Роберт Блох - Рассказы. Том 4. Фатализм [Компиляция, сетевое издание]

Теперь я знал, какая истина скрывается в силе слова. Слово, используемое в молитве, и слово, используемое в черном призыве. Глубина смешалась с темнотой. Чернота странно смешивалась с зеленым, фиолетовым, синим пламенем.

Пентаграмма превратилась в извивающуюся фосфоресцирующую змею, раскачивающуюся среди зеленых, фиолетовых и синих огненных слов. Тени гудели. Девушка горела и мерцала.

Внезапно началась пульсация. Она сотрясала стены, вознеслась вместе со словами, которые произнесла девушка, смешалась с ними, затем появилась сильнее, торжествуя. Из жаровен внезапно поднялся дым, когда сильный ветер наполнил комнату. Я задрожал перед ледяным порывом, который не был воздухом — задрожал, как будто зубная дрель прошлась через мои нервы. Я посмотрел как сквозь воду на мерцающую стройную фигуру, скользящую серебряную линию на полу, извивающуюся спираль цветных огней. А потом вспыхнул свет, поднялся рев, голос зазвучал на одной-единственной ноте.

— Проснитесь!

Кто-то тряс меня. Это был Кит. Рев медленно затих.

— Вы на ногах, приятель!

Я огляделся вокруг. Мерцание исчезло. Никакого ветра.

Никакого шума. Лили Росс — девушка, а не ведьма — стояла в удрученном молчании.

Кит нахмурился.

— Мы потерпели неудачу.

— Но я что-то почувствовала… что-то…

— Чистый самогипноз. Это не сработало.

Лили Росс шагнула вперед.

— Дай мне взглянуть на эту копию заклинания, — устало потребовал Кит. Он взял бумагу из ее рук. — Проклятие!

Глаза Лили расширились и стали темно-синими.

— В чем дело?

— Дело? Вот прекрасный пример того, что я пытался объяснить.

Вы ошиблись здесь. Это вообще не правильный призыв. Это не ритуал Ричальмуса. Это тот, другой, почти такой же — призыв дьявола Горгиозо!

— Как это получилось? — спросила девушка. — Я могла бы поклясться…

— Я буду ругаться, — отрезал Кит. — Ты по ошибке произнесла заклинание для дьявола. Неудивительно, что ничего не произошло!

Он повернулся ко мне, но ничего не сказал. Говорить не было никакой возможности. Потому что рев начался снова, и на этот раз не шло никакой речи о самогипнозе. Комнату сотрясал грохот, как будто здание разрушало землетрясение. Лили и профессор Кит стояли, покачиваясь, рядом со мной, когда поднялся ветер, вспыхнуло пламя, громовое крещендо пронеслось сквозь наши тела, терзая мозги. Сверкая ярким огнем, пентаграмма извивалась у наших ног. Внутри нее показалась черная тень, сливающаяся, расплывающаяся в пентаграмме в очертания Сатаны, черного козла шабашей!

Краем глаза я увидел, как дрожащие руки Лили Росс вытянулись вперед, заметил, как смятый клочок бумаги выпал из ее пальцев. Это был пергамент, с которого она прочитала заклинание — неправильный призыв. Тот, который вызвал дьявола. И теперь в пентаграмме стояла фигура!

Мы все уставились на него. Лили Росс тихонько ахнула, и этот звук растворился в потрескивании жаровен. Кит оцепенел.

Я обнаружил, что дрожу, не в силах поднять руки и прикрыть глаза от видения, которое жгло и сверкало пламенем. Там, в пентаграмме, притаилось нечто, его черная козлиная морда блестела в свете огней. Лохматая, взъерошенная голова с обрубками козьих рогов, дьявольски знакомое лицо, закутанное в плащ тело — я видел все это, обретающее четкость. Пока я вглядывался, призванный шевелился, словно упиваясь реальностью своего нового физического существования, как рождается ребенок и осознает это. Но это был не ребенок. В древней ухмылке наслаждения на этом нестареющем лице не было ничего юношеского. Огонь горел в этих узких глазах задолго до того, как появились газы, создавшие Землю.

Это была картина, будто рожденная в демоническом сне. И как сон, он растворился во внезапном, ужасном действии. Козлиное тело шевельнулось, черные руки вытянулись. Когти быстро появились из-под плаща и потянулись через пентаграмму. Одна нога двинулась вперед. Черная, формой похожая на копыто. И тут мои собственные ноги зашевелились с отчаянной быстротой.

Когда существо неуклюже двинулось вперед, я бросился к двери.

Мои вытянутые руки отчаянно тянули рычаг, который показал мне Кит. Я сорвал его вниз.

С потолка заскрежетали железные цепи. Раздался оглушительный грохот, и огромная стеклянная клетка упала прямо на черное тело Сатаны, Князя Тьмы.

Существо в клетке забарабанило черными когтями по стеклу и внезапно отпрянуло.

— Боже мой! — эти, первые произнесенные слова принадлежали Киту. Они прозвучали очень уместно. Я начал смеяться — ничего не мог с собой поделать.

— Зачем вы смеетесь? — прошептала Лили Росс.

— Я просто подумал, — слабо выдохнул я, — что сражался с самим Сатаной, заклятым врагом. И победил!

Лили спокойно протянула тонкую руку и ударила меня по лицу. Я тут же пришел в себя.

— Спасибо, — прошептал я. — Я потерял контроль над собой.

— Никакой истерии, — сказала она. — Если бы вы продержались еще хоть минуту, я бы и сама начала кричать. Это чересчур — мы заперли Сатану в небоскребе!

— Вы все еще скептически настроены? — спросил Кит.

— Скептики не потеют, — ответил я, вытирая лоб. — Но если я не скептик, то практик. Что же нам теперь делать?

— Во-первых, включите свет.

Кит нажал на реостат. Комната вспыхнула в свете ламп.

Флуоресценция превратила темноту в дневной свет, и мы стояли в задрапированной комнате — снова обычные люди в обычной обстановке. За исключением этой стеклянной клетки и ужаса, притаившегося внутри. В свете жаровен существо был достаточно плохо различимо, но теперь кошмарная натура нашего пленника усилилось в десять раз. Черная фигура гордо стояла в центре стеклянного ограждения — гордо, как и подобает Люциферу. Мы непроизвольно придвинулись ближе. В свете ламп я видел каждую деталь. Слишком много деталей. Монстр был косматым с козлиной головой, но человеческими глазами и ртом.

Кожа его была угольно-черной. Я пристально вглядывался в один узловатый коготь — ужасаясь мельчайшим деталям и полному отсутствию видимых пор на коже. Голубые глаза Лили и серые глаза Кита проследили за моими.

— Невероятно, — пробормотал пухлый профессор. — В точности, как я и представлял. Борода, усы, монокль. И красная кожа.

— Красная кожа? — рявкнул я. — Да он черный!

— Чешуйчатый! — настаивала Лили.

— Никаких чешуек, — сказал я. — О чем вы говорите? И причем здесь монокль? Да ведь он как черный козел.

— Вы с ума сошли? — сказал Кит. — Всем же видно, что это мужчина в вечернем платье с красным лицом и моноклем?

— А как насчет этого раздвоенного хвоста? — спросила Лили. — Это самое худшее.

— Никакого хвоста, — возразил я. — Вы двое плохо видите.

Кит отступил назад.