Роберт Блох - Рассказы. Том 5. Одержимость [Компиляция, сетевое издание]

— Я не это имел в виду, — ответил Липперт. — Разве ты не видишь возможности? Мы получим лучшую еду, больше еды, более дешевую еду — для всего мира. Подумай о социальных последствиях! Четыре пятых населения больше не будут обращены в аграрное рабство. Орды подневольных на Востоке, и крестьянство Европы, освободившись, наконец, от своего земного рабства, смогут обрести свой законный статус полноценных людей. Больше не будет ни голода, ни нужды, ни кастовой системы!

Подумай о евгенических возможностях! Правильное питание для всех! Научно контролируемое питание; при котором будут разводить только полезные овощи и фрукты. Болезни будут изгнаны…

— Кто пишет тебе тексты — Генри Уоллес? — Рик подмигнул Шейле. Она подмигнула в ответ. Рик покачал головой в притворном отчаянии. — Не понимаю тебя, Липперт — ты всегда говоришь восклицательными знаками и курсивом.

— А ты всегда болтаешь, — коротко ответил Липперт. — Но зайди и посмотри сам.

Они вошли в саму лабораторию.

Когда не был занят в университете, профессор Липперт хорошо использовал свое время. Он решил заняться своим увлечением в настоящем зеленом доме, переделанном из левого крыла здания. Здесь, под прозрачной крышей, на фоне застекленных стен стояло гидропонное оборудование, составлявшее ботаническую лабораторию Липперта. У дальних стен стояли ряды стеллажей, каждый из которых был тщательно отделен от остальных. Рик отметил важные детали: термометры, манометры, аэрационные насосы и другие приборы. Перед каждым стеллажом он видел таблицу карт, заваленную исписанными записями и расчетами.

У ближней стены стояла огромная стойка, заполненная бутылками и графинами с пробками, содержащими жидкости и порошкообразные химикаты. Стол под ним был завален посудой для измерения и обработки используемых веществ.

Но на данный момент Рику хватило одного взгляда. Он пристально посмотрел на растения. Поднимаясь из резервуаров кивающими рядами, луковичные головы гигантских овощей, казалось, вглядывались и смотрели сквозь влажную жару застекленных джунглей. Цветы вытягивали лепестки, похожие на синевато-багровые губы огромных убанги, высовывали из окровавленных пастей пылающие драконьи языки. Воображение Рика разыгралось при виде этого зрелища. Гигантские овощи! Растения-монстры! Да, и вы можете создавать гибриды по своему желанию. Чудовища. Что-то из его мыслей отразилось в его пристальном взгляде, потому что Липперт вдруг рассмеялся.

— Я знаю, о чем ты думаешь, когда смотришь на мою капусту и тыкву и жалеешь, что на их месте не растут человеческие головы. Ты удивляешься, почему я не пытался производить мутантов и биологические виды из спортивного интереса. Думаешь о сюжете, не так ли?

Рик кивнул.

— Да, — пробормотал он. — Это одна из причин моего приезда, знаешь ли. Я хотел получить от тебя сюжет.

Он повернулся к Шейле. Девушка стояла совсем близко, и ее рука легко скользнула по руке Рика. Он попытался прочесть ее улыбку, когда рядом с ним раздался тихий смешок Липперта.

— Я тоже знаю, о чем ты думаешь, — настаивал Липперт. — То, что ты стряпаешь, выглядит примерно так. Типичный сумасшедший ученый, интересующийся гидропоникой, достает ловушку для мух с Венеры или какой-нибудь придуманный вариант плотоядного растения и выращивает его посредством гидропоники. Результат — растение становится семи или восьми футов в высоту в короткие сроки; как раз подходящего размера, чтобы съесть героя живьем, когда он приходит, чтобы отдать должное дочери ученого. В жестокой битве, во время которой разрушается лаборатория, герой скармливает безумного ученого гигантской ловушке для мух и убегает с дочерью ученого. Верно?

Рик медленно пожал плечами.

— Может быть, — сказал он. — Ты довольно близко подобрался к моей задумке. — Он снова улыбнулся Шейле. Рик понял, что Липперт почти попал. Это был именно тот сюжет, который он задумал, за исключением одной детали. Он не думал об использовании дочери ученого — он думал о жене ученого. Теперь ему нужна была только ловушка для мух.

Рик надел свой свободный костюм и что-то вытворил со своими чёрными волосами. Он усмехнулся своему отражению в зеркале, и отражение усмехнулось в ответ.

— Неплохо, — сказал он. — Совсем неплохо.

Приговор касался не только его внешности. Он думал о том, как проводит время с Шейлой. Она собиралась взять его с собой сегодня днем на «пикник» — просто небольшой пикник с корзинкой на утесе над рекой за городом. Липперт был в университете. В последний момент было объявлено о собрании факультета, и он счел необходимым уйти. Пикник можно было отложить. Но Шейла не стала его откладывать. Это означало, что она была рада остаться с ним наедине.

Приятная романтическая обстановка… пикник в лесу…

— Готовы?

Шейла просунула голову в дверь спальни, дерзко тряхнув кудрями. В своем клетчатом костюме она выглядела почти как маленькая девочка. Почти — но не совсем. Рик оценил разницу.

— Угу, — сказал он. — Идём.

Они ушли. Рик нёс корзину. Из дома, вниз по переулку, через стоянку к извилистой проселочной дороге, ведущей к берегу реки и утесу над ней.

Шейла сжала свободную руку Рика, и они двинулись дальше. Это был бесхитростный жест, намеренно рассчитанный. Сейчас они оба играли в эту игру, позволяя себе наслаждаться каждой минутой светской беседы, не теряя при этом ни одного выразительного оттенка, ни одного тончайшего осязательного перехода в их телесном контакте. Усмешка Рика не сходила теперь с его лица. Это обещает быть лёгким и очень приятным. Случайная интрижка, ничего опасного. Когда они доберутся до утеса и разложат свой обед, он сделает соответствующее вступление. Лучше не использовать тему «я люблю тебя». Это слишком серьезная заявка. Вместо этого он скажет ей, что она привлекательна. Что он нашёл её возбуждающей. Да. Это будет намек. Побуждение. Вдохновение. Старый трюк. И затем…

Он все еще ждал этого момента, когда они достигли вершины утеса. Слегка запыхавшись после подъема, Рик оглядел раскинувшуюся внизу реку. Обстановка оказалась идиллически пасторальной. Пейзаж мог бы быть греческим, если бы ландшафт не был омрачен скоплением университетских зданий слева и усеянными пятнышками жилищ, составляющих кампус-городок, лежащий в тени академических залов. Рик повернулся спиной к цивилизации и стал созерцать красоты природы. Шейла, склонившись на одно колено, расстелила скатерть. Пылающий ореол ее волос метнулся вперед, и локон коснулся его лба.

Сейчас было самое время. Он возьмет ее на руки и делал с сердцами и цветами. Она изобразит удивление, маленькое притворное сопротивление, и всё будет радужно. Рик нарисовал это в своём воображении. Он потянулся к ней, и она закрыла глаза, упала в его объятия и прошептала: «Дорогой, я люблю тебя».