Анастасия Румянцева - Тайны Вивьен [litres]

– Не понимаю. Вы издеваетесь надо мной?

Азалия вскинула руку и, словно из воздуха, в ее пальцах появилась колода карт. Потрепанные карты Таро, видавшие многих хозяев и всегда верно служившие, послушно легли веером на кофейном столике между ними.

– Я общаюсь с миром, который для вас невидим. Он многое рассказывает мне во снах, знаках или является ко мне духом прошлого. – Сильный палец ведуньи ткнул в карту, на которой Вивьен с трудом разглядела рыцаря на коне. – Смерть. Каждый раз, когда я спрашиваю – кто ты, девочка, выпадает эта карта. В перевернутом положении.

Мурашки пронеслись по спине и замерли в районе затылка пульсирующей точкой. Кровь прилила к щекам, и Вивьен прижала к ним внезапно замерзшие пальцы. Она чувствовала себя затравленным зверьком.

– Я видела сны, Вивьен. И поэтому пришла сюда. На твоем роду лежит проклятье. Предсмертная клятва. Не знаю почему, но, видимо, человек, который хотел вас защитить, напротив, обрек на страдания. И виновата во всем вещь, которую ты хранишь.

– Статуэтка? – почти беззвучно прошептала Вивьен.

– Уничтожь ее. – Лицо Азалии ожесточилось, и она сгребла карты в кучу скрюченными, как у коршуна, пальцами. Глаза превратились в узкие полосы, и только зрачки блестели черным огнем. – Уничтожь либо уходи из этого дома. Кир достаточно настрадался из-за твоей семьи. Он достоин лучшего. Достоин счастья.

Вивьен молчала. Упреки Азалии казались справедливыми, слова вескими и… колючими. Как шипы на розах.

– Я не могу уничтожить семейную реликвию. И не просите, – холодно отчеканила она. – Ради нее погибли родители, а теперь вы хотите сделать так, чтобы их смерть оказалась напрасной? Конечно, я понимаю, чего вы добиваетесь. Если я избавлюсь от статуэтки, сектанты потеряют ко мне интерес, верно? А значит, Кир будет в бе-зопасности. – Вивьен встала и скрестила руки на груди, защищаясь от яростного взгляда ведуньи. – Но вы ошибаетесь. Мой род вовсе не проклят. Моя прабабка любила свою дочь и подарила нам статуэтку как защиту. Вы ошибаетесь, – повторила она, не понимая, кого больше хочет убедить: себя или женщину.

Азалия усмехнулась:

– Я знала, что ты не согласишься. Упрямая девочка. Но смотри. Я предупредила. Если с Киром что-то случится, ты узнаешь настоящую месть.

Минуту они меряли друг друга взглядами, и Вивьен видела перед собой достойного противника. Жаль, что она не могла заглянуть в прошлое и узнать, какая Азалия была в молодости. Наверное, такая же, как и Кир. Гордая, красивая, дикая.

– Теперь я не позволю, чтобы он пострадал из-за меня. Обещаю, – тихо произнесла Вивьен и выбежала из гостиной, больше не в силах оставаться с ведуньей наедине. Голова кружилась, когда она поднималась по лестнице.

Жгучая вина накрыла Вивьен, и она рухнула посреди коридора на колени. Слезы дрожали на ресницах. Не плакать, быть сильной. Но при мысли, какую боль пережил Кир, душа Вивьен выворачивалась наизнанку, и оставаться сильной не получалось.

Не плакать… Быть сильной…

Кир, как слепой, смотрел на дверь, за которой скрывалась спальня Вивьен. Каждую минуту поднимал руку, касался шероховатого дерева и снова безвольно ее опускал. Уже поздно. Часы показывали одиннадцатый час вечера. Свечи в люстрах лениво освещали длинный коридор. Их дрожащие огоньки напоминали Киру его душу – она так же дрожала, несмотря на невозмутимый вид.

Легкий стук в дверь разрушил его мысли, и Кир недоуменно отшатнулся. Он сам не заметил, как постучался к Вивьен.

– Войдите, – бархатный, с чарующей хрипотцой голос донесся из комнаты.

Кир выдохнул и распахнул двери, пытаясь найти причины столь позднего визита. Но в голову приходили лишь топорные слова: «Я хотел тебя видеть». Они звучали неуместно даже мысленно, нечего и думать, чтобы произнести их вслух.

Вивьен стояла возле окна и куталась в теплый шерстяной плед синего цвета. Распущенные локоны алели на нем, как ленточки от подарков. В камине пылал яростный огонь, и только он освещал полутемную спальню. А за окном летали снежинки, крохотные и колючие, они запорошили парк белым пухом.

– Я думал, ты спишь.

– Не могу уснуть, – прошептала Вивьен. Она обернулась к Киру, и уголки рта приподнялись в усталой улыбке. Глаза припухли и покраснели, словно она плакала. – Все время думаю о родителях. О Секте. О прошлом. О тебе…

– Обо мне? – Кир подошел ближе.

Стоит протянуть руку, и Вивьен окажется у него в объятиях. Вот только захочет ли она их принять?

– Приходила Азалия, – девушка смущенно отвела взгляд, – она рассказала о том, что случилось. Мне все известно, Кир. Наверное, после такого я бы тоже ушла из Ордена. Но я хочу, чтобы ты знал. Я понимаю твою боль.

Его дыхание сбилось. Посредине груди закололо.

– Я не хотел, чтобы ты знала, – процедил Кир. – Мне не нужна жалость. Прошло пять лет, я похоронил прошлое, хотя оно навсегда останется со мной. Только прошу, не надо жалеть меня.

Вивьен приблизилась к нему и ласково дотронулась ладонью до его щеки:

– А разве я говорила что-нибудь о жалости? – Она вздрогнула и отняла руку, словно обожглась. Глубоко вздохнула. И тихо-тихо прошептала: – Кир, ты не думал, что… возможно, мне стоит уйти. Ведь ты не обязан решать мои проблемы, и я…

– Это Азалия внушила тебе? – перебил девушку Кир. Она виновато замолчала. – Так я и думал. Строптивая старуха всегда стоит на своем. – Он усмехнулся. Вместо ярости нахлынул истерический смех, который перерос в длинный вздох. – Вивьен, мой отец обещал твоему, что не оставит тебя в беде. Но даже если бы не было этой клятвы, я все равно не отпустил бы тебя. Никогда.

Он прикоснулся к руке Вивьен и нежно притянул к себе. Сжал хрупкую девушку, прижимаясь губами к ее лбу и вдыхая сладковатый ванильный запах. Всколыхнувшееся прошлое умиротворенно осело на дне души. Кир и забыл, что покой существует. И сейчас ему не хотелось большего. Она рядом. И она никуда не уйдет. Он не позволит.

– Тебе следует выспаться перед завтрашним днем. После обеда мы выедем из поместья к штабу Ордена и будем ждать там, пока не стемнеет. У меня есть план. Никудышный, но все же план, – Кир хмыкнул. – Если Август узнает, нам мало не покажется.

Вивьен запрокинула голову и посмотрела ему в глаза. Он затерялся в ее темно-зеленой радужке, которая переливалась золотыми искорками.

– Как ты избавился от чувства мести? Разве ты не хотел найти убийцу семьи и заставить его страдать?

Вопрос был настолько прямой и открытый, что Кир растерялся.

– Почему ты решила, что я не хотел отомстить?

– Но ведь ты не сделал этого? Заперся в поместье, словно в тюрьме. Азалия сказала, что ты подпускал только ее. Целый год. А ведь сектанты первые нарушили закон. Они ступили на тропу мести.