Маленка Рамос - Тайна дома Морелли

Он не спешил делать выводы насчет того, что ему довелось пережить в обществе Люсьена. По правде сказать, сложно было не чувствовать симпатию к этому странному существу. Разрушительный и мстительный дух – и одновременно человек из плоти и крови. Точнее, был им когда-то. Тем не менее воспринимается он именно как человек, особенно если стоит перед тобой целостный и завершенный. Все дело во внешности: четко очерченные и вполне человеческие руки, длинные пальцы, гладкая кожа. Бездонные глаза орехового цвета, проницательные и в то же время печальные. Улыбка, манера тяжко вздыхать. Невинность, которая в нем ощущалась временами. Умение абстрагироваться от собственной жизни, показывая ее другому. Человек, до глубины души человек. И в то же время дух. Призрак.

Джим вдохнул как можно глубже. Ему хотелось убедиться в том, что он не упадет в обморок. Руки и ноги постепенно делались более послушными. Он вскарабкался по ступенькам так, будто накануне его отмутузили после попойки, и, когда Алан открыл дверь, едва не рухнул на колени, как монах перед алтарем. Что ж, отныне он был в надежных руках доктора Фостера. Тот чуть ли не на себе доставил его в гостиную. Усадил в одно из кресел, стоящих у камина. Джим увидел накрытый стол, хмурую, сосредоточенную Амелию, занимающую одно из кресел. Рядом с ней – Роберта. Мэри Энн также вошла в гостиную и опустилась на колени возле его ног. Он слышал, как она спрашивает, что случилось. Из кухни доносился стук башмаков Карлоты, который ни с чем не спутаешь, и звон кастрюли.

Вот и Алан: он тоже о чем-то его спрашивал. Джим встрепенулся.

– Где Элизабет?

– Уехала в город с Дэнни и госпожой Вудс. В центре развешивают гирлянды к Новому году, и они решили на них посмотреть, – ответила Мэри Энн. – Джим, что происходит?

Вот и Карлота с огромным подносом. Расставляет тарелки по столу. Покосилась на Джима, улыбнулась.

– Карлота…

– Привет, Джим.

Карлота собиралась вернуться на кухню, но голос Джима заставил ее резко остановиться.

– Итак, дорогая, когда ты собиралась все рассказать?

– Что?

Джим шевельнулся, случайно задев Мэри Энн, – от неожиданности та потеряла равновесие.

– Я тебя видел в Детройте.

Карлота побледнела и нервно заморгала. Стоя напротив света, она походила на строгую гувернантку. Волосы, собранные на затылке, длинное платье сдержанных расцветок делали ее незаметной, невзрачной.

– Какой Детройт? Ты о чем?

Роберт посмотрел вокруг себя с таким видом, будто попал в этот дом впервые.

– Так вот почему ты ухаживала за сестрой, не жалея сил, – продолжал он. – Из-за чувства вины, верно? Из-за угрызений совести?

– Ты сам не понимаешь, что несешь, Джим Аллен. Ты ровным счетом ничего не значишь для…

– Карлота… – перебила ее Мэри Энн. – О чем ты говоришь? Что он имеет в виду?

Карлота вскинула голову и уронила руки вдоль тела. Она старалась не смотреть в глаза Мэри Энн.

– Карлота! – крикнула Мэри Энн. – Что он говорит?

– Джим, что происходит? – не выдержал Алан.

Джим пристально смотрел на Карлоту: та застыла у стола подобно статуе.

– Ты действительно в него влюбилась или это была хитрость, чтобы нагадить сестре? Любопытно, как бы развивались события, если бы Виктор не погиб в аварии.

– Заткнись! – крикнула она. – Ты ничего не знаешь! Ты сам не понимаешь, о чем говоришь!

– Господи… – пробормотала Амелия.

– Признавайся: ты была той женщиной, с которой он встречался, когда уезжал в свои командировки? – Мэри Энн поднялась с пола и уставилась на старшую сестру глазами, полными ярости. – Ты была любовницей моего мужа? Ты, моя сестра?

Карлота не выдержала и разрыдалась.

– Он меня соблазнил… Мэри, я этого не хотела! Я не хотела, но он меня соблазнил. Мэри, мне бы никогда не пришло в голову перебегать тебе дорогу. Ты – моя сестра, я люблю тебя всей душой, но в то время… в то время я была девочкой, и он меня соблазнил…

Мэри потеряла терпение, бросилась к сестре и влепила ей пощечину, от которой та чуть не рухнула на пол. Карлота медленно подняла руку и застыла, прижав ладонь к пылающей щеке.

– Моя родная сестра! – вне себя крикнула Мэри Энн.

Алан подскочил к ней и крепко обнял. Мэри Энн пыталась высвободиться.

Карлота склонилась над столом, уперев руки в столешницу. По щекам у нее стекали черные ручейки туши. Она смотрела на Джима, не мигая.

– Неплохо работает этот твой детектив…

Джим не ответил.

– Он обещал, что про это никто не узнает… – продолжала она под пристальными взглядами присутствующих. – Он говорил, что это всего лишь случайная прихоть, авантюра, что я для него ничего не значу. Какая я была дура! Я думала, что он в меня влюбился еще до того, как познакомился с сестрой. А потом он погиб… Но это существо обещало, что поможет мне! Я всего лишь просила защитить сестру, перестать ее терзать, она и так достаточно страдала…

Джим развел руками в полнейшей растерянности.

– Ничего не понимаю.

– Я ему поверила, как идиотка. Как он врал, этот проклятый демон! А ведь я знала, что нельзя ему доверять.

– Что за чушь ты несешь, Карлота? – спросил Алан, сжимая в объятиях Мэри Энн.

– Он знал, что я сделала, – прошептала Карлота. Повернулась спиной к окну, всхлипнула и продолжила: – Каким сладким голоском он со мной говорил! А эти кошачьи глаза… Все это он пускал в ход, когда чего-то добивался. Будьте умницей, мадам… Никто ни о чем не догадается, – она усмехнулась. – Это было несколько ночей назад. И я поверила. Он пообещал, что оставит сестру в покое, что не полезет больше к ней в постель. А я хотела одного: чтобы с Мэри Энн все было хорошо, чтобы она снова улыбалась, чтобы прошлое стерлось вместе с моей ужасной ошибкой. Мне было всего двадцать пять лет! Двадцать пять!

– Карлота… Нет, я ничего не понимаю. О чем он тебя попросил?

Джим едва держал себя в руках. Серые точки вновь замелькали у него перед глазами, что-то давило на грудь.

– Мелочь, сущую нелепицу. Я ничего такого не хотела.

– Отвечай немедленно!

Карлота со страхом покосилась на Джима, ее нижняя губа задрожала.

– Он… он попросил, чтобы я дала тебе настойку. Дал мне мешочек с травами и сказал, что я должна тебе их предложить, всего глоточек. А потом смогу вернуться к себе в комнату. Я думала, что это несерьезно! Мелочь в обмен на свободу моей сестры. Он говорил, что у тебя заболит голова, да и только. И он сохранит мой грех в тайне. Он поклялся, что ничего не скажет, что оставит сестру в покое! Что все будет как раньше!

– Что ты сделала? – крикнула Мэри Энн.

Амелия не двигалась. Она была бледна, все ее тело дрожало.

– Я лишь хотела, чтобы ты не страдала! – воскликнула Карлота и вновь заплакала.

Джим отступил на несколько шагов и обвел глазами комнату. Он слышал скрипку, он различал мелодию, видел в окне Люсьена, чувствовал вновь то острое, жуткое опьянение, которое затем перешло в экстаз.