Жан Рэй - Таинственный человек дождя

Насколько спокойнее я чувствовал бы себя, если бы видел обстановку вокруг!

Теперь я стал крайне осторожно дотрагиваться до окружавших меня механизмов, бережно ощупывая бесчисленные маховики, стержни и рычаги. Наконец мне попалось что-то, очень похожее на рубильник. Я едва не закричал от радости и тут же опустил его. На потолке вспыхнула странно тусклая лампочка, явно непригодная для освещения камеры, показавшейся мне очень просторной. Тем не менее это был свет, и так угнетавшая меня темнота исчезла.

Осмотревшись, я понял, что нахожусь в кабине с белыми стенами и со всех сторон меня окружают пульты с множеством мигающих лампочек, циферблатов и верньеров, а также какие-то странные приборы непонятного назначения.

— Скруби! — снова заорал я.

Я заметил, что в стене напротив меня открыта дверь, выходящая в темный коридор. Подойдя к двери, я увидел в темноте тяжело ворочающегося на полу человека, пытающегося подняться.

— Вставайте скорее! — крикнул я. — Лодка погрузилась и куда-то двигается. Что нам делать?

— Что нам делать? — пробурчал незнакомец. — Если бы я знал… Должен сказать вам, что я еле живой…

Я замер.

Голос не походил на голос Бледнолицего. Не был он похож и на голос Фрэнки Бойда.

— Мне кажется, — снова заговорил незнакомец, — что этот мерзавец Скруби почти убил меня с помощью второго, маленького мерзавца, который толкнул меня в спину. В общем, мне кажется, что я уже нахожусь на том свете… Судя по всему, мы направляемся в ад… Или в другое столь же уютное место… И я хотел бы знать…

Он приподнялся, и в падавшем из кабины свете я увидел глупую физиономию. На меня растерянно смотрело чем-то знакомое лицо…

Я вскрикнул от удивления, узнав бригадира местной полиции Питера Линча!

Прошло несколько часов, но я даже не заметил, как пролетело время, которое я провел, сидя без каких-либо мыслей в кабине с белыми стенами возле пульта управления, усеянного то загоравшимися, то гаснущими лампочками. Металлический пол с продольными ребрами жесткости слабо вибрировал у меня под ногами. Где-то в стороне раздавалось негромкое ритмичное урчание — очевидно, это работал почти бесшумный двигатель. Единственное, что осталось в моей памяти, — это поведение Питера Линча. Судя по всему, его голова была такой же пустой, как и у меня. Все это время он неподвижно пролежал на полу с открытыми глазами. Я даже почти не слышал его дыхание. Внезапно он поднял к глазам руку с часами-браслетом и тут же уставился на меня прокурорским взглядом.

— Через полчаса я должен явиться в наше отделение, — спокойно сообщил он. — Этого времени вам должно хватить на то, чтобы принять решение сопровождать меня, мистер Бекетт.

— Сопровождать вас? И куда именно, хотел бы я знать?

— Разумеется, в комиссариат, в портовое отделение. Куда же еще? Надеюсь, вы отправитесь со мной добровольно, и мне не придется применять силу.

Несмотря на непонятную ситуацию, в которой мы оказались, я не смог удержать смех.

— Послушайте, Линч, неужели вы не понимаете, что мы находимся на борту подводной лодки? И мне кажется, мы уже опустились на значительную глубину…

Полицейский пожал плечами и снова посмотрел на часы.

— Это меня не касается. Дело в том, что у меня нет прав, чобы допросить вас, так как эта обязанность возложена на моего непосредственного начальника. Я еще раз прошу вас полностью подчиниться моим требованиям. Вы должны немедленно последовать за мной!

— Я ничего не имею против! Но я надеюсь, что вы подскажете мне, как я должен выбраться отсюда?

Полицейский задумался. Мне показалось, что он наконец понял, что находится в весьма необычной ситуации.

— Даже если мы действительно находимся на подводной лодке, которую, между прочим, вы похитили и запустили двигатель, вы обязаны вернуть ее к берегу! Будьте рассудительны и прекратите разыгрывать комедию!

— Если бы это была всего лишь комедия! — вздохнул я.

Неожиданно Питер Линч дружелюбно улыбнулся. Возможно, он решил, что таким образом легче добьется моего согласия.

— У нас достаточно улик против вашего сообщника Бледнолицего. Он обвиняется в серьезных нарушениях закона. Ваше же участие в этой истории, Эл Бекетт, мы рассматриваем совсем иначе. Ваше поведение и ваши действия этой ночью удивили меня. Я надеюсь, что вы сможете дать моему начальнику логичное объяснение своим поступкам. Я почти уверен, что в этом случае он незамедлительно отпустит вас на свободу.

На пульте вспыхнуло несколько лампочек. Одна из них загорелась красным светом, напоминая угрожающе светящийся злобный глаз. Заметивший это Питер Линч занервничал.

— Прекратите! — крикнул он. — Хватит, мне надоели ваши фокусы! Я вынужден надеть на вас наручники!

И он загремел металлическими браслетами.

— Линч, я никогда не считал вас блестящим интеллектуалом, — вздохнул я, опускаясь на пол рядом с полицейским. — Но вы, безусловно, честный человек. Я клянусь вам, что ничего не понимаю в происходящем вокруг меня… Я нахожусь в полной растерянности. К тому же в гораздо более глубокой, чем вы, — постарайтесь понять это; думаю, такое понимание должно быть вполне вам доступно. Я понятия не имею, почему я оказался в этой подводной лодке, словно Иона в чреве кита. И я не представляю, чем может закончиться наше такое необычное путешествие… Кстати, посмотрите на прибор на перегородке над нами. Вы знаете, что это такое?

Заметно успокоившийся Линч сказал, что прибор похож на термометр, но очень странной формы.

— Мне приходилось видеть такие приборы на страницах популярных журналов. Я уверен, что это батиметр, и он обязательно должен присутствовать на борту каждой подводной лодки. Но он ведет себя очень странно, и я не понимаю, какую глубину он показывает.

Посмотрев на прибор, полицейский помотал головой.

— Так вот, он показывает, что мы находимся на глубине тысячи пятисот футов, что мне кажется…

Линч прервал меня:

— Я далеко не такой образованный человек, как вы, мистер Бекетт, но я тоже часто читаю журналы и газеты. Поэтому я знаю, что подводные лодки не могут опускаться ниже тысячи двухсот футов.

Мы почувствовали легкий толчок, и судно наклонилось. Мы съехали вниз по наклонившемуся полу; теперь панель приборов оказалась на уровне наших глаз, тогда как открытая дверь поднялась к потолку.

Я схватился за подвернувшуюся мне рукоятку, а Линч уцепился за мою руку. Я увидел перед собой циферблат батиметра. Стрелки прибора бешено крутились; сразу же на нем вспыхнула лампочка. Теперь зеленый лучик света, похожий на стрелку, скользил по появлявшимся на циферблате новым цифрам, показывая все увеличивавшуюся глубину: 1800… 1900… 2000… Я дрожал, не веря своим глазам.