Томас Лиготти - Ноктуарий. Театр гротеска [сборник litres]
- Название:Ноктуарий. Театр гротеска [сборник litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент АСТ
- Год:2019
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-114361-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Томас Лиготти - Ноктуарий. Театр гротеска [сборник litres] краткое содержание
Ноктуарий. Театр гротеска [сборник litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Я подумал, что, возможно, надо мной кто-то подшутил. Послушав немного вопли этих тварей и пожав плечами, я покинул здание через ту же дверь, в которую недавно вошел. Но стоило ей захлопнуться за моей спиной, как я понял, насколько похожи голоса отродий из-под лестницы на младенческие – ведь именно так существа, входящие в жизнь во всем многообразии форм, совершенных и не очень, встречают этот удивительный мир.
Однажды в детстве, ранним зимним утром, лежа в постели у себя наверху и глядя, как за окном моей спальни плывут по воздуху снежинки, я услышал голос снизу, произнесший: лед на реке не выдержал. Этот голос не был похож ни на один другой, знакомый мне, – очень суровый и в то же время очень тихий, будто лязг допотопного станка на старой фабрике. Больше не сказал он ни слова.
Покинув комнату и спустившись вниз, я застал родителей на кухне: сонное зимнее утро, отец листает газету, мать готовит завтрак, а те же самые снежинки, что проплывали за окном моей комнаты наверху, медленно кружат мимо кухни. Не успел я словом с ними обмолвиться, как мать вдруг заявила, что мне придется сегодня побыть дома, не объяснив, откуда у такого требования растут ноги. С присущей всем детям наивностью я спросил, связан ли матушкин наказ с тем голосом, что сказал про лед на реке. Отец с матерью, не говоря ни слова, обменялись выразительными взглядами через всю кухню. И в тот момент я впервые осознал, сколь много вещей в этой жизни мне совершенно неизвестны, сколь сдержанны, а зачастую и вовсе подозрительно безмолвны люди и места моего маленького детского мира.
Не помню, объяснили ли мать с отцом причину моего домашнего ареста в тот день, да и на самом деле тем зимним утром меня не тянуло на улицу, ведь голос, на тайну которого родители так и не пролили свет, продолжал обращаться ко мне в прежнем сурово-отстраненном тоне из каждого темного угла в доме. За окном кружился снегопад, а он все твердил и твердил мне раз за разом: лед на реке не выдержал.
Через пару дней родители поместили меня в больницу, где мне, помимо других процедур, ввели несколько сильнодействующих лекарств. По дороге туда отец удерживал меня на заднем сиденье, пока мать вела машину, и я утихомирился лишь в тот короткий миг, когда мы проехали старый мост, что был построен над довольно широкой рекой, которую прежде мне ни разу не доводилось видеть.
За время своего пребывания в больнице я обнаружил, что именно лекарства среди всех предписанных форм лечения позволили мне понять природу голоса, услышанного мною в то зимнее утро. Я знал, что родители будут проезжать этот старый мост всякий раз, когда будут навещать меня в больнице, и потому в тот день, когда врач вместе с моим дядюшкой вошли в палату, дабы посвятить меня в детали некоего несчастного случая, я озвучил ключевые слова раньше их. Прежде чем они успели рассказать мне о судьбе моих матери и отца и о том, как все это произошло, я сказал им: лед на реке не выдержал.
И голос, произнесший эти слова, не принадлежал ребенку – то был грубый и при этом тихий хриплый шепот, идущий из недр той великой и древней машины, которая, согласно своим собственным неисправным и неизвестным механизмам, отвечала даже за бесконечно малые движения мира, насколько я понимал. Поэтому, когда врач на пару с дядюшкой объясняли мне, что случилось с родителями, я все смотрел в окно, зачарованно наблюдая за работой машины, чьей частью я стал, и следил, как та одну за другой штампует снежинки, падавшие за окном моей больничной палаты.
На одной старой улице я нашел интересное здание: с виду – просто жилой дом, а на деле – маленький магазин, открытый круглосуточно, в любое время дня и ночи. На первый взгляд – этакий пережиток тех времен, когда открыть торговую точку почти ничего не стоило, и наплевать, что все соседние дома потихоньку приходят в упадок. Упрощено все было до предела – у магазинчика даже названия не было, равно как и вывески: ничто во внешнем мире не привлекало к нему внимания и не сообщало о его предназначении. Местные жители называли его просто и скупо: «лавка», «лавчонка» – если вообще когда-нибудь его вспоминали.
Рядом с потемневшей от времени деревянной дверью прорезано было маленькое оконце – но за тусклым его стеклом нельзя было ничего углядеть, кроме кружащихся пятен каких-то весьма неопределенных форм. И хотя в самом помещении свет никогда не гас, даже самой глубокой ночью, пробивался сквозь то оконце не электрический свет, яркий и устойчивый, а некое водянистое и нетвердо мерцающее сияние. Не было также и того, кто мог бы считаться владельцем магазинчика, и никто никогда не видел, чтобы кто-либо входил или выходил из него, менее всего – жители этих трущоб. Даже если проезжающая мимо машина притормаживала у бровки тротуара и ее водитель покидал салон с очевидным намерением в ту лавчонку зайти, его хватало только на то, чтобы вдруг ни с того ни с сего развернуться, снова сесть за руль и убраться восвояси. Когда здешняя ребятня шла мимо маленького магазина, то всегда переходила на противоположную сторону улицы.
Конечно, меня очень занимало это здание – с тех самых пор, как я впервые переехал в один из старых домов по соседству. Тут же приметив его простоту и невзыскательность, я долгое время наблюдал за этим сумеречным, тускловато подсвеченным заведением – всякий раз, когда выходил на ночную прогулку. Но ни разу не замечал я в нем никаких изменений в обустройстве, не видел ничего такого, что не было явлено мне в первую же ночь наблюдения за ним.
Но все-таки однажды ночью кое-что изменилось в магазинчике – равно как и в окрестных домах. Лишь на мгновение тусклое свечение в его недрах ярко вспыхнуло, а после снова возвратилось к обычному тускло-тлеющему мерцательному состоянию. Ничего сверх этого я не увидел. И тем не менее в ту ночь я не вернулся в свою квартиру, потому как окна ее засияли тем же первозданным светом. Все старые дома по соседству загорелись одинаково, разгоняя темень позднего часа. Никто никогда больше не выйдет из них , подумал я, покидая улицы этого района, и никто никогда не захочет войти.
Возможно, я слишком глубоко проник в природу того маленького магазинчика, и вот таким вот образом сила, стоявшая за ним, предупреждала меня, что лучше забыть обо всем этом. С другой стороны, быть может, я стал случайным свидетелем закономерного процесса, чей конечный этап невозможно предугадать? Тот свет, он все еще является мне порой, во снах или как часть мысленного образа темного неба, в чьих глубинах звезды сияют слабо, нетвердо и блекло, намекая на движение какой-то размытой мглы вокруг себя, в которой невозможно различить ни внятных форм, ни ясных знаков.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: