А. Морлен - Финт хвостом

Она не понимала, что он говорит. Его взгляд лишал ее способности слышать – этот ужасный, немигающий взгляд, не отрывающийся от нее теперь, когда он понял, что она в его власти. Она попыталась подняться, и тут же почувствовала, как он вцепился в ее волосы и тянет вверх. Она замолотила кулаками по его груди, заставив его рассмеяться. Затем пнула его, попав по голени. Он развернул ее спиной и схватил за горло. Запах его пота – отвратительный, животный – заполнил ее ноздри. Он, как куклу, протащил ее по полу и вот она уже смотрит на их отражения в черном оконном стекле. Пристальный взгляд впился в ее лицо, и она ощутила, как на шее сжимаются чужие руки. Сейчас умру, пожалуйста, помоги мне, Сьюзан, СЬЮЗАН…

– Мряяяяууу.

Хватка на ее горле ослабла. Винго резко развернулся спиной к окну, так и не выпустив ее. Сквозь алую пелену она увидела, как Рип пробирается через кучки кухонной утвари к ее вилке, упавшей под стол. Он аккуратно стянул с нее кусочек цыпленка и принялся жевать, прижмурив глаза от удовольствия.

– Рип! – воскликнул Винго. – Вы оставили Рипа.

В душе Паулы внезапно шевельнулась надежда.

– Да. Я забрала его. Оставлю его себе. Но если вы меня убьете, он вернется к администрации тюрьмы. И умрет. Или его кастрируют.

Она почувствовала, как напряглось прижавшееся к ней тело Винго, но давление на горле ослабло еще немного.

– Знаете, доктор, впервые я так долго обнимаю живую женщину.

Рип доел цыпленка и подошел потереться о лодыжку Винго. Затем проделал то же самое с лодыжкой Паулы. Она слышала его урчание. Рип, намек на Джека Потрошителя. [27] англ . Jack the Ripper

Или на Рипа ван Винкля. [28] «Рип ван Винкль» (англ. Rip Van Winkle) – новелла Вашингтона Ирвинга. Протагонист – Рип ван Винкль – проспал 20 лет в Каатскильских горах и спустился оттуда, когда все его знакомые умерли. Этот персонаж стал символом отставшего от времени человека, проспавшего полжизни. ( Прим. пер. )

– Он спит целыми днями, – сказала она. Голос был неприятно писклявым. Она понизила тон, старательно контролируя дрожь. – А затем, на закате, идет на улицу.

– Поохотиться, – добавил Винго. – Он приносит вам мышей?

– Иногда.

– И что вы делаете?

– Глажу его и даю что-нибудь вкусненькое. В книгах про кошек пишут, что так нужно. Он пытается поделиться с вами чем-то с его точки зрения ценным, и наказывать за это нельзя. Я выкидываю мышей в мусор, но так, чтобы он не видел.

– Я мог бы забрать Рипа с собой, – задумчиво сказал Винго.

– В бега? Он вас задержит. Не найдя кота здесь, они поймут, что вы забрали его. И разошлют ориентировку на поиски мужчины, путешествующего с котом. А что с ним будет, когда вас поймают? Поймали в прошлый раз, смогут и в этот…

Зубы Паулы отчетливо клацнули. Она тут же сжала челюсти.

– В амбаре неподалеку живут две кошки, – продолжила она. – Думаю, Рип по ночам не только охотится.

Винго вздохнул. Она почувствовала, как расслабилось тело за ее спиной.

– Я ужасно вас хочу. Но в мире есть и другие женщины. Я снова на свободе. Могу получить любую.

Она содрогнулась, ощутив его дыхание на своем ухе. Нет, подумала она с яростью. Ни меня, ни других.

– Обещайте, что не станете вешать на него колокольчик.

– Хорошо.

– Не кастрируете его.

– Обещаю.

– Что вы не бросите его, пока он не умрет от старости?

– Я бы никогда так не сделала. Он замечательный кот.

Винго рассмеялся коротким лающим смехом, резанувшим ее слух.

– Он убийца, такой же, как и я.

А затем отпустил ее и исчез за дверью. Паула рухнула на колени, рыдая от пережитого ужаса, смешанного с облегчением.

Рявкнул мегафон – « Полиция штата. Остановитесь, или мы откроем огонь », – а затем она услышала громкий хлопок, за которым последовала истеричная стрельба. Рип в панике заметался, скользя когтями по гладкой плитке пола. Затем выправился и рванул наверх, сбивая в сторону половик за половиком, по всей лестнице, в отчаянном стремлении забраться под ее кровать.

Позже, когда тело убрали и полиция уехала, Паула убрала разгром на кухне и загрузила посудомоечную машину. Она все еще боялась, но уже не так сильно. Он пришел за мной, думала она, и теперь он мертв. А я жива. И другие женщины тоже. Внезапно ей захотелось узнать имена тех, кого бы он убил. Лишь для того, чтобы издали посмотреть, как они забирают из школы детей, идут за покупками или едут на работу, с кучей планов, которые теперь смогут осуществить.

Рип потерся об ее ногу и, мяукнув, пошел к двери. Она выпустила его.

Джоэл Лейн – автор двух сборников странных историй Earth Wire и The Lost District and Other Stories (изданы Night Shade Books ), двух романов – The Edge of the Screen и Trouble in Heartland . Он редактировал антологию сверхъестественных историй ужасов Beneath the Ground и – вместе со Стивеном Бишопом – антологию саспенса Birmingham Noir . Его статьи о фантастической литературе появлялись в таких журналах, как Wormwood и Supernatural Tales .

Действие «Царапины» происходит в пресловутой части Англии, которую помогла создать Маргарет Тэтчер – очаге нищеты, серости, жестокости и депрессии. Юноша пытается выжить там с помощью нескольких друзей. Сильнее всего он привязан к кошке, животному, которое многие считают воплощением неудачи.

Знаете, я не могу вспомнить, как ее звала мама. Помню только тайное имя, которое для нее придумал. Сара. С одной «р». Так звали мою сестру. Не заблуждайтесь, я не притворялся, что она действительно была ей. Возможно, вещи меняются от того, как мы их называем, но я в это не верю. Думаю, все это просто схемы. Как музыка, месть или любовь.

Я никогда не знал своего отца. А если и знал, то не догадывался, что это он. Они с мамой провели вместе всего несколько часов. Он не оставил ей номера, и она не смогла позвонить, когда выяснила, что беременна. «Мужчины, которые не считают нужным предохраняться, плохие отцы» – все, что она мне о нем сказала. Я рассмеялся. Отец Сары задержался подольше, кажется, прожил с нами пару месяцев. На самом деле, она была моей сводной сестрой, но всегда звала меня братом. Сара была на восемнадцать месяцев старше меня.

Мы жили в муниципальном микрорайоне в Олдбери. Это милый городок, но районы к нему не относятся. Они застряли среди заводов и генераторов, где сумасшедшее движение, но совсем нет частных домов и магазинов. Всего жилых района было два. В одном вдоль улицы тянулись трех- и четырехэтажные коробки, как кубики из яслей. Теперь их сожгли или разрушили, и вряд ли кто-то там остался. В другом несколько многоэтажек сбились в кучу на пустынном склоне. Там мы и жили. На девятом этаже. На всех окнах стояла сетка, чтобы защитить стекло. В любое время года там было холодно.