Борис Конофальский - Инквизитор. Вассал и господин [СИ]

Волков увидал у стены молоденькую бабёнку, она видно по нужде ходила и не ждала тут гостей, была в нижней рубахе, голова её была не покрыта и руки её были голы. Увидав их, она заголосила:

– Яков, Яков тут люди какие-то!

Кузнец Яков Рудермаер сам был высок, и раздет по пояс, тут же появился на пороге кузни с молотком на длинно рукояти. Но узнал Волков и стал кланяться. Баба это увидела, побежала в хибары одеваться.

– Здравы будьте, господин,– сказал кузнец, и тоже вынес рубаху из кузницы.

– Здравствуй, Яков.– Отвечал кавалер.– Я смотрю золы вокруг много, вижу, что без дела ты не сидел.

– Уж не волнуйтесь, пока уголь был, не сидел.– Заверил его кузнец.– А как деньги кончились, так уже две недели сижу, бездельничаю.

– Сделал мне мушкетов?

– Сделал,– сказал он с гордостью и даже с упрёком, чего, мол, сомневаетесь?

– И сколько?

– Двадцать восемь!– И опять в голосе кузнеца гордость.

– Хороши?

– Роха все проверял, те, что с изъянами были, так мне на перековку приносил обратно.

– И где они?

– Роха говорил, что вам в дом всё носит. Там ищите. Или у него спросите.

– Спрошу.– Сказал Волков.

– Господин,– произнёс кузнец.

– Да.

– Думаю, что пришло время, расплатиться вам со мной. Жениться я надумал, деньга нужна мне.

– И чего ты просишь?

– Лишнего просить не буду, думаю три талера с мушкета, за работу будет довольно.

– Немало ты просишь,– отвечал Волков, прикидывал, что это будут большие деньги.

– Так немало и работал я. – Сказал Яков Рудермаер кузнец оружейник.

– Найди Роху, приходи вечером ко мне, посчитаемся.

– Приду, господин. – Сказал кузнец, и оглянулся на подошедшую к нему женщину.

– И женщину свою тоже приводи к ужину.– Сказал Волков.

– Спасибо, господин, – поклонился кузнец.

– Спасибо, господин, – поклонилась его женщина.

– Хилли и Вилли просили у меня мушкет, когда с нашими ходили воевать. Ты же знаешь, что наших опять мужичьё побило? – Радостно говорил Игнасио Роха, скалясь непонятно чему.

Он вонял перегаром и чесноком и был, кажется, в самом деле рад, что Волков приехал. Поначалу даже целоваться полез.

– Знаю. – Отвечал тот. – И что?

– Я не дал им мушкет, – говорил Роха. – Я сказал им, что это твой мушкет.

Волков мог вспомнить только двух людей, что обращались к нему на «ты». Один из них был сам архиепископ, а второй – вот этот вот заросший чёрной щетиной, вонючий и одноногий тип по прозвищу Скарафаджо.

– Ты бы их видел, когда они вернулись, – смеялся Роха, – мужичьё неплохо им там надавало. Мальчишки совсем другие пришли, уже не те, что уходили.

– А где все мушкеты?– Спросил Волков.

– Так здесь, у тебя. В чулане, я туда их складывал.

Сыч, кучер Игнатий, Максимилиан и кузнец Рудермаер стали ходить в чулан, выносить оттуда мушкеты, класть их на стол. А так же тащили оттуда аркебузы и арбалеты, про которые Волков уже и позабыл.

– Вы что, сделали другой приклад? – Заметил кавалер, беря один из мушкетов в руки.

– Да, Роха сказал, что так ему удобнее целиться, – отвечал кузнец. – Я делал, как он просил.

– Да, так и в правду легче целиться.

Волков смотрел новый мушкет. Сделан он был хорошо, был крепок, железо плотно прилегало к дереву. Само железо было хорошо ковано и ствол у него был ровно просветлен. А под запальным отверстием приделана была удобная полка под затравочный порох. К мушкету шёл ещё и крепкий шомпол.

– Ну? – Не мог уже ждать похвалы Роха. – Как тебе?

Волков приставил приклад к плечу:

– Удобно, но надо бы проверить.

– Хилли и Вилли и их сброд, все до единого проверили, мы весь порох, что у тебя был в чулане, на проверки извели. – Спешил сообщить Скарафаджо. – У мальчишек теперь своя банда, всем им нравятся наши мушкеты, иногда собиралось пострелять из них по двадцать человек.

– И что, хорошая у них банда? – Интересовался Волков.

– Сопляки, бродяги – сброд, – отвечал Роха. – Хилли и Вилли среди них кажутся матёрыми.

Он поглаживал один из мушкетов, кузнец Рудермаер и его женщина сидели молча.

Волков знал, чего они ждут:

– Что ж, кузнец, – начал он, – значит, ты хочешь за свою работу три талера с мушкета?

– Именно так, господин, я работал от рассвета и до заката, – господин Роха подтвердит.

Волков ещё раз взял оружие в руки. Да, оно было сделано на совесть. Он согласно покачал головой, положил мушкет и выложил на стол рядом с кузнецом четыре золотых.

Это было меньше, чем просил Рудермаер на шесть талеров. Но золото произвело на кузнеца, на его женщину да и на Роху такое впечатление, что они все не смели даже пошевелиться поначалу. Только смотрели на жёлтые кружочки. И уже потом кузнец, осмелев, стал брать гульдены в руки, стал давать их подержать своей бабе. Та чуть не целовала монеты, так рада была.

Роха тут подвинулся к Волкову, навалился на стол и заговорил заискивающе, дыша чесноком:

– Слушай, Фолькоф. Я тоже вложил в дело немало денег.

– Немало денег? – Удивился тот. – И сколько же?

– Да какая разница? – Морщился Скарафаджо. – Это же наше дело, не забывай, это я тебе его предложил.

– Да, я это помню, но мы ещё не продали мушкеты. Ни одного не продали. А с кузнецом я расплатился, потому что он свою работу выполнил. А ты будешь ждать, когда у нас будет с них прибыль. И тогда только мы посчитаемся и поделим деньги.

Роха тяжко вздохнул, тут ему сказать было нечего, но он не унывал:

– Послушай, Фолькоф, тут дело такое… Надобно мне немного денег, – он посмотрел, как кузнец и его женщина всё играются золотыми монетами. Как детей их лелеют. И продолжил. – Понимаешь, опять долги, опять кредиторы…

– Ты что, пропил все деньги? У тебя же целая куча серебра была, когда мы из Фёренбурга вернулись.

– Понимаешь, брат-солдат, то да сё… Как вода сквозь пальцы.

– Ты пропил все деньги, – сурово повторил Волков.

– Тебе легко говорить, – стал объяснять Роха, – а у меня уже четверо спиногрызов и жена злобная. С ними разве посидишь дома?! С ними с ума можно сойти!

– Ты болван, даже шляпу новую купить не смог!

– Ты говоришь как моя жена. – Кривился Роха.

– Ты потратил кучу денег!

– Да, и прошу у тебя хотя бы двадцать монет в долг. Иначе меня хозяин выгонит из дома, я уже три месяца за него не платил.

– Максимилиан, – не отрывая глаз от Рохи, произнёс Волков.

– Да, кавалер. – Отозвался оруженосец.

– Поедешь к госпоже Рохе, к жене вот этого вот господина, спросишь сколько она задолжала хозяину, сколько булочнику и мяснику. Столько ей денег и дашь.

– Да, кавалер.

Роха, слыша это, опять кривился:

– Ну а мне? Хоть пять монет?

– На выпивку? – Спросил Волков.

Роха не ответил. Тогда кавалер вытащил один талер и кинул его тооварищу. Тот поймал монету и повертел её в пальцах. Вид его был не очень радостен.