Татьяна Корсакова - Темная вода [litres]

Чернову казалось, что Яков специально рассказывает так долго и так путано, чтобы не переходить к самому главному, самому страшному. Он не торопил, но, в отличие от Якова, глаз от мертвого тела не отводил. Смотрел, запоминал.

– Ну, ясное дело, начались разборки. Славка в Загоринах многим как кость в горле. Золотая молодежь. А тут и повод появился. Генка тоже на шум вышел, певичка эта, – он едва заметно кивнул в сторону воды, – следом. Сигаретку в зубы сунула, стоит, смотрит, чем дело кончится. А дело уже шло к мордобою. Дачник оказался не хлипкого десятка, и Славкина борзость ему сильно не понравилась. Генке, кстати, тоже не понравилось, что сынок его любимый и единственный всю отцовскую культурную задумку испаскудил. А дружки Славкины под какой-то дурью. Может, и он сам тоже, но точно не скажу.

Конечно, не скажет, потому что Славка Сычев, великовозрастный повеса и бездельник, сын его лучшего друга. Как же о нем плохо говорить?

– Короче, драка началась, куча-мала. Кто под дурью, кто под алкогольными парами, кто на адреналине. Веселуха.

Вот, значит, какую веселуху они с Ниной видели вчера вечером, когда проезжали мимо «Стекляшки».

– Драка – это ж дело обычное. – Яков не выдержал, снова закурил. – Помашут мужики кулаками, выпустят пар да и разойдутся. А тут баба какая-то как завизжит. Я, грешным делом, подумал, что прирезали кого. Тут вторая баба визжать начала и пальцем куда-то тыкать. Я глянул, а там оно… – Яков затянулся так глубоко, что ввалились сизые от щетины щеки. – Рыщет по краю стоянки. А как бабы завизжали, остановилось, на передние лапы припало и зарычало. Веришь, Вадим, я рыка такого никогда в жизни не слышал!

Отчего ж не поверить? До вчерашнего дня Чернов и сам не слышал. Рыка не слышал, диковинную зверюшку не видел. А теперь вот согласно кивал, потому что верил каждому сказанному слову.

– Все, ясное дело, растерялись. А потом кто-то по зверюге этой шмальнул.

Хорошо развлекается в Загоринах народ – с оружием на вечер живой музыки!

– Может, даже и попал, потому что зверюга как-то так взвизгнула, сиганула на капот ближайшей машины, и все… только ее и видали. Машину, кстати, мы потом осмотрели. Там царапины на эмали вот такие. – Он развел в стороны руки, показывая, какие царапины, но Чернов и без того знал. На крыше его собственной машины красовались такие же.

– Яков, ты думаешь, что это зверь ее? – Разговор следовало выводить в нужное русло, потому что нельзя стоять вот так над растерзанным телом и делиться впечатлениями о случившемся минувшей ночью. Как минимум требуется вызывать полицию.

– А кто еще? – спросил Яков. – Ты горло ее видел?

– И какой зверь, по-твоему, мог такое сотворить?

– Чупакабра, – сказал Яков одновременно решительно и виновато. – Ну, или мутант какой. Ты только не подумай, я не сумасшедший. В охотнадзор сумасшедших не берут, я за свою жизнь всякого зверья насмотрелся, но такую тварь видел впервые. – Он задумался. – Я – впервые, а вот Генка Сычев, кажется, нет. Ладно, я тебе потом в подробностях расскажу. – Он загасил сигарету об носок своего сапога, а окурок снова сунул в карман. – Давай звони в полицию. У меня, как назло, телефон разрядился.

У Якова разрядился, а Чернов свой вообще не брал. Кто ж думал, что потребуется? Значит, придется возвращаться к дому Нины, звонить оттуда. Он и позвонит, но сначала кое в чем убедится…

Этот берег тоже был топкий, в следы от их ног тут же набегала мутная вода. И в их следы, и в чужие тоже. Вот, например, в тот огромный, похожий на собачий. Или вот в тот, от босых ног. Кажется, от босых, хотя нельзя сказать наверняка. Может, ему вообще мерещится. Но Якову, похоже, мерещилось то же самое, потому что он сдернул с загорелого лица очки, вытянул шею, вглядываясь в глинистый берег.

– На чьи похожи? – спросил Чернов, в любой момент готовый схватить Якова за рукав, чтобы не подпустить ближе к месту преступления.

– Не знаю. – Яков мотнул головой. – Если бы здесь водились медведи…

– Но медведей здесь нет.

– Нет.

– А чупакабра есть?

– Получается, есть.

– Пойдем. – Все-таки он тронул Якова за локоть, легонько сдвигая с места. – Надо позвонить в полицию.

Нина ждала их на террасе, вцепившись руками в перила.

– Что там? – спросила шепотом.

Соврать бы, но ведь все равно узнает.

– Там тело.

– Шипичихи?.. – Ее лицо залила смертельная бледность.

– Не Шипичихи – девушки, которая выступала вчера в кофейне. И давай договоримся, – он снова включил свой официальный тон, – не нужно сейчас истерик. Ясно?

Она ничего не ответила, даже не кивнула, но Чернов расценил это как согласие. Он сунулся в салон джипа, нашарил в бардачке свой мобильный, вызвал полицию…

– Ну и? – Щуплый участковый, как боевой петух, наскакивал на Якова, а тот виновато пожимал плечами и пятился. – Где тело, я спрашиваю?! – Участковый перевел взгляд на Чернова, наверное, ему он доверял больше.

А тело пропало…

Сколько они отсутствовали? Да совсем ничего! Позвонили в полицию, кратко, чтобы не напугать еще сильнее, рассказали Нине о страшной находке и отправились обратно к озеру, сторожить и дожидаться.

Сначала Чернов решил, что они просто перепутали место, но Яков стоял на своем: вот и кусты поломанные, и трава примятая. Единственное, чего не было, так это следов – ни человеческих, ни звериных. И тела не было…

– Ну, куда подевалась ваша утопленница?! – Звонок Якова поднял участкового с постели ни свет ни заря, и потому он пребывал в крайней степени раздражения. Выходной день опять же, а его вот дергают. – Не под землю же она провалилась?

– Под воду, – сказал Чернов мрачно.

– Что? – Наскакивать на него участковый побаивался, но смотрел с грозным прищуром, словно бы в чем-то подозревал.

– Может быть, тело опустилось на дно. – На самом деле так себе предположение. Здесь у берега топко, но достаточно мелко.

– Это она, – с какой-то обреченностью в голосе сказал Яков. – Чупакабра! Сначала девочку убила, а потом в свое логово утащила. Михалыч, я клянусь тебе, было тело!

Участковый тяжко вздохнул, а потом ласково и одновременно грозно попросил:

– Ну-ка дыхни!

Яков дыхнул.

– Мне тоже? – спросил Чернов не без сарказма. Участковый ему не нравился. Впрочем, ему мало что нравилось в происходящем.

– Вам, гражданин Чернов, не надо, – отмахнулся участковый, а потом многозначительно добавил: – Пока.

– Тебя ж вчера возле «Стекляшки» не было, – пытался оправдаться Яков. – Ты эту тварь не видел. А половина Загорин видела!

И он снова пересказал историю про чупакабру.

Участковый слушал, качал головой и хмурился, а потом сказал:

– Мне еще чупакабры тут для полного счастья не хватало. – Он перевел взгляд на Чернова, спросил с тайной надеждой: – А тело точно мертвое было? Может, дамочка перебрала после концерта, поцарапалась об кусты, упала, отлежалась да и ушла?