Брайан Смит - Канун Рождества в Доме на Холме Призраков

И всё же это была не та причина, почему он был уверен, что больше не хочет жить. Она была только последней каплей, толкающей его через край. Нет, всё возвращалось к тому, что его отец сделал той самой ночью десять лет назад. Он никогда не преодолевал это, даже близко, и грусть, которую он нёс с собой в результате, никогда не уходила, портя всё остальное в его жизни.

Он просто устал от этого.

И он не мог придумать более эффективного средства, чтобы наконец рассеять это вездесущее серое чёртово облако печали, чем выстрел из дробовика в голову.

Люк сделал шаткий первый шаг ко входу в бар и чуть не упал. Он поднял руки и вернулся к равновесию. Несмотря на посыпанную соль, стоянка всё ещё была скользкой от недавнего снегопада. А теперь шёл ещё снег, что усугубляло ситуацию. Но бóльшая часть вины за его шаткость была на бурбоне, который он потреблял. Он был уже навеселе, но к тому времени, как через несколько часов выйдет из “Sal’s”, планировал быть в стельку пьяным.

Это была другая веская причина для такой парковки. Поскольку “Delta” была направлена ​​в сторону дороги и припаркована подальше от других транспортных средств, ему не придётся беспокоиться о хитрой механике выезда с парковочного места. Он не хотел попасть в аварию и оказаться в тюрьме, возможно, в последнюю ночь его жалкого существования. Как только он почувствовал себя уверенно, Люк снова глубоко вздохнул и направился к “Sal’s Place”.

Бильярдный стол возле окна был не занят, и Люку пришлось задаться вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как кто-то снял одну из старых картинок за стойкой на стене. Наверное, достаточно времени. То же самое было и с “дартсом” в этом пустынном заведении. Никто здесь не был похож на тех, кто интересуется играми, по крайней мере, сейчас. Когда-то всё было иначе, когда клиентура “Sal’s” была моложе и более оптимистична в отношении жизни в целом.

Как и ожидалось, большинство немногих посетителей в этот Cочельник сидели в баре, а не за несколькими столами в центре главного помещения. Единственным исключением был седовласый старый пьяница за столом, ближайшим к бару. Чудак упал на стол, а правой рукой свободно обхватил почти пустой стакан виски. Никто из мужчин в баре не повернулся на своих табуретах, чтобы посмотреть на Люка, когда он вошёл в это место. Возможно, они не слышали, как открылась дверь. Над ней не было колокольчика, сигнализирующего о прибытии нового клиента. Кроме того, музыкальный автомат в углу у бара играл печальную мелодию Хэнка Уильямса, так что, возможно, они были слишком сосредоточены на лирике тяжёлой жизни, чтобы принять во внимание что-нибудь ещё. Или, может быть, они слышали, как он вошёл, и просто не сочли нужным обратить на это внимание. Каким-то образом этот последний вариант казался наиболее вероятным, учитывая общую подавленную атмосферу этого места.

Очевидное отсутствие интереса осталось в силе, когда Люк прошёл через главное помещение и сел на табурет в конце бара возле музыкального автомата. Никто не смотрел в его сторону, даже бармен, чьё внимание было сосредоточено на старом романе в мягкой обложке. Тонкий том выглядел почти абсурдно маленьким, зажатым в его мясистой правой руке, его пожелтевшие страницы перелистывались большим пальцем, сильно прижатым к потёртым страницам книги. Его яркая обложка изображала типичную роковую женщину. Она держала пистолет и выглядела так, словно старалась не выпасть из своей одежды.

Люк прочистил горло и сделал голос выше громкости музыки, исходящей из музыкального автомата, который перешёл от Хэнка Уильямса к Уэйлону Дженнингсу.

- Кто-нибудь может мне помочь?

Бармен явно не реагировал на звук его голоса и продолжал смотреть на страницу перед ним, по крайней мере, ещё десять секунд. В тот момент, когда Люк собирался выразить некоторую степень недовольства, бармен завернул угол страницы, положил книгу на стойку и подошёл к Люку.

Это был высокий мужчина с широкими плечами, коротко подстриженными волосами с перхотью и круглым животом, который натягивал ткань его фланелевой рубашки. Его румяное состояние лица и опухший нос явно указывали на то, что он любил выпивать столько же, сколько любой из его клиентов. Он медленно повернул голову к Люку и хмыкнул, угол его рта ненадолго дёрнулся в том, что могло быть неохотной улыбкой.

- Ну, дерьмо. Это же Санта-Клаус! Какой для тебя яд, Санта?

- Двойной бурбон. Только для начала дай мне пива.

Бармен поднял бровь.

- Планируешь напиться в стельку?

- Ага.

- Тогда ладно. Какое пиво ты хочешь?

- “Pabst Blue Ribbon”.

- Понял.

Бармен открыл холодильник под барной стойкой и достал бутылку “Pabst Blue Ribbon” с длинным горлышком. Сняв крышку с бутылки и поставив её на стойку перед Люком, он начал готовить крепкий алкоголь.

Люк взял бутылку пива и сделал первый большой глоток, вздыхая и расслабляясь от удовольствия, пока холодный напиток спускался в желудок. Сделав ещё один глоток, он увидел, что алкоголики, сидящие на другом конце бара, наконец заметили его. Одним из них был толстый парень лет сорока. В этот холодный вечер он был самым молодым человеком в заведении, за исключением самого Люка. Его лицо было круглым и толстым, и он имел густые усы, что делало его похожим на порнозвезду из 70-х годов. Только жирную звезду.

Он ухмыльнулся, глядя в глаза Люку, и сказал:

- Лучше не напивайся, Санта. В конце концов, у тебя впереди долгая ночная работа.

Джентльмен, гораздо старше, справа от толстяка усмехнулся.

- Я должен быть уверен, что ты в состоянии кататься на санях. Не хочу получать сигнал: “Водитель этих саней в состоянии алкогольного опьянения”. - На этот раз его смешок был значительно громче. - Ты понял?

Люк сделал ещё один большой глоток пива.

- Я понял, - сказал он, снисходительно улыбаясь.

Хамство его особо не беспокоило. Вы не можете зайти в бар в канун Рождества, одетый в костюм Санты, и не ожидать услышать такие замечания, если только вы не полный идиот. И хотя Люк полагал, что множество неприличных прилагательных может быть точно использовано для его описания, “идиот” среди них не было. В своей жизни он сделал несколько ужасно плохих решений, но на самом деле он не был глупым. Его оценки в школе были средними, но это было не из-за недостатка ума. Это была проблема с вниманием. Он показывал свои результаты ежегодных стандартизированных тестов всегда выше среднего, они были достаточно хороши, чтобы он мог поступить в хороший университет. Конечно, он в конце концов ушёл из колледжа, но это было из-за того, что он не мог сосредоточиться на учёбе из-за своих проблем. Люк был умным парнем. Он всегда знал это.

Проблема была в том, что он просто ни о чём не рассказывал. С того снежного сочельника десять лет назад.