Вера Гришина - Эмма из Прованса [litres]

Приснился молодой парень моего возраста, он проявлял ко мне чувства, а я проявляла в ответ, дарил цветы. Будто я была в другой жизни, в другой реальности. Парень позвал купаться к водопаду, мы были в воде, он протянул руку, чтобы я последовала за ним, я так и сделала, его обнимая. Он приблизился и коснулся губами, опустив под воду, я закрыла глаза, и мы стали целоваться. Вначале это было очень нежно, но не хватало воздуха, и надо было вынырнуть, чтобы вдохнуть глоток. Попыталась вырваться, но он не давал и крепко держал под водой, продолжая целовать. Если не отпустит, то утопит. Я уже переставала шевелить губами и пыталась вырваться из объятий, и тут Рози опять спасла, только теперь во сне. Я открыла глаза, когда услышала её шёпот.

– Это же просто обыкновенный сон, я не придаю значения тому, во что не верю. Эту фразу надо почаще повторять.

Я собранная, переживания усмиряют мой пыл, но только стоит отвлечься, становлюсь такой же, как всегда – ветреной, как юла, только повод дать повеселиться.

– Ты такая довольная, – обратилась я к Рози, – радуешься, что уезжаю? – прищурившись, её спросила.

– Миледи, нет! – громко сказала она, – я за вас радуюсь! За вашу личную жизнь!

– Мне очень приятно, что ты так говоришь, – ответила, – не забывайте меня. Иди сюда, – обратилась я, раскрыв руки для объятий.

Рози обняла, мы сидели на кровати. Раздался ещё стук.

– Миледи, разрешите, – зашли Марго, Бриджит и Софи.

– Идите, сюда тоже, – сказала я им, они довольные прыгнули на кровать, опять обнялись все вместе.

– Миледи, мы вас так любим, – сказала Марго.

– Мы будем скучать, – сказала Бриджит.

– Я тоже буду скучать. Ну, всё, пора… Надо одеваться, – прервала нашу идиллию.

Нянечки встали, Марго взяла приготовленное платье из шкафа. Бриджит вместе с Марго начали меня одевать: платье было тёмно-синего цвета, подол украшали большие золотые расписные узоры в виде цветов. Затягивая корсет плотнее, декольте на сантиметр было приспущено, обнажая верхнюю часть груди, она как бы выпадала из платья, что придавало определенного рода пикантность образу. Софи расчёсывала мне волосы, а Рози из буфета доставала заколки, которые украсят причёску на этот раз.

– Миледи, вы опоздаете на завтрак, – сообщила Марго.

– Софи, поторопись, – обратилась я, Софи не понравился мой тон, и исподтишка стала делать медленнее. Понимая это, я не хотела портить себе настроение перед поездкой и ругаться с Софи. Нянечки, видя происходящее, притихли.

– Рози, давай помогай, – позвала я Рози, которая искала украшения.

– Да, миледи, – сказала она, достав золотую тесёмку.

– Софи, отдай гребень Рози, ты сегодня лучше отдохни, – лицо Софи было сердитым, она передала гребень Рози и направилась к выходу.

– Софи, я тебя не отпускала! – покричала ей вслед, Софи остановилась, стоя спиной.

– Софи, повернись! – развернувшись, она смотрела в пол. Я хотела кричать, но сдержала себя.

– Сядь с Марго, – приказала, Софи присела на софу.

– Рози, продолжай, – Рози подбежала ко мне, доплетая причёску, с которой не справилась Софи.

Нянечки переглядывались друг с другом осуждающим взглядом, тем самым недовольно реагируя на действия Софи.

– Готово, миледи, – сообщила Рози.

– Ступайте, я спущусь минут через пять, пускай кучер отнесёт багаж в карету, – сказала нянечкам.

– Хорошо, миледи, – ответила Марго, нянечки ушли, кланяясь поочередно.

Волосы были завиты локонами, прядь сбоку заплетена тонкой косичкой с золотой тесёмкой. Я ещё находилась в комнате, хотелось попрощаться с ней. Присела за стол, на ум пришла пара строчек, которые стоило записать в дневник.

Взяла с собой дневник, чернила, перо и шкатулку, в которой находился пузырёк с кровью петуха, положила всё в небольшой сундучок. Взяв его с собой, прошлась ещё раз по любимой комнате, запоминая её, и прошла вниз. Спускаясь по лестнице, увидела кучера и рядом нянечек, которые о чём-то беседовали.

– Положите это в кабину со мной, – передала сундучок кучеру, направившись на завтрак в трапезный зал. Отец уже сидел и ждал меня.

– Что ты надела? – недовольно спросил отец, и внезапно встал комок в горле, страх пробежал дрожью по коже.

«Неужели он узнал о моих встречах с конюхом!» – подумала про себя и хотела провалиться сквозь пол, на котором держались мои милые ножки.

– Это платье? – спросил он нервничая.

– Платье, – ответила я, не понимая, но через секунду до меня дошло, что речь пойдёт о платье, и расслабилась, будто после облегчения, которое я сдерживала целый день, и повторила ещё раз ответ, – да, это платье, – потом посмотрела на своё декольте.

– Накинь наверх что-нибудь, а то уже опаздываем. Позорить ещё будешь! – грубо сказал отец, у меня испортилось настроение.

«Да что же это такое! Всегда что-то не так!» – подумала про себя.

Чуть погодя зашёл кардинал.

– О, кардинал! Как вам спалось? – отец, спрашивая о самочувствии, поменялся в лице, и уже улыбка была на его устах.

– Спалось хорошо, проголодался только, – ответил кардинал, садясь за стол.

На столе уже было подано всё вкусное для нашего удовольствия, мы лакомились свежими ломтиками овощей с сыром и отведали манный тыквенный суп.

– Доброе утро, кардинал, – сказала я.

– Миледи, – и обратив внимание на моё декольте, продолжил, – какое изумительное платье.

– Благодарю, – с улыбкой на губах обратилась я к нему, отец повёл бровью и сделал вид, что не слышал нас. Мы приступили к трапезе.

– Сегодня будет ясно, – сказал кардинал.

– Да, соглашусь. День в пути, – ответил отец.

– А вы, миледи? – обратился ко мне кардинал.

– Да, кардинал? – произнесла, отрываясь от трапезы.

– Вы всегда так прелестно выглядите?! – улыбаясь, смутил кардинал.

– Вы смотрели на часы? – ввязался в разговор отец, возмущённый тем, что кардинал пытался заигрывать со мной. Я же, покраснев, опустила глаза в пол, мне не хотелось отвечать на взгляд кардинала.

Это же кардинал, он мне как отец, только святой отец, в голове просто не укладывалось: это просто превратно и отвратительно.

– Уже время? – ответил кардинал, глядя на отца высокомерно.

– Уже пора, – настойчиво ответил отец. Меня охватили непонятные чувства, стало жутко и тревожно: не хотела больше находиться за столом, вытерев рот салфеткой, встала.

– Извините меня, забыла ещё одну необходимую вещь взять, – сказала, кланяясь кардиналу и отцу.

Выйдя из трапезного зала, выдохнула полной грудью, был неприятен взгляд старого кардинала на мой бюст.

«Отъел свои щёки на казну Святой Церкви, надел красную мантию и теперь думает, что ему всё дозволено. Мерзость!» – говорила себе.