Георгий Старков - Сказка об уроде [сборник]

Пожалуй, и правда стоит пойти домой.

— Я дойду сама.

— Ну нет, одну я тебя в таком виде никуда не отпущу, — Юлька опять взяла её под локоть. — Пошли. И если что, обязательно вызови врача на дом.

— Обед скоро кончится, ты опоздаешь на пару.

— Тьфу на неё. Матстат. Кому он нужен?

Уже через двадцать шагов Вероника мысленно поблагодарила Юльку, что она не дала ей уйти одной. Её время от времени шатало на ходу, но крепкая рука подруги уверенно вела её вперёд.

Как назло, автобус с нужным маршрутом отъехал от остановки, когда они только подходили туда. Пришлось дожидаться следующего автобуса, который должен был подъехать через пять минут. Впрочем, в их городке водители автобусов обращались с распорядком весьма вольно.

Вероника села на скамью у остановки и расслабилась, позволяя прохладному ветру ласкать лицо. Ей стало хорошо — головокружение и тошнота пропали. Если бы не слабость в теле, она чувствовала бы себя превосходно. Она стала смотреть на дорогу — не видно ли автобуса? Пока на проезжей полосе были видны только легковые автомобили. Зато на тротуаре она увидела занятное зрелище: трое граждан, которые, видимо, набрались с утра пораньше, загородили проход, стоя плечом к плечу. Одеты они были в одинаковые серые одежды, даже роста были одного. Лиц их Вероника не разглядела как следует — черты словно расплывались, — но ей показалось, что все трое безостановочно кривятся и строят рожицы в её сторону.

— Вот придурки, — вырвалось у неё.

— Ась? — Юлька повернулась к ней.

— Да клоуны эти, — она махнула левой рукой в сторону тротуара. — Им бы в цирке выступать, а не на улице честной народ распугивать.

Юлька перевела взгляд с тротуара на её лицо.

— Хватит, Верка. Я и так уже пуганая. Перестань.

— Не такие уж они страшные, — Вероника увидела, как троица стала совсем уж неприлично раскачиваться из стороны в сторону, будто на пружинах. — Ну, напились…

— Кто напился, кто? — Юлька вдруг сорвалась на крик. — О чём ты болтаешь, дурная? Нет там никого, понимаешь? Господи, когда же подъедет этот чёртов автобус?

Три дня Вероника провалялась дома — вечером озноб и дрожь вернулись, и мама вызвала врача. Женщина в белом халате заставила её высунуть язык, поставила градусник и посветила маленьким фонариком в глаз. Может, она ещё что-то делала — Вероника была сонная и время от времени проваливалась в короткие промежутки забытья. Как потом рассказала ей мать, врач не обнаружила у неё признаков болезни и предположила, что дело в переутомлении или чрезмерном нервном напряжении. Она выписала рецепт на какие-то таблетки, и Лариса сразу же отправилась в аптеку.

— Слишком вас нагружают на вашей учебе, — ворчала она, пока Вероника глотала пилюли и запивала их водой из стакана. — Где это видано: и без того целый день торчишь в институте, а потом ещё и по вечерам горы домашних работ делаешь. Тут не то что заболеть можно… тьфу-тьфу-тьфу, — отплюнулась она через плечо и погладила дочь по голове. — Ну, как себя чувствуешь?

— Хорошо, — она почти не соврала. В тёплой мягкой постели ей было уютно — вспоминались детские годы, когда мать так же ухаживала за ней, когда она возвращалась из детсада с гриппом или простудой.

— Выздоравливай скорее, — Лариса по привычке коснулась её лба ладонью, но температуры не было. — И завтра чтобы лежала дома. Учёба подождёт. Ты у меня умница, потом быстро наверстаешь. Здоровье важнее.

— Ладно, — слабо выговорила Вероника. Её клонило в сон. Кажется, мама ещё что-то говорила, но она не слышала. Когда она очнулась, свет в комнате был потушен, а на кухне позвякивала посуда под струёй воды из крана.

В ту ночь ей снились очень красочные цветные сны. Это было удивительно, учитывая, что Вероника видела сны очень редко (в отличие от матери, которой раз в неделю обязательно снился кошмар). Ей снилась вершина высокой горы, на которой она стояла. Внизу текла река, и подножие горы скрывалось в её бурном потоке. Заходящее солнце окрашивало одну половину небосвода в багровый цвет, а другая половина уже стала тёмно-фиолетовой. Разреженный горный воздух наполнял Веронику свежестью, и она даже подумала — если она подойдёт к краю утёса, на котором стоит, то сможет полететь. Мама говорила, что полёты во сне — к удаче. Вероника никогда раньше не летала во сне, и ей показалось, что сейчас самое время попробовать. Но с каждым шагом к обрыву ноги наливались тяжестью. Когда она, наконец, подходила к нему, ни о каких полётах не могло быть и речи. Она смотрела вниз — туда, где могучая чёрная река образовывала жуткие водовороты, напоминающие кричащие рты — и понимала, что падает, падает с этой невообразимой высоты, и через несколько мгновений ледяная вода сомкнётся над её теменем. Красное солнце мелькало перед глазами. Но до воды она не долетала: её будил пронзительный крик вороны, раздающийся прямо над ухом.

Были и другие сны, но они запоминались не так хорошо после пробуждения. Она видела смутные зелёные огни, танцующие в темноте, которая казалась шершавой. Время от времени в этой мгле пугающе близко от неё проплывали длинные, будто составленные из дыма лица, которые искажались без остановки, меняя черты. Однажды ей привиделся великан, лицо которого невозможно было разглядеть из-за буйной чёрной поросли волос, которая покрыла всю голову. Далеко у края вечной темноты две фигуры кружились в медленном танце, потом осыпались мелкими осколками, как разбитые фарфоровые куклы. И наконец, все эти смазанные видения пожирало бушующее пламя, и Вероника просыпалась со сдавленным криком, который напоминал стон.

Слабость в теле сохранилась на следующий день, но на третье утро ей стало лучше. Она сходила бы на занятия, если бы день не был выходным. Мать работала сверхурочно, и Вероника осталась одна в квартире. Она убралась в доме, помыла пол и постирала себе одежду. После обеда, когда она сидела на диване перед телевизором и хрустела сухими кукурузными хлопьями, ей позвонила Юлька. Подруга была обеспокоена: она звонила Веронике в предыдущие дни, но её телефон был выключен, а когда она наведалась к ней в дом, то Лариса вернула её с порога со словами: «Верочка спит, не надо её беспокоить».

— Да всё со мной в норме, — усмехнулась Вероника. — Просто мама слишком серьёзно восприняла моё недомогание. Как бы то ни было, теперь у меня всё тип-топ. Завтра приду на пары, сама убедишься.

Потом ей стало скучно. Выключив телевизор, по которому показывали ещё одну программу в духе «Тайная жизнь Рублёвки», она облокотилась о подоконник и стала смотреть на двор, где два малыша в разноцветных курточках играли в догонялки. Их матери разговаривали на лавочке у дома напротив. Было ветрено — листья с дуба, который рос на детской площадке, так и сыпались. Один из них застрял на синей шапке мальчишки возле помпончика, но он этого не замечал.