Виктор Лаваль - Подменыш [litres]

Патрис взял одну из пустых бутылок и поставил ее обратно в контейнер. Потом проделал то же самое с остальными, своими и чужими. Он перестал выглядеть подвыпившим. Казалось, откровенность и честность Уильяма заставили его протрезветь.

– Если вы повторите ей все, что рассказали нам, – ответил Патрис, – могу спорить, она хотя бы обдумает ваши слова.

Уильям едва заметно кивнул и снова потянулся в карман за телефоном.

– Я могу выписать чек вам обоим, если хотите, – сказал он. – Но будет быстрее, если я переведу деньги на электронный счет. Как вы хотите, чтобы я сделал?

Аполлон дал Уильяму код банка и номер счета. Они с Патрисом разделят деньги после того, как перевод будет сделан.

Уильям перезагрузил браузер телефона и посмотрел на остаток на своем счету, все нули.

– Ну, вот и все, – тихо сказал он. – Если это их не вернет, я выжат досуха. – Он положил телефон и взял завернутую книгу. – Бумага – это отличная деталь.

А потом, прямо в лодке, Уильям втянул в себя воздух и расплакался. После того как прошло первое удивление, Аполлон и Патрис принялись гладить по спине Уильяма, по щекам которого текли слезы.

Первое, что нужно сделать, когда получаешь деньги, расплатиться по старым долгам. Не следует покупать ничего нового, пока твоя бухгалтерская книга не приведена в порядок. Аполлон узнал об этом в самом начале своей карьеры продавца книг, и для него данное правило стало чем-то вроде евангелия.

Поэтому он решил снова встретиться с Ким Валентайн.

Буддийский храм Махаяна – одно из самых известных мест паломничества туристов в китайском квартале. Два золотых льва охраняют красные двери, внутри восседает самая большая статуя Будды во всем Нью-Йорке. До того как это место стало буддийским храмом, здесь располагался «Театр Розмари», где поочередно показывали фильмы про кун-фу и порнографию.

В 2011 году Ким попросила Аполлона и Эмму встретиться с ней в этом храме, когда они согласились сделать ее своей акушеркой. Никто из них не был буддистом, и, когда они сюда пришли, их приняли – соответственно – как миллионы других туристов, которые бродили по храму и таращились на красные и золотые украшения внутри. Они стояли под огромным золотым Буддой, высотой в шестнадцать футов, склонившимся над цветком лотоса в голубом сиянии неоновых трубок. Они не знали, следует им опуститься на колени, склонить головы или оказывать другие знаки уважения. Аполлон, по старой привычке, осенил себя крестом.

Ким призналась, что встречать клиентов в буддийском храме кажется ей «священным», и это не оскорбляет их чувства, ведь почти все они люди Запада. Эмма и Аполлон оказались первыми, кто вообще стал задавать вопросы по поводу места встречи. Чувствуя себя глупо, они отправились перекусить в кафе под названием «Вкусная пышка», на Малберри-стрит, лучшую пышечную в китайском квартале, и замечательная трапеза показалась им еще более священной, чем посещение храма.

Именно в духе той встречи – ради теплых отношений прошлых дней – Аполлон согласился приехать к храму. Он стоял чуть в стороне, рядом с одним из золотых львов, стараясь не мешать туристам и настоящим буддистам, которые проходили мимо сплошным потоком. Когда он увидел Ким, она показалась ему невероятно измученной.

– Я не спала двое суток, – призналась она после того, как они обнялись. Потом она отступила на шаг и принялась устало вглядываться в его лицо. – Я рада тебя видеть. Ты позвал меня, чтобы отругать?

– Я собирался, – сказал Аполлон, пытаясь говорить небрежно, но он сомневался, что у него получилось. – Я выбрал это место из-за счастливых воспоминаний.

Ким снова обняла его, и они простояли так довольно долго.

– Ты хочешь войти внутрь или предпочитаешь прогуляться? – спросил Аполлон.

– Там довольно темно, – сказала Ким. – А я так устала, что могу уснуть.

Аполлон показал через плечо в сторону моста Манхэттен.

– Тогда прогуляемся, – предложил он.

Они перешли улицу и остановились на островке безопасности, пока пятьсот машин въезжали по пандусу на мост. Величественная арка и колоннада моста казались великолепными даже под десятилетними слоями сажи.

По лицу Ким промелькнуло болезненное выражение.

– Тройня, – наконец заговорила она, изучающе глядя на Аполлона. – Тебя раздражают такие разговоры?

– Все в порядке, – заверил ее Аполлон.

– Тройня, – повторила Ким. – У меня никогда столько не было. Эта пара лечилась от бесплодия. Просто поразительно, какими обычными становятся в наше время подобные вещи! И они продолжают меня поражать, хотя я сталкиваюсь с ними регулярно.

– Ты считаешь, что это плохая идея? – спросил Аполлон. – Ты бы хотела, чтобы все стало как раньше?

Ким развела руки так, словно держала ребенка.

– Это означает, что в мире становится больше жизни, – сказала она. – А я к ней неравнодушна.

– Я хочу заплатить тебе то, что мы должны. – Аполлон достал из кармана бумажник и отыскал заранее выписанный чек. – Сожалею, но его можно будет обналичить только после пятницы. Именно к этому времени деньги поступят в твое распоряжение.

Он держал чек двумя пальцами, и сильный ветер, дувший со стороны Ист-Ривер, норовил его вырвать. Ким выглядела ужасно смущенной. Она покачала головой, и ее усталые глаза покраснели еще сильнее.

– В конце концов, я вам даже не понадобилась. Эмма все сделала сама. Вы сделали вместе.

– Ты и тот класс хорошо нас научили, – сказал Аполлон. – Они твои.

– Аполлон… – начала она, но договорить не смогла.

– Я так и не узнал, каким было ее третье желание, – сказал Аполлон, но сейчас он говорил не с Ким.

Ким шагнула к нему и крепко обняла.

– Я думаю, ты должен знать, – начала она. Ее лицо оказалось рядом с его шеей, а машины продолжали ехать по мосту Манхэттен. – Все должно было сложиться совсем не так, – добавила она, уже не сдерживая слезы.

– Но получилось то, что получилось, – сказал Аполлон.

Они отпустили друг друга. Аполлон все еще сжимал двумя пальцами чек, наконец Ким кивнула и взяла его. Она быстро поцеловала Аполлона в щеку, а он остался стоять и смотреть ей вслед.

– Прощайте, Валентайн, – прошептал Аполлон.

Вскоре Ким исчезла в толпе на Канал-стрит, а он еще долго стоял на месте, потом снова повернулся к мосту. Ему нравилась мысль о том, чтобы пройти по нему и оказаться в Бруклине. Он перебежал через дорогу и остановился на пешеходной части моста. Но не успел он сделать двух шагов, как у него в кармане завибрировал телефон. Он еще немного прошел вперед, и телефон снова завибрировал. Аполлон посмотрел вниз, на Ист-Ривер, и на мгновение испытал искушение выбросить телефон в воду, но уступил куда более древней технологии, внедренной в человеческий мозг, – любопытству. Он открыл телефон и обнаружил новое сообщение: