Станислав Романов - Самая страшная книга 2020 [антология, litres]

Так дерьмо превратилось в хобби.

«Схемы для сборки картонных моделей фирмы J. F. Schreiber, состоящие из…»

Три месяца спустя количество полок в его спальне достигло музейного уровня. Модели, которыми он оставался доволен, занимали на этих полках почетные места, взирали оттуда, дремали, щерились. Больше всего Андрея тянуло ко всяческим монстрам, чем сложнее фигура – тем лучше. Оскаленная акула выныривала из дээспэшной поверхности. С противоположной стены смотрел пустыми глазницами череп бизона. Из угла тянулся скрюченными пальцами демогоргон из «Очень странных дел». Под потолком, жутко раскачиваясь на сквозняке, болтался паукообразный лицехват. Хеллоуинские маски. Двуглавые животные. Клешни и щупальца… Он бы не стал приглашать в эту комнату бабушку.

Гордостью Андрея был хищник, представитель инопланетной расы охотников. Проработанная до мелочей фигура, почти живая, почти пугающая (если бы не симпатия Андрея к вымышленным существам) – паперкрафту подсобило папье-маше, или, скорее, наоборот. Картонную голову хищника он обмазал эпоксидной смолой, обклеил папье-маше (обрывки газет, плавающие в миске с разведенным ПВА, – руки помнили, руки радовались), ошкурил, прорезал мелкие детали и окрасил.

К его инструментам добавились кисточки, краски, ручки для обводки линий, пунктирных и штрихпунктирных, маникюрные ножнички с изогнутым носиком, металлическая линейка, модельный нож, макетный коврик.

Несмотря на успехи и энтузиазм, он скрывал свое хобби – на работе оставался все тем же не самым веселым парнем, который почти не вылезает из монитора и обедает за рабочим столом бутербродами с чаем. Иногда он тайком поглядывал на Олю, желая похвастаться, рассказать о работе над последней моделью, но одергивал себя.

А потом, на излете осени, ему на глаза попалась та самая опись с той самой позицией.

Опись принес толстенький краснощекий инспектор с таможенного поста. Андрей проверил, поставил печать и отдал один экземпляр инспектору. Как только тот ушел, Андрей взял второй экземпляр и нашел нужную строку:

«Схемы для сборки картонных моделей фирмы J. F. Schreiber, состоящие из 12 листов картона формата А4 с напечатанной одной стороной. Находятся в черной папке. Б/у, процент износа 30 %».

Андрея охватил зуд узнавания.

Издательство J. F. Schreiber было пионером в печати трехмерных моделей (до этого фигурки лишь создавали иллюзию объема за счет деталей, приклеиваемых к лицевой стороне плоских силуэтов). Основал компанию Якоб Фердинанд Шрайбер, случилось это в 1831 году в городке Эслинген-ам-Неккар. Издательство выпускало художественные репродукции, детские книжки с картинками, цветные иллюстрации для учебных целей и – моделисты, внимание! – авторские листы с вырезными картинками. Компания существовала и по сей день (Андрей, правда, не был уверен, под каким названием) – по-прежнему радовала детей книгами, переиздавала классику. В Эслингене работал одноименный музей.

Вот так находка! Альбом с выкройками от компании-первопроходца. Интересно, сколько им лет? Вряд ли так уж много (о девятнадцатом веке лучше не мечтать), иначе альбом не попал бы в опись – с историческими ценностями таможня поет по-иному, с музейными нотками. С другой стороны, если листы со схемами хорошо сохранились (30 % износа, на инспекторский глазок), то, скорее всего, им не придали особого значения – просто альбом с картоном, внесли в опись и перешли к следующей позиции. Много ли сыщется на границе фанатов паперкрафта?

Андрей помассировал шею. Так, главное успокоиться. Все равно он сейчас бессилен. Инспектор повез изъятый товар на склад, где сдаст кладовщику. Схемы J. F. Schreiber будут пылиться там до решения суда. Остается ждать.

Хотя… кое-что сделать он все-таки мог.

Когда Олю вызвала начальница, он обратился к Эльвире Михайловне:

– У вас ведь сестра в «Северном» работает?

Торговый дом «Северный» реализовывал конфискованный товар, который хранился на складе головного магазина.

– Работает. Танечка моя, хохотушка. Но ты для нее уж больно молод.

– Есть такой грешок. Но у меня другая просьба. – Он объяснил.

– Тоже увлекся этой аппликацией? Олечка заразила? Или вместе теперь мастерите? – Эльвира Михайловна заговорщически подмигнула.

– Ну, не то чтобы увлекся. Но вот… колокольчик зазвенел.

– Может, Олечке решил сюрприз сделать?

Андрей неопределенно пожал плечами – лучше поддержать эту игру.

– Только если действительно интересная вещь окажется.

– Вот это правильно! Женщины любят подарки. Ты не волнуйся. Я Танечке позвоню.

Он извелся в ожидании. Фантазировал, какие развертки хранит черная папка, что он склеит по схемам, созданным задолго до того, как он увлекся бумажным моделированием да и, возможно, родился на свет. А что, если суд решит вернуть товар владельцу?

Этого не случилось.

Товар поставили на учет в оценочную комиссию, Эльвира Михайловна позвонила сестре, и вот Андрей стоял у прилавка магазина «Северный № 1», с нетерпением глядя, как тучная женщина с большими смеющимися глазами копается на полках под кассой.

Магазин закрылся двадцать минут назад, в помещении горели лишь несколько ламп у входа. В полумраке внезапно вспомнилась тесная кухня и открытый гроб у окна. Андрей, тетя, ее маленький ссохшийся муж-алкоголик и старший сын сидели подле гроба на табуретках. В микрорайоне отключили электричество, кухню освещало несколько свечных огрызков. На желтых в полутьме лицах дергались тени. Молча прощались со старушкой. Андрей поднял взгляд, сквозняк прошелся по кухне, и вдруг показалось, что в гробу не его бабушка, а совершенно незнакомая женщина. Через секунду прошло, но… думая об этом после, он ловил себя на мысли, какой жутью могло обернуться дикое видение; если бы не его любовь к бабушке, если бы не абсолютная уверенность, что в гробу лежит именно она…

– Ага! Попалась!

Сестра Эльвиры Михайловны появилась из-под прилавка с папкой в руках. К правому верхнему углу папки был приклеен розовый прямоугольник. Смешная цена – впрочем, деньги его волновали в последнюю очередь.

– У меня племянник тоже творчеством занимается. Железные дороги собирает. Всю комнату заставил…

Андрей терпеливо выслушал, расплатился, поблагодарил (коробка конфет прилагалась) и выскочил на улицу, сжимая под мышкой черную папку с золотым тиснением «J. F. Schreiber».

Долго не решался открыть.

Положил папку на стол, небрежно смахнув на пол файлы с распечатками, клей-карандаш и несколько гелевых ручек. Ручки, потренькивая ребрами, закатились под кресло. «Когда буду пылесосить, подберу», – равнодушно подумал Андрей и с трудом оторвал взгляд от папки.