Блейк Крауч - Жуткое

Повернув телефон горизонтально, он включил экран.

Видео было выставлено на нужной отметке.

Одиннадцать минут, сорок одна секунда.

На мгновение на экране появляется лицо Пейдж.

Она делает шаг назад и выходит из кадра.

Объектив не двигается.

Видна панорама комнаты на высоте трех-четырех футов.

В левом углу кадра – занавеси от пола до потолка скрывают окно.

В правом углу – двойные двери, в настоящий момент закрытые, которые ведут в шкаф.

Кровать расположена практически по центру кадра.

Четыре столбика тянутся к потолку.

Изголовье закрыто кучей подушек.

Пейдж и Стив Винсент появляются в кадре, Пейдж держит его за руку и ведет к кровати.

На каждой прикроватной тумбочке стоит по крайней мере по десятку зажженных свечей, но освещение все равно слишком слабое и изображение получается крупнозернистым.

Пейдж развязывает пояс и позволяет кимоно упасть шелковой волной к ее ногам.

– И как я должен все это смотреть? – задал вопрос Грант.

– Соберись с духом, большой братец, – ответила Софи.

– Но это же моя сестра.

Грант оглянулся на Пейдж.

Она смотрела прямо в стол, как будто там можно спрятаться.

В этот момент Мортон испытытал самую странную смесь чувств по отношению к ней.

Это одновременно желание и обнять, и приголубить, и ударить.

Винсент начинает стонать.

Грант перевел взгляд на телефон.

Ему потребовалось время, чтобы понять, что происходит на экране.

Мужчина лежит на спине, раскинув ноги и руки в стороны, а Пейдж стоит на коленях у него между ног, и ее голова двигается вверх – вниз.

Мортон зажмурил глаза. Должно быть, его сестра почувствовала волны недовольства, исходящие от него, потому что спросила:

– А что, по-твоему, должно было там происходить?

– Одно дело предполагать. А другое – видеть.

– Я тебя услышала.

Грант заставляет себя вернуться к экрану.

Теперь наверху Винсент. Миссионерская поза. Он с силой двигает бедрами.

– О, боже! – произнесла Софи.

Напарник перевел взгляд на двери шкафа, но не увидел никаких изменений.

– В чем дело? Я ничего не вижу.

Бенингтон дотронулась до экрана.

Вначале Гранту показалось, что он видит что-то нереальное.

Какую-то игру света и, может быть, тень.

Побочный результат крупных зерен на экране.

Тень вытягивается, и из-под кровати Пейдж, из темноты, появляется длинная тонкая рука.

Винсент продолжает свое дело, ничего не замечая вокруг.

Все быстрее и быстрее.

Звуки становятся все громче.

Кончая, он кричит – в его голосе, без сомнения, слышится ярость, которая полностью заглушает голос Пейдж.

А потом…

Мужчина лежит на ней, продолжая свои движения бедрами, но уже в следующее мгновение на кровати видна только одинокая и неподвижная Пейдж, в то время как последняя часть тела Винсента – его нога – исчезает под кроватью.

На следующие тридцать секунд в комнате все замирает.

Грант посмотрел сначала на Софи, а потом на Пейдж:

– Это что, действительно произошло?

– Да, – ответила напарница.

– Но каким образом…

– Я не знаю.

Тогда Мортон перевел взгляд на сестру. Они встретились глазами.

– Что произошло?

– Я не знаю.

– Но это не взрыв лампочки и не какая-то неизвестная болезнь. Нечто утащило мужика под твою кровать.

– Я это видела.

– И что это было?

– Я не знаю!

– Но ведь оно находится в твоей комнате. У тебя под кроватью.

– Грант. – Софи слегка дотронулась до его локтя и указала на экран.

Из-под кровати появляется рука.

За ней следует голова.

Винсент, извиваясь, выбирается из-под кровати и медленно, с трудом встает на ноги.

Кажется, целую вечность он неподвижно стоит на полу возле кровати – голый, за исключением носков. Его руки прижаты к бокам, пальцы судорожно подергиваются. Качество картинки не дает возможности рассмотреть глаза, но они похожи на зияющие черные дыры на мертвенно-бледном лице и начисто лишены всякого выражения.

Медленно и очень осторожно он начинает собирать свою одежду, которая разбросана по полу.

Садится на край кровати.

Натягивает трусы-боксеры и брюки.

Потом он встает прямо перед телефоном, и его отвислый живот закрывает бо́льшую часть экрана.

Винсент выходит из комнаты.

На кровати остается все еще неподвижная Пейдж.

Наконец, женщина садится и в недоумении оглядывается вокруг.

Она выбирается из кровати и подходит к камере.

На экране появляется изображение потолка.

Запись заканчивается.

– С тобой все в порядке, Пейдж? – спросил Грант.

Сестра коротко, но совсем неубедительно кивает.

– Жаль, что никто из церкви так и не удосужился нам перезвонить, – говорит она.

Мортон выключил ее телефон и повернулся к Софи.

– И что ты думаешь?

– Думаю, что я не хочу больше находиться в этом доме.

– Но теперь ты мне веришь?

– Что конкретно ты имеешь в виду?

– Веришь ли ты в то, что здесь происходит нечто, недоступное нашему пониманию?

– Да, и я хочу уйти отсюда, Грант. Считаешь это просьбой сумасшедшей после всего, что мы только что видели?

– Нет, но…

– Но ты мне не доверяешь.

– Я чувствую себя лучше, когда ты рядом.

– А я тебе только что сказала, что не хочу больше здесь находиться. Ты же не собираешься удерживать меня против воли?

Пока Грант переводил Софи в гостиную, Пейдж задула свечи и убрала со стола. За окном стоял вечер пятницы, и улица перед домом была полна машин, хозяева которых направлялись в центр города на поиски развлечений.

Через час Квин Энн превратится в город-призрак.

– А здесь становится холодно, – заметила Бенингтон, потирая плечо свободной рукой. – Уже вижу свое дыхание.

– Нет, не видишь, – сказал Мортон, выдохнув и посмотрев на воздух перед собой.

– И все-таки здесь холодно. – В этом Софи была права. Температура быстро понижалась. – Спорим, что ты не видел прогноза погоды.

– Нет, а в чем дело?

– Сегодняшняя ночь будет первой в году с температурой ниже нуля.

– Обалдеть.

В окно границы дома виделись в светлых рождественских цветах. Была уже середина декабря, но настоящих холодных ночей еще не было. Жуткая погода в качестве компенсации за мягкий климат и один идеальный летний месяц – таковы были погодные условия в Сиэтле. Не всем такое нравилось, но Грант наслаждался. Небеса, затянутые облаками, как нельзя лучше соответствовали монашескому аскетизму его характера.

Он обшарил глазами гостиную и остановил свой взгляд на кресле на колесиках, сделанном в миссионерском стиле, которое стояло возле письменного стола рядом с камином. Подвел Софи к нему, выдвинул его из-за стола и развернул лицом к комнате.