Дин Кунц - Ангелы-хранители [litres]

Эйнштейн вильнул хвостом и гавкнул: да и нет .

На кухне, в кладовке, ретривер составил послание:

ПОЧУВСТВОВАЛ ЧТО-ТО

– Что? – не понял Трэвис.

НЕ ЗНАЮ

– Аутсайдера?

ВОЗМОЖНО

– Близко?

НЕ ЗНАЮ

– К тебе возвращается шестое чувство? – удивилась Нора.

НЕ ЗНАЮ ПРОСТО ПОЧУВСТВОВАЛ

– Что почувствовал? – насторожился Трэвис.

Ретривер написал ответ, но не сразу, а после долгого размышления:

ГУСТУЮ ТЬМУ

– Ты чувствуешь густую тьму?

Да.

– Что это значит? – поинтересовалась Нора.

НЕ МОГУ ОБЪЯСНИТЬ ПРОСТО ПОЧУВСТВОВАЛ

Взглянув на Трэвиса, Нора увидела тревогу в его глазах, возможно отразившую ее собственные страхи.

Где-то там вдалеке сгущалась тьма, и эта тьма надвигалась.

Рождество прошло весело и вообще замечательно.

Утром они пили молоко с домашним печеньем и разворачивали подарки возле сверкающей огнями елки. В качестве шутки первым подарком Трэвису от Норы стало нижнее белье. А он подарил ей оранжево-желтое домашнее платье в гавайском стиле на даму весом триста фунтов:

– Это ты оставишь на март, когда так раздуешься, что ни во что не будешь влезать. Хотя, конечно, к маю оно уже будет тебе мало.

Конечно, они обменялись и серьезными подарками тоже: ювелирными изделиями, джемперами и книгами. Однако Нора, впрочем как и Трэвис, понимала, что этот день принадлежит Эйнштейну больше, чем кому бы то ни было. Нора подарила Эйнштейну портрет, над которым работала весь месяц, и ретривер, казалось, был потрясен, польщен и восхищен тем, что Нора запечатлела его на холсте. Эйнштейн получил три новые видеокассеты с Микки-Маусом, красивые металлические – вместо старых пластиковых – именные миски для еды и воды, маленькие часы на батарейках, которые он мог брать с собой в любую комнату – в последнее время Эйнштейн проявлял повышенный интерес к определению времени, – ну и еще несколько подарков, причем Эйнштейну больше всего понравился портрет, выставленный у стены на всеобщее обозрение. Уже позже, когда портрет повесили над камином в гостиной, Эйнштейн, поставив лапы на каминную решетку, смотрел на свое изображение, страшно гордый и довольный собой.

Эйнштейн, словно ребенок, возился с пустыми коробками, скомканной оберточной бумагой и лентами, получая от этого не меньшее удовольствие, чем от самих подарков. Нора ради шутки надела на Эйнштейна красный колпак Санта-Клауса с белым помпоном, который держался на голове с помощью резинки. Когда ретривер увидел свое отражение в зеркале, то так себе понравился, что категорически отказался снимать колпак и практически весь день щеголял в нем.

Доктор Кин с Пукой прибыли вскоре после полудня, и Эйнштейн тотчас же провел их в гостиную полюбоваться портретом над камином. Затем собаки под наблюдением Джима и Трэвиса играли на заднем дворе. Подобная активность, а также возбуждение от утреннего обмена подарками утомили Эйнштейна, его начало клонить в сон. Поэтому они вернулись в дом, где Трэвис с Джимом помогли Норе с рождественским обедом.

После сна Эйнштейн попытался заинтересовать Пуку мультиками с Микки-Маусом, правда, без особого успеха. У Пуки не хватало терпения досмотреть, как Дональд, или Гуфи, или Плуто втравливают Микки в очередные неприятности. Сделав скидку на более низкий коэффициент интеллектуального развития своего приятеля, Эйнштейн выключил телевизор и занялся чисто собачьими делами: они с Пукой немного поборолись в кабинете, после чего легли нос к носу на пол, молча обмениваясь собачьими тревогами и заботами.

К вечеру дом наполнился ароматами индейки, печеной кукурузы, других вкусностей и звуками рождественских мелодий. И несмотря на ставни, которые пришлось закрыть на засов, когда дом окутали ранние зимние сумерки, несмотря на спрятанное повсюду оружие, несмотря на нависшую над головой демоническую тень Аутсайдера, Нора уже давно не была так счастлива.

За обедом речь зашла о ребенке, и Джим спросил, как они собираются его назвать. Эйнштейн, обедавший в углу вместе с Пукой, живо заинтересовался перспективой принять участие в выборе имени для первенца Норы. Ретривер тотчас же метнулся в кладовку, чтобы написать свое пожелание.

Нора вышла из-за стола посмотреть, какое имя Эйнштейн счел наиболее подходящим.

МИККИ

– Я категорически против! – заявила Нора. – Мы не назовем младенца в честь мультяшного мышонка.

ДОНАЛЬД

– И в честь утки тоже.

ПЛУТО

– Плуто? Шутки в сторону, мохнатая морда!

ГУФИ

Нора решительно пресекла попытки Эйнштейна продолжать нажимать на педали, убрала использованные фишки, выключила свет в кладовке и вернулась к столу.

– Вам, похоже, весело, – сказала она Трэвису с Джимом, которые давились от хохота, – а ведь он это совершенно серьезно!

Собравшись после обеда вокруг елки в гостиной, они говорили о самых разных вещах, в частности – о желании Джима завести еще одну собаку.

– Пуке нужен компаньон. Ему уже почти полтора года, и я убежден, что, когда собаки выходят из щенячьего возраста, общества человека им явно недостаточно. Им становится так же одиноко, как и нам. А поскольку я собираюсь найти ему компаньона, то подумываю о том, чтобы подобрать Пуке чистокровную сучку. Займусь на старости лет разведением щенков на продажу. И будет у Пуки не только компаньон, но и супруга.

Норе не показалось, что Эйнштейна особо заинтересовал этот разговор. Однако, когда Джим с Пукой уехали домой, Трэвис нашел в кладовке очередное послание и позвал Нору полюбоваться.

СУПРУГА КОМПАНЬОН ПАРТНЕР ПОЛОВИНКА ПАРЫ

Ретривер мгновенно возник у Трэвиса с Норой за спиной и ждал их реакции на тщательно составленные слова.

– Значит, тебе тоже хотелось бы иметь пару? – спросила Нора.

Эйнштейн проскользнул между ними в кладовку и, перемешав фишки, написал ответ:

ОБ ЭТОМ СТОИТ ПОДУМАТЬ

– Но послушай, мохнатая морда, ты единственный в своем роде. Второй собаки с таким коэффициентом интеллекта в мире нет.

Ретривер обдумал слова Трэвиса, но, похоже, они его не убедили.

ИНТЕЛЛЕКТ НЕ САМОЕ ГЛАВНОЕ В ЖИЗНИ

– Ты прав, – согласился Трэвис. – Но по-моему, тут нужно все хорошенько обдумать.

ЖИЗНЬ – ЭТО ЧУВСТВА

– Ну ладно, – кивнула Нора. – Мы об этом подумаем.

ЖИЗНЬ – ЭТО ИМЕТЬ ПАРУ ЧТОБЫ ДЕЛИТЬСЯ

– Обещаем хорошенько подумать и подробно все с тобой обсудить, – пообещал Трэвис. – А сейчас уже поздно.

Эйнштейн поспешно составил новое сообщение:

МЛАДЕНЕЦ МИККИ?

– Категорически не согласна! – ответила Нора.

В тот вечер, лежа после секса в постели, Нора сказала:

– Ручаюсь, ему одиноко.

– Джиму Кину?

– Ну да. Ручаюсь, ему тоже очень одиноко. Он такой симпатяга и мог бы стать замечательным мужем. Однако женщины не менее требовательны к мужской внешности, чем мужчины к женской. Они не желают брать в мужья парней с лицом как у охотничьей собаки. Они выходят замуж за смазливых парней, которые обращаются с ними как с грязью. Но я не имела в виду Джима. Я говорила об Эйнштейне. Похоже, время от времени ему очень одиноко.