Стивен Кинг - Кристина

Мне пришло в голову, что они запросто могут его убить. В прямом смысле этого слова. Иногда хулиганье перегибает палку, такое случается. В газетах то и дело появляются заметки о подобных происшествиях.

– …ее держать?

– А? – Я так глубоко задумался, что не расслышал последнего вопроса Арни.

– Я спрашиваю, не знаешь ли ты, где я могу ее держать?

Машина, машина, машина… У него только одно на уме! Мне уже хотелось сказать ему, чтобы сменил пластинку. Самое дурацкое, речь шла не просто о машине, а именно о Кристине, и только о ней. Арни ведь умный малый и должен понимать, что это становится похоже на одержимость… Но он не понимал. Ничего не понимал.

– Арни, – сказал я, – друг мой. Тебе сейчас надо подумать о более серьезных вещах. Где ты собираешься держать себя ?

– В смысле?

– Что ты будешь делать, если Бадди Реппертон и его дружки захотят тебя отметелить?

У него вдруг стало очень мудрое выражение лица – эта перемена случилась столь внезапно, что я почти испугался. Не просто мудрое – хитрое и готовое на все. Такое лицо я видел в детстве по телевизору: оно было у ребят в черных пижамах, которые без труда надирали задницу самой хорошо оснащенной и самой подготовленной армии на свете.

– Деннис, – наконец ответил Арни, – я сделаю все, что в моих силах.

В кино показывали «Бриолин», и я пошел на него со своей девушкой, болельщицей. Мне фильм показался дурацким, зато ей понравился. Я сидел, смотрел, как танцуют и поют ненастоящие киношные подростки (если захочу увидеть настоящих подростков – ну более или менее, – посмотрю как-нибудь повтор «Школьных джунглей»), и мысли мои витали неизвестно где. Внезапно меня посетило озарение, как часто бывает, когда не думаешь ни о чем конкретном.

Я извинился и вышел в фойе, где был телефон-автомат. Быстро и уверенно набрал номер Арни – я знал его наизусть лет с восьми. Конечно, я мог бы подождать до конца фильма, но уж очень мне понравилась собственная идея.

Трубку снял сам Арни.

– Алло.

– Арни, это Деннис.

– А, Деннис. Привет.

Голос у него был такой странный и безразличный, что мне стало немного страшно.

– Арни? Все нормально?

– Конечно. Я думал, вы с Розанной пошли в кино.

– Мы и пошли. Звоню из кинотеатра.

– Похоже, фильм так себе, – тем же безразличным голосом промолвил Арни.

– Розанне нравится.

Я думал, это его немного рассмешит, но он лишь терпеливо молчал и ждал, что я скажу.

– Слушай, я кое-что придумал!

– Придумал?

– Ну да! Лебэй! Лебэй тебе поможет!

– Ле… – странным высоким голосом начал Арни, а потом вдруг замолчал. Я испугался уже не на шутку. Таким я Арни не припоминал.

– Ну да, – затараторил я, – у него же есть гараж. Мне кажется, ради бабла он готов и дохлых крыс жрать. Если предложить ему шестнадцать или семнадцать баксов в неделю…

– Очень смешно, Деннис, – ледяным и злобным тоном проговорил Арни.

– Арни, да что…

Он повесил трубку.

Я ошарашенно смотрел на автомат и никак не мог взять в толк, что произошло. Опять его предки что-то учинили? Или он съездил к Дарнеллу и обнаружил, что машину разбили? Или…

Внезапно до меня дошло. Я положил трубку, подошел к торговому киоску и спросил, нет ли у них сегодняшней газеты. Девица, торговавшая леденцами и попкорном, наконец выудила откуда-то помятый номер и молча жевала жвачку, надувая пузыри, пока я открывал последнюю страницу, где печатали некрологи. Наверное, думала, что я сделаю с газетой что-нибудь неприличное – или даже съем ее.

Сначала я ничего не увидел. А потом перевернул страницу и прочитал один из заголовков: «УМЕР 71-ЛЕТНИЙ ВЕТЕРАН ВОЙНЫ». Под заметкой поместили фотографию Роланда Д. Лебэя в военной форме: он выглядел лет на двадцать моложе и куда бодрее, чем когда мы с ним общались. Некролог был короткий. Лебэй скончался внезапно, воскресным днем, у него остались брат Джордж и сестра Марша. Похороны пройдут в четверг, в два часа дня.

«Внезапно».

В этих некрологах всегда пишут либо «безвременно», либо «после долгой болезни», либо «внезапно». Последнее может означать что угодно, от эмболии кровеносного сосуда мозга до несчастного случая в горячей ванне, куда иногда падает работающий фен. Я вдруг вспомнил, как один раз подшутил над маленькой Элли – ей тогда было не больше трех. Показал ей игрушку «чертик из табакерки». Ох, ну и испугалась она! Сначала в руках у старшего брата Денниса была миленькая блестящая коробочка с музыкой, и вдруг – БАХ! – из нее выскочил какой-то урод с жуткой ухмылкой и носом-крючком, который чуть не выбил ей глаз. Элли с криками побежала к маме, а я сидел, угрюмо глядя на кивающего чертика в ожидании взбучки. Конечно, я ее заслужил: знал ведь, что Элли напугает мерзкий черт!

Выпрыгивающий так внезапно .

Я отдал газету девице за прилавком и тупо уставился на афиши с надписями «НОВЫЙ БЛОКБАСТЕР» и «СКОРО НА ЭКРАНАХ».

В воскресенье днем.

Так внезапно.

Удивительно, как иногда все складывается. Моя идея заключалась в том, чтобы Арни отвез Кристину туда, откуда взял: в гараж Лебэя. Может, тот бы согласился держать ее у себя за хорошие деньги. Но теперь выяснилось, что Лебэй умер. Он умер в тот же день, когда Бадди Реппертон подрался с Арни и разбил фару на его машине.

Я вдруг представил себе, как Бадди замахивается ручкой от домкрата, и в этот самый миг из глаза Лебэя вырывается фонтан крови, он заваливается набок и внезапно, без всякого предупреждения…

Прекрати, Деннис, сказал я себе. Хорош выдумы…

И тут у меня в голове, где-то глубоко-глубоко, зазвучал шепот: «Давай прокатимся, малыш, прокатимся с ветерком…» Потом все умолкло.

Девица за прилавком лопнула пузырь и сказала:

– Ты сейчас все самое интересное пропустишь. Конец клевый.

– Ага, спасибо.

Я двинулся было к входу в кинозал, но потом подошел к автомату с напитками. В горле все пересохло.

Не успел я допить, как двери кинозала распахнулись, и в фойе стали выходить люди. Над их головами я увидел завершающие титры. Вскоре вышла Розанна: она всюду искала меня. Ловя на себе восхищенные мужские взгляды, она в своей мечтательной и сдержанной манере их отражала.

– Ден-Ден! – воскликнула она, хватая меня за руку. Нет ничего хуже, чем слышать в свой адрес вот это «Ден-Ден» – ладно, может, есть вещи и похуже, когда тебе выкалывают глаз раскаленной кочергой или ампутируют ногу бензопилой, но это прозвище никогда мне не нравилось. – Где ты был? Пропустил конец! А в конце ведь все…

– …самое интересное, – закончил я за нее. – Прости. Зов природы, ничего не поделаешь. Внезапно прихватило.