Дин Кунц - Ангелы-хранители [litres]

– А если они его найдут… – неуверенно начала Нора.

– Не найдут.

– Но если все-таки найдут, что тогда?

– Я ни за что его не отдам. Ни за что, – твердо заявил Трэвис.

К одиннадцати часам вечера люди из службы коронера уже увезли из Бордо-Ридж обезглавленное тело помощника шерифа Портера и изувеченный труп прораба строительной фирмы. Для репортеров, толпившихся у полицейского оцепления, была разработана специальная легенда, и они, похоже, купились: они задали все имеющиеся вопросы, отщелкали несколько сотен снимков и отсняли несколько тысяч футов видеопленки, которые урежут до ста секунд, чтобы показать в завтрашних выпусках теленовостей. В наш век массовых убийств и терроризма две жертвы заслуживали не более двух минут эфирного времени: десять секунд на вступление, сто секунд на отснятый материал и секунд десять на показ скорбных лиц красиво причесанных ведущих, с тем чтобы сразу перейти к освещению конкурса бикини и слета владельцев автомобилей «эдсел» или к интервью с человеком, утверждавшим, будто он видел космический корабль инопланетян в форме золотого бисквита «твинки». Итак, репортеры отчалили, так же как и эксперты-криминалисты, помощники шерифа в форме и агенты АНБ, за исключением Клиффа Сомса.

Облака скрыли щербатую луну. Прожекторы уже успели убрать, и единственным источником света остались передние фары полицейского автомобиля Уолта. Уолт сел за руль, развернулся и направил свет фар на припаркованный в конце разрытой улицы служебный седан АНБ, чтобы Лему с Клиффом не пришлось возиться в темноте. Окутанные мраком каркасы недостроенных домов, оказавшихся за пределами лучей света, напоминали окаменевшие скелеты доисторических рептилий.

Пока они шли к машине, Лем чувствовал себя вполне прилично, насколько это было возможно с учетом сложившихся обстоятельств. Уолт обещал не вмешиваться в расследование федеральных властей. Конечно, Лем грубо нарушил множество правил, в том числе подписку о неразглашении, раскрыв подробности проекта «Франциск», но Уолт наверняка будет держать язык за зубами. Крышка ящика Пандоры по-прежнему оставалась закрытой, быть может, чуть сдвинулась, но пока на месте.

Клифф Сомс первым добрался до автомобиля. Он сел на место для пассажира, но тотчас же с криком: «Господи Иисусе! Господи боже мой!» начал выбираться оттуда. Открыв дверь со стороны водителя, Лем заглянул в салон выяснить, в чем дело. Голова.

Голова Тила Портера. В этом не было ни малейшего сомнения.

Голова лежала на переднем сиденье, лицом к месту водителя, так, чтобы Лем сразу ее увидел, открыв дверь автомобиля. Рот разинут в немом крике. Глаза вырваны.

Лем, отшатнувшись, потянулся за револьвером.

Уолт Гейнс выскочил из полицейского автомобиля с револьвером в руке и бросился к Лему:

– Что случилось?

Лем молча показал пальцем.

Приблизившись к седану АНБ, Уолт заглянул внутрь через открытую дверь и, увидев голову, пронзительно вскрикнул, точно от мучительной боли.

Клифф, подняв револьвер дулом вверх, обошел седан с другой стороны:

– Все время, пока мы находились в доме, проклятая тварь была здесь.

– Возможно, она до сих пор здесь. – Лем напряженно всмотрелся в непроглядный мрак, пронзаемый лишь светом фар полицейского автомобиля.

Уолт бросил взгляд на погрузившийся во тьму строящийся коттеджный поселок:

– Нужно вызвать моих людей и прочесать местность.

– Бесполезно, – отозвался Лем. – Если эта тварь увидит, что полицейские возвращаются, она тотчас же сдриснет. Если уже не дала деру.

Они стояли на окраине Бордо-Ридж. За поселком простирались мили открытого пространства, холмов и гор, откуда спустился Аутсайдер и где снова исчез. В призрачном свете ущербной луны смутно виднелись, а скорее, угадывались холмы, хребты и каньоны.

Из какого-то дома в нижней части темной улицы донесся грохот, словно кто-то специально обрушил штабель досок или кровельной дранки.

– Он здесь, – сказал Уолт.

– Возможно, – отозвался Лем. – Но мы не станем искать его в темноте. По крайней мере втроем. Ведь именно этого он и добивается.

Они прислушались.

Тишина.

– Перед вашим приездом мы обшарили весь поселок, – сообщил Уолт.

– Эта сволочь, похоже, все время была на шаг впереди тебя и развлекалась, стараясь обойти твоих людей. А потом увидела нашу машину и узнала Лема, – догадался Клифф.

– Я пару раз приезжал в «Банодайн», – согласился Лем. – И Аутсайдер меня запомнил. На самом деле, скорее всего, он поджидал здесь именно меня. Возможно, он понимает мою роль в этом деле и знает, что я руковожу поисками его и собаки. Таким образом, голову помощника шерифа он оставил лично для меня.

– Чтобы поиздеваться над тобой?

– Да, чтобы поиздеваться надо мной.

И оба замолчали, встревоженно вглядываясь в темноту, окутавшую недостроенные дома.

Жаркий июньский воздух был неподвижен.

Мертвую тишину нарушало лишь урчание двигателя патрульного автомобиля.

– Он наблюдает за нами, – заметил Уолт.

И снова грохот упавших строительных материалов. На сей раз чуть ближе.

Застыв на месте, мужчины принялись озираться по сторонам, готовые отразить нападение.

Лем открыл было рот, собираясь что-то сказать, и в этот момент Аутсайдер издал пронзительный вопль. От этого крика кровь стыла в жилах. На этот раз они смогли установить, откуда он раздался: с открытой местности за пределами Бордо-Ридж.

– Теперь он уходит, – сообщил Лем. – Раз уж ему не удалось втянуть нас троих в погоню, он предпочел скрыться, пока мы не вызвали подмогу.

Аутсайдер снова завопил, теперь уже издалека. Жуткий крик царапнул по душе Лема, словно острыми ногтями.

– Прямо с утра, – сказал он, – мы выдвинем несколько групп военно-морской разведки в предгорья к востоку отсюда. Мы прижмем к ногтю мерзкую тварь. Богом клянусь, прижмем!

Уолт повернулся к седану Лема, явно пытаясь решить щекотливый вопрос, что делать с отрезанной головой Тила Портера.

– Но почему глаза? Почему он всегда вырывает глаза?

– Отчасти потому, что чертова тварь крайне агрессивна и кровожадна, – ответил Лем. – Ведь это заложено у нее в генах. И отчасти потому, что Аутсайдеру действительно нравится наводить ужас. Мне так кажется. Ну а еще…

– Что?

– Мне хотелось бы забыть, но я помню, отлично помню…

Во время одного из посещений «Банодайна» Лем стал свидетелем тревожащего разговора между доктором Ярбек и Аутсайдером. Ярбек и ее ассистент обучили Аутсайдера языку знаков, аналогичному тому, что был разработан учеными, проводившими в середине 1970-х годов первые эксперименты по коммуникации с высшими приматами, такими как гориллы. Самая успешная подопытная горилла по кличке Коко, которая в прошедшем десятилетии стала героиней бесконечных новостных сюжетов, сумела достичь словарного запаса примерно из четырехсот слов. Когда Лем в последний раз видел Аутсайдера, его словарный запас был значительно больше, чем у Коко, хотя и таким же примитивным. В лаборатории доктора Ярбек Лем наблюдал за тем, как рукотворный монстр в огромной клетке обменивался с Ярбек серией сложных жестов, а ассистент шепотом переводил их диалог. Аутсайдер демонстрировал свирепую враждебность ко всем и вся. Время от времени он прерывал разговор с Ярбек и носился по клетке в приступе неконтролируемого гнева, кидаясь на железные прутья, которые немилосердно скрипели. Лему эта сцена показалась жуткой и отвратительной. Ему вдруг стало немного жаль рукотворного монстра: зверю суждено вечно сидеть в клетке, вечно оставаться ярмарочным уродцем, одиноким, как никакое другое существо в этом мире, даже более одиноким, чем собака Уэзерби. Зрелище произвело на Лема настолько глубокое впечатление, что он запомнил каждый обмен жестами между Аутсайдером и доктором Ярбек, и вот теперь в памяти всплыл соответствующий отрывок их жуткого диалога.