Рейчел Бердж - Корявое дерево [litres]

Я кричу Мормор:

– Возвращайся в подземный мир, и когда-нибудь мы там встретимся! – Мой голос срывается от волнения. – Пожалуйста, Мормор. Или я больше не смогу увидеть тебя.

Мормор не двигается с места. Что ж, если она не хочет сделать этого сама, мне придется заставить ее.

И я кидаю шнур в сторону. Он обвивается вокруг ее запястья, потом вокруг талии. Я беззвучно произношу « Прости» , и она исчезает, увлеченная вместе со шнуром в полость дерева. Я с тоской смотрю ей вслед.

То, что я смогла увидеть ее, пусть и ненадолго, придает мне мужества. Я сжимаю топор, меж тем как драге начинает ходить вокруг меня кругами. Вот он медленно движется направо, не отрывая от моего лица своих желтых глаз. Затем, пыхтя и храпя, подходит ближе, потом отступает назад. Он испытывает меня. Играет со мной.

Вот он бросается влево, и я разворачиваюсь, подняв топор… но он движется слишком быстро. Его тело врезается в меня, и я падаю на землю. Мое правое плечо пронзает острая боль. Я вскрикиваю и начинаю задыхаться.

Топор!

Я бросаюсь к нему, но драге наступает на топорище, вдавливая его в снег. Я отчаянно шарю вокруг себя, ища упавший сук, ища хоть что-нибудь.

Один из воронов пролетает мимо моей головы и кричит:

– Наудиз!

Я протягиваю руку к моему амулету- валькнуту , и меня охватывает паника, когда я понимаю, что его больше нет.

– Наудиз! – кричу я, но ничего не происходит.

Когтистая рука хватает мое запястье, и изо рта драге вырывается резкий, хриплый, гортанный звук. Я не понимаю изрыгаемых им слов, но чувствую стоящую за ними злобу. Драге выворачивает мою руку, плечо опять пронзает боль, и из глаз сыплются искры. Я вскрикиваю от боли.

Ослабев и утратив надежду, я опускаю голову и шепчу:

– Прости, Стиг. Я старалась.

Раздается пронзительное карканье, и я поднимаю взгляд. С неба вниз камнем падает ворон. Его черные бусинки-глаза горят яростью, мощные крылья хлопают, колотя воздух, а когти начинают драть голову мертвеца. Драге отпускает мое запястье, чтобы отбиться от птицы. Ворон взлетает и атакует его снова, пикируя и клюя руки, лицо, глаза.

Я встаю с колен, и еще один ворон тяжело опускается на мое плечо.

– Наудиз! – кричит он. Затем взмывает в небо, пикирует и присоединяется к атаке своего собрата на восставшего мертвеца.

Я должна попытаться еще раз. Вспомнив, что чувствовала, когда название руны нараспев произносили женщины – мои предки, я делаю глубокий вдох, и мне кажется, что ступни приросли к земле. Мои колени дрожат, когда я заглядываю в самые глубины своего существа, усилием воли заставляя таящуюся там энергию подняться по моему позвоночнику и наполнить грудь. И когда грудь наполняется ею до отказа, я открываю рот:

– Нау-диззз!

Этот глубокий, грудной звук, резонируя, проходит через все мое тело и сотрясает ветви дерева. Я выкрикиваю название руны опять, на сей раз еще громче. Когда же я кричу его в третий раз, в воздухе вдруг появляется множество серебряных нитей. Я неотрывно смотрю на драге и фокусирую свою энергию на нем. Серебряные нити соединяются друг с другом и образуют сеть. Я усилием воли переношу ее вперед, и она облегает верхнюю часть тела мерзкой твари.

Драге начинает выть. Он шатается, но не падает; его руки теперь туго притянуты к телу. Я подбираю из снега топор, стараясь не обращать внимания на боль в плече. И готовлюсь ударить им, чтобы снести мертвецу голову.

Одним точным ударом.

Опустив взгляд, я замечаю трепыхающегося под серебряной сеткой ворона. Пальцы драге обхватили шею птицы – должно быть, он успел схватить ее до того, как на нем затянулась сеть. Второй ворон отчаянно клюет это подобие серебряной клетки, пытаясь освободить своего собрата.

Если я убью драге сейчас, одна из птиц может погибнуть.

Я опускаю занесенный топор, затем его лезвием осторожно разрезаю нити. Они распадаются с резким, отрывистым звоном, словно сделанные из металла, и ворон вырывается на свободу. Я начинаю было снова произносить название руны, но тут драге разрывает сеть и бьет меня по лицу. Я, спотыкаясь, лечу назад, чувствуя во рту вкус крови.

Во мне поднимается волна страха, но я подавляю его. Бежать нет смысла и нельзя. Я должна сразиться с драге – но мне нужно получить преимущество перед ним, нужно перехитрить его.

Вороны взлетают, садятся на ветки дерева, и у меня возникает смутная мысль, как это можно сделать. Я бегу за ними, драге следует за мной по пятам. Подбежав к дереву ближе, я вижу, что на нем сидят десятки и десятки воронов, они облепили его, похожие на убийц.

Я показываю на ходячего мертвеца и пронзительно кричу:

– Убейте его!

Воздух наполняется резким, отрывистым карканьем, и вороны взмывают в небо и пикируют на драге , вокруг мелькают их черные крылья. Я оборачиваюсь и вижу, что голова, руки и ноги жуткой твари сплошь покрыты черными телами птиц. Он сбрасывает их с себя и, шатаясь, движется вперед, но на него приземляются все новые и новые вороны. Их острые, как бритва, клювы целятся в его глаза, а когти отрывают куски кожи и свалявшейся шевелюры. Их атака яростна и беспощадна.

Согнувшись почти вдвое, я забираюсь в самую большую полость в стволе дерева. Земля здесь покрыта мертвыми листьями, и пахнет сырой древесиной и гнилью. Я моргаю, стараясь не думать о яме, ведущей в подземный мир.

Здесь недостаточно места, чтобы взмахнуть топором, но если драге последует сюда за мной, возможно, я смогу спрятаться у другого выхода из этой полости и убить его, когда он будет выбираться наружу.

Я подбираюсь к выходу, находящемуся в противоположной стороне ствола, и прячу топор под кучей гниющих листьев, чтобы драге не попытался отобрать его у меня. Если он будет думать, что я не вооружена, я тем самым получу преимущество неожиданности. Я поспешно возвращаюсь в середину ствола и начинаю ждать. Мое сердце бьется, точно пойманный в силок дикий зверек. Я поворачиваю голову влево, полагая, что драге появится оттуда, откуда пришла и я, затем на всякий случай смотрю направо.

Вдалеке слышится голос. Я уверена, что слышу свое имя. Я прислушиваюсь, но больше ничего не слышно. Возможно, это был просто шум ветра.

– Марта!

На сей раз ошибки быть не может. Мама!

Я бросаюсь к выходу из полости ствола, но не вижу ее. Быть может, она пошла в лес или в дом? Мне хочется отозваться, но что, если она придет сюда, а драге будет ее здесь поджидать? Я бы не вынесла, если бы…

Что-то хватает меня за волосы и пригибает к земле. Она царапает мое лицо, когда драге волочет меня назад. Он пыхтит за моей спиной. Я умудряюсь перевернуться на спину. Носа у этой твари больше нет – вместо него зияет дыра. С его лица свисает большой лоскут кожи, а голова теперь почти полностью превратилась в череп. Его плечи вороны тоже обклевали до костей.