Джефф Стрэнд - Из багажника с любовью [сборник]

– Я не каркаю, а реалистично гляжу на вещи.

– Нет, ты пугаешь людей вещами, по поводу которых сейчас не надо париться. Давай так. Предлагаю тебе разобраться с проблемой температуры и кислорода. Когда разберешься, доложишь о результатах. Так нормально?

– Не надо разговаривать со мной в покровительственном тоне.

Барри вздохнул. Пар изо рта напомнил ему, что он мечтал о сигаретке.

– Знаешь что? Чудненько. Я с тобой больше не буду общаться. Я тут не главный – просто я самый болтливый. Если что-то захочешь сказать группе – валяй. Говори.

– Мне не нужно твое разрешение, – сказал Силлабус.

Барри решил, что пора начинать игнорировать этого говнюка. Шансы, что обсуждение закончится словами Силлабуса: «Боже, простите меня за мое отвратительное поведение!» – равнялись нулю. Скорее все закончится тем, что Барри будет едва сдерживаться, чтобы не вломить ему по голове замороженной индейкой. Все в порядке. Ему не обязательно было оставлять за собой последнее слово.

Пару минут стояла тишина, если не считать нескольких шмыганий носом. По крайней мере, у них было пространство. Не много пространства – все же не предусматривалось, что в морозилке будет околачиваться десяток человек, – и если придется устроить тут зал ожидания, то будет гораздо теснее.

Кто его знает, может, нападавшие уже валялись в лужах собственной крови. С тревогами по поводу клаустрофобии, гипотермии и асфиксии можно было и подождать. А что касается их попадания в эту морозилку на продолжительное время, прямо сейчас единственное, о чем Барри по-настоящему тревожился, заключалось в том, что он не сходил по-маленькому, прежде чем началась мясорубка.

У него был мобильник, но он его использовал только в качестве телефона и только в случае крайней необходимости. Он предпочитал смотреть на людей, с которыми разговаривал. И все это дерьмо вроде видеочатов не в счет. Барри понимал преимущества возможности отправлять сообщения, и если представить, будто его бывшей жене не наплевать на то, что он в смертельной опасности, он отправил бы одно – заверить ее, что всё в полном порядке. И вообще, Барри был рад, что относился к тому поколению, которое выросло без мобильников, так что пускай более молодые люди мониторят интернет в морозилке.

– Хм, – протянула миссис Андерсон, хмуро глядя в телефон.

– Что?

– Троих преступников опознали.

Она подозвала Барри, махнув телефоном.

– Взгляни. Власти уже знают троих из них.

Барри подошел к ней. Заголовок гласил: «Напавшие на продовольственный магазин во Флориде опознаны». На прилагающемся изображении было четыре фотографии.

Миссис Андерсон приподняла бровь, как бы говоря ему, что произносить вслух это не надо.

Фотографии на экранчике мобильника были, разумеется, очень маленькими, но все же можно было легко рассмотреть лица мужчины с топором и мужчины с битой бутылкой. Третий, парень лет двадцати с копейками, предположительно, был обладателем арбалета.

Четвертым был Чад, который стоял в десяти футах от Барри, все еще подергиваясь и потея.

Барри пытался не показать виду, хотя он ощущал себя так, словно его пнули в живот. У них было не так много времени, чтобы разобраться с этим. Кто-то еще из тех, кто копался в своих телефонах, мог это увидеть и начать тыкать пальцами и кричать.

Естественно, это могло быть ошибкой. Информация о преступниках, попавшая в интернет так быстро, не могла быть результатом тщательного расследования, так что аналитическая работа могла проходить, например, так: «Эй, мы видели, как этот парень входил в магазин. Он, должно быть, один из нападавших!»; позже сказали бы: «Упс, мы что, ошиблись? Ну извиняй, чувак».

Поэтому они не могли просто так скрутить Чада и проломить ему голову о стальную дверь. Все расползлись по своим углам, как это бывает в лифтах. Силлабус стоял возле дальней стены, Минни недалеко от него, а рядом – Чад. Если бы Барри смог подозвать первых двоих к себе, то с Чадом было бы легче справиться.

– Эй, Силлабус, Минни, зацените, – позвал Барри, указывая на экран мобильника миссис Андерсон. – Вы знаменитости!

Озадаченная Минни подошла к нему. Силлабус, который, по-видимому, мог только все усложнять, тоже выглядел озадаченным, но остался на месте.

– Что там говорится?

– Ничего. Просто твоя фотка.

– Покажи-ка.

Козел.

– Ну, если тебе не интересно, тогда ладно, – сказал Барри. – Извини, что снова заговорил с тобой так быстро после того, как обещал не разговаривать. Виноват.

Барри волновался, что весь этот обмен репликами может показаться Чаду подозрительным. Правда, это уже было неважно, потому что Ванесса внезапно ткнула пальцем в Чада и закричала:

– Он один из них!

Все отступили от него. Барри был уверен, что сейчас произойдет их собственный частный захват заложника, но Чад отступил к дальней стене, а Силлабус тем временем отошел и присоединился к остальным.

– Их четверо! – воскликнула Ванесса. – И он один из них!

– Не понимаю, о чем ты, – произнес Чад.

– Это в сети.

– И ты этому веришь?

– Правда это или нет, но нам придется с этим разобраться, – сказал Барри.

– Мы можем использовать его как козырь, – сказала миссис Андерсон. – Скажем остальным, что мы убьем его, если они нас не отпустят.

Тревор покачал головой.

– Никакой он не козырь. Четыре юнца вломились в продуктовый магазин и начали без разбора нападать на людей. У них нет никакой стратегии ухода. Все это закончится самоубийством. Им все равно, что мы с ним сделаем.

– Это неправда, – настаивал Чад. – Что это за сайт? Я же бежал от тех отморозков, как и все.

– Полагаю, ни у кого нет свободной пары наручников? – спросил Барри.

– Если я один из них, то где мое оружие? – спросил Чад.

– Ты мог уронить его, – ответила Ванесса.

– Зачем мне бросать оружие, а потом бежать с вами? Это же бессмысленно! Вы что, уже начали превращаться в толпу параноиков? Мы же тут всего несколько минут!

– Мы не параноики, если это правда, – ответила Ванесса.

– Но это же неправда. Это же бред какой-то.

– Давайте-ка все притормозим, – сказал Барри. – Я согласен, что нет смысла тебе быть здесь с нами, и уверен, что все мы полностью осознаем возможность ложности этой информации. Но, Чад, уверен, ты понимаешь, что мы просто не можем такое игнорировать. Мы должны обезопасить себя.

– Убив меня?

– Никто не говорил об убийстве. Вот моя точка зрения: один безоружный человек против нас девяти не представляет опасности. Все согласны?

– Я согласен, – сказал Тревор.

Больше никто ничего не сказал, не возразил.

– Следовательно, нам нужно убедиться, что он безоружен. И к сожалению, это означает, что тебе придется снять одежду.