Елена Арсеньева - Темное пламя любви [litres]

В голове, чудилось, пылает, клубится кровавое пламя. Может быть, таким же пламенем будет гореть мугдыкен, обагренный ее кровью. Потом огонь сменится черным дымом – таким же черным, как горе, которое терзало сейчас Ольгу.

Хунту-аси молчала. Наверное, понимала, какое потрясение испытала Ольга.

Еще бы!

– Зачем ты мне все это рассказала? – наконец смогла заговорить Ольга.

– Я хотела предостеречь тебя, чтобы ты могла спастись, неужели не понятно? – удивилась Хунту-аси.

– Как? – хрипло, горестно усмехнулась Ольга. – Ну как я могу спастись? Что я могу сделать? Куда мне податься? Ты уйдешь, а я останусь. Я бы хотела вернуться туда, откуда пришла, но без Гантимура мне этого не сделать. Если я открою ему, что знаю про кровавую жертву и не хочу ею становиться, он же все равно убьет меня, как убил тебя. И как убивал всех твоих предшественниц… И будет убивать снова и снова.

– Ты что же, думаешь, что я рассказала тебе обо всем этом, просто чтобы насладиться твоими страданиями? – возмущенно воскликнула Хунту-аси. – Нет! Я понимаю, что Гантимур убьет тебя, согласишься ли ты стать сэксэчи ваптын, не согласишься ли. Жертва должна быть принесена в любом случае! Спасение одно: бежать от него, пока не поздно. Ты должна уйти со мной. Мы бросимся в воды Энгдекита, и она вынесет тебя туда, откуда ты пришла.

– Погоди, – растерянно пробормотала Ольга, – но Гантимур говорил мне, что Энгдекит не вернет меня в мой мир, пока мугдыкен не будет уничтожен…

– Конечно, он должен был тебе сказать именно это! – презрительно воскликнула Хунту-аси. – Иначе ты сбежала бы от него и ему пришлось бы искать новую кровавую жертву для мугдыкена! Он никогда не остановится, как не может остановиться выпущенная из лука стрела, пока не достигнет цели. Но Гантимур не хочет понять, что все эти убийства бесцельны. Ведь самое грустное в том, что твоя жертва дарует людям только временную передышку от власти зла. В Буни много сухих лиственниц, и мугды скоро найдут себе новое пристанище, снова начнут мучить живых и мертвых, подчиняя их своей неодолимой власти, и тогда Гантимур приведет к стволу нового мугдыкена новую жертву, слепо поверившую ему и полюбившую его…

Ольга повернулась, легла ничком, уткнулась лицом в свою подстилку. Какой чудесный аромат источает подсыхающая трава…

Знакомый аромат! Оказывается, Гантимур подложил сюда несколько веточек чэнкирэ.

Случайно? Или чтобы еще сильней одурманить Ольгу? Или чтобы напомнить ей, как это было – желать его, кричать от счастья в его объятиях?

Но ведь она желала Игоря!.. Или уже нет? Или стоит заглянуть в глубину своего сердца и признать, что новая страсть вытеснила все, что было прежде?

Страсть к убийце…

Опять?!

Ольга издала горестный, болезненный, обжигающий гортань смешок.

Да что ж это за судьба у нее такая?! Пыталась покончить с собой, чтобы Игорь не стал убийцей. А теперь убийцей должен стать Гантимур. Но его можно спасти от этой участи, сбежав вместе с Хунту-аси.

Нет, тогда он все равно убьет кого-то еще, чтобы…

Чтобы уничтожить зло. Чтобы уничтожить мугдыкен! Такова судьба стража деревьев.

Ольга вспомнила, что в том, другом, живом мире, откуда они спустились в Буни, Гантимур не только рубил сухие лиственницы, но и сжигал их. Он оберегал другие деревья от паутины, которая могла их сгубить. Вот почему его судьба называлась «страж деревьев»!

Его судьба, изменить которую он не в силах. Он обречен бороться с вечно возрождающимся злом, тоже творя зло. Творя зло во имя краткой победы добра. Убивая женщин, которые любили его.

Как же можно любить окровавленный кинжал? Как можно любить смертоносную стрелу?

А ведь именно таков Гантимур!

Но даже жертвенный нож может затупиться, да и стрела может сломаться. Что, если Гантимур уже устал от судьбы палача? Тяготится ею? Что, если руки его устали убивать, но он обречен, как будто им тоже владеет мугды?

Мугды владел Игорем, который хотел убить Ольгу. Мугды владеет Гантимуром?..

Нет, тут было что-то еще – в этих ее тягостных раздумьях все было далеко не так просто, не зря же перед ней вдруг возникло видение: колокольня, на ее верхнем ярусе перепуганная девчонка с усилием раскачивает тяжелый колокол, а из угла на нее насмешливо поглядывает колокольный мертвец в белом колпаке – Демон, уверенный, что победит…

Ольга не могла понять, почему так ранит ее это воспоминание, почему так теснит сердце, какой ответ пытается найти встревоженный разум. Какой ответ на какой вопрос?..

– Хунту-аси! – раздался вдруг яростный крик, и Ольга подскочила, растерянно озираясь.

Хунту-аси замерла, прижав руки к груди, словно хотела скрыть свою страшную рану от… от глаз Гантимура, который стоял на высоком берегу.

Он вернулся!

И что теперь будет?..

Хунту-аси метнулась к костру, струи дыма поплыли прочь от ее тела, очертания ее стройной фигуры заколебались, стали нечеткими, а потом начали расплываться вместе с дымом. Таяли и черты лица.

Гантимур нагнулся, схватил с земли лук и стрелы, прицелился.

– Нет! – закричала Ольга. – Ты уже убил ее однажды, не делай этого больше!

Казалось, Гантимур послушался. Он опустил лук, словно задумался, потом перехватил его одной рукой, а другой достал что-то из кармана и принялся разминать пальцами.

Да ведь это остатки свечечки, которую прихватила с собой Ольгушка, идя на колокольню, а потом Ольга отдала Гантимуру, чтобы он поразил Демона!

Хунту-аси взвизгнула, тело ее стало почти прозрачным, словно вот-вот исчезло бы, а лицо исказилось, прекрасные черты изменились… и Ольга вдруг увидела на месте ее головы череп. Темно-серая кожа обтягивала его, клочья волос болтались на макушке, губы прилипли к желтым длинным зубам, а вместо прекрасных черных глаз на Ольгу смотрели зеленые глаза Демона!

Свистнула стрела, пропела угрожающую песнь смертоносного полета и вонзилась в зеленый глаз.

Видение исчезло. Только слабый дымок реял над почти погасшим костром.

Гантимур отшвырнул лук, бросился к Ольге, схватил, начал трясти:

– Очнись! Очнись! Что она говорила тебе? Что она говорила?

– Она говорила о кровавой жертве, – с трудом выговорила Ольга. – О том, как ты убил ее, когда она отказалась стать этой жертвой.

Ночь иссякала, рассвет уже завладевал небесами, и Ольга увидела, как побледнело чеканное лицо Гантимура. Впрочем, может быть, то была бледность от бессонной ночи и усталости?

Он разжал руки, и Ольга не удержалась, снова упала на травяную подстилку.

Приподнялась, пристально вглядываясь в его лицо, ловя взгляд, но Гантимур отвернулся.

Почему он не хотел встречаться с ней глазами? Не хотел, чтобы она прочла в них правду? Или просто разозлился?