эти люди - воры-язычники, которые оскверняют наших женщин и опустошают нашу землю.

- Они насильники, Ахрон, - заявил Илай, - и насилуют наших женщин, даже наших детей . Наш Спаситель позволяет нам, мой брат.

- Хорошо, хорошо, Илай, - похвалил Гаон. - Ты не забыл этого, как брат Ахрон. Мы не просто можем это сделать, мы обязаны . Зло за зло.

Ахрон сглотнул.

- Да, Гаон.

- Теперь мы закроем глаза и, погрузившись в веру, вместе войдём в десятый круг, и вы потащите за собой этих двух грязных животных.

Дело было сделано. Теперь они стояли в центре более широкого круга. Люди Коннера корчились у их ног.

- А когда мы откроем глаза, то увидим, что окружность из девяти кругов соединилась в десятый круг…

У Илая перехватило дыхание. Ахрон ахнул. Теперь факелы, мерцающие в каждом круге камней, казались в сотне футов от них.

- Теперь мы склоняем головы и смотрим в землю…

Гаон произнёс таинственное заклинание. Но Ахрон слушал святые слова вполуха, потому что… было что-то ещё, что он услышал в тёмной дали.

Шаги?

- И когда мы снова поднимем глаза, мы сделаем это в полной уверенности в неизмеримой силе Спасителя нашего, основанной на тайнах, о которых лишь он знает.

Ахрон вскрикнул.

Факелы в круге были уже в сотне ярдов от них.

Как будто у них отобрали мир, в котором они жили. Там, где они должны были видеть раввина Иакова и огромный лиственничный лес, они видели только странную розоватую темноту.

Даже на таком большом расстоянии от границы круга слышались вой и отвратительное царапанье.

И шаги.

Да, шаги приближались.

Ахрон заметил несколько фигур. Они пришли из-за периметра, и когда он сосчитал, то увидел десять таких фигур.

- Факелы горят синим, Гаон! - воскликнул Илай.

Гаон кивнул.

- Мы всегда знали, что так оно и будет…- oн глубоко вздохнул в знак благодарности за дарованные ему силы, теперь уже доказанные.

Внезапно стало очень жарко.

Очень медленно фигуры приближались, и по мере того, как они это делали, свет факелов становился все более и более синим.

Гаон выбросил вперёд кулак, в котором был нож. Словно жезл прорицания, его рука потянулась к Илаю, но как только Илай потянулся за ножом, кулак Гаона резко повернулся.

В сторону Ахрона.

- Возьми нож, брат Ахрон, - теперь голос Гаона звучал глубоко, - и отрежь плоть этим двум негодяям.

Сердце Ахрона уже бешено колотилось.

- Да, мой Гаон.

И тогда он взял нож, упал на колени и начал резать.

Всего в нескольких ярдах от них фигуры из ниоткуда остановились. Только главенствующий продолжал идти. Его ужасное лицо было напряжено, а тело напоминало почерневшую золу. Он протянул свои отвратительные руки, словно ожидая подношения. Гаон посмотрел на двух извивающихся людей, затем поднял две буханки испорченного хлеба и протянул их ужасному существу перед собой.

Фигура казалась довольной, принимая хлеб. Онa наклонилaсь вперёд и что-то зашепталa на ухо Гаону.

Иаков был единственным раввином, оставшимся за пределами девяти кругов и стоявшим на страже с винтовкой на случай, если люди Коннера заметят, что происходит… Хотя он никогда не думал, что это случится. Он знал, что Мелех будет защищать их. Зрелище было впечатляющим: факелы горели синим светом, скрывая происходящее внутри.

У Иакова была вера .

Он слышал голос Гаона, взывающего к святым.

Великая слава, - подумал он и чуть не заплакал от радости.

Но даже на расстоянии нескольких ярдов Иаков чувствовал, как поднимается жар.

Вдруг…

БAX!

Факелы развернулись веером, создавая огненный купол, охватывающий все девять кругов.

Высоко взметнулось пламя. Над головой клубился сверкающий дым.

Иаков стоял и смотрел.

И молился.

Его вера была крепка.

Первым появился Илай, вытаскивая из огня один из грязных трупов. Ахрон сделал то же самое. Купол голубого огня взревел, достаточно горячий, чтобы испепелить любого, кто стоял внутри. Он освещал невозделанное поле вокруг них.

Никто не произнёс ни слова.

Их глаза не отрывались от пламени.

Минуту. Две. Три.

Нервозность вернулась к Ахрону, а на лице Илая отразилась тревога. Где он? Иаков задумался, и, возможно, даже его собственная вера начала колебаться.