Кассандра Клэр - Красные свитки магии [litres]

Магнус щелкнул пальцами, и в руке его очутился хрустальный бокал; бокал сам собой наполнился янтарной жидкостью, а бутылка, стоявшая на полке, опустела.

– Привет, – окликнула его Шинь Юнь, подходя к бару с бокалом красного вина.

Магнус протянул к ней руку, зазвенел хрусталь.

– Есть какие-нибудь сдвиги?

– Увы. Я попыталась применить специальные заклинания для обнаружения потайных дверей, но результаты получились невнятными.

– У меня та же проблема, – отозвался Магнус, отпил глоток коктейля и пристально уставился в неподвижное лицо Шинь Юнь. – Я вижу, что ликвидация этого культа для тебя – личное дело, – произнес он уверенным тоном. – Ты много говоришь об охоте на демонов, но не желаешь распространяться о своих отношениях с сектой. Дело не только в том, что эти люди убили тех, кого ты любила. Тебя гложет чувство вины, и оно как-то связано с «Багровой Рукой». Можешь мне рассказать, что произошло?

Оба некоторое время смотрели сквозь стеклянную стену во двор, на танцующих. Так прошла минута.

– Ты умеешь хранить тайны? – спросила Шинь Юнь.

– Это зависит от того, какого рода тайну ты собираешься мне доверить, – ответил Магнус.

– Эту тайну я тебе все-таки доверю. А ты можешь делать с ней все, что тебе вздумается. – Она повернулась к нему лицом. – Я… я тоже была членом этой секты. В «Багровой Руке» преимущественно состоят люди, но, кроме того, они вербуют детей-чародеев. – В голосе Шинь Юнь прозвучало нечто вроде мрачной иронии. – Было время, когда я поклонялась тебе, Великому Отравителю, священному основателю и пророку «Багровой Руки», секты фанатиков Асмодея.

– Асмодея? – хрипло переспросил Магнус. Последняя жалкая надежда на то, что Джонни Грач ошибся насчет имени демона, разбилась вдребезги.

Он вспомнил, как в юности, несколько веков назад, ему страстно хотелось узнать имя отца. Именно тогда он обнаружил, что при помощи крови фейри можно привести в этот мир Верховного Демона.

Магнус не причинил вреда ни одному созданию Нижнего Мира для того, чтобы вызвать к себе отца. Он нашел для этого иной способ. Молодой маг взглянул в лицо своему отцу, он говорил с ним, а потом отвернулся от него, и сердце его обливалось кровью.

– Никто никогда не пытался вызвать Асмодея, по крайней мере, за последние несколько сотен лет, – продолжала Шинь Юнь. – Это какое-то новое веяние. Однако мы о нем постоянно говорили. Каждый осиротевший маг-ребенок был его ребенком, так утверждали лидеры секты. Я думала, что я его дочь. Все, что я делала, я делала ради служения ему.

Маги-дети. Он помнил, каково это, быть магом-ребенком, он помнил собственное одиночество и отчаяние. Любой негодяй мог тогда воспользоваться его безнадежным положением ради собственной выгоды.

Он ощутил приступ леденящего ужаса. Да, за многие годы он не раз слышал это название, «Багровая Рука»; это была кучка дилетантов, так он говорил Тессе, и Тесса соглашалась. А может быть, не только новый лидер представлял собой проблему, может быть, они стали проблемой намного раньше, когда никто еще ничего не понимал? Неужели им столько лет удавалось сохранять в тайне свой истинный облик?

– Ты поклонялась мне? – повторил Магнус, из последних сил стараясь скрыть охватившую его тревогу, отчаяние, боль. – Рад, что ты излечилась от этой чепухи. И долго это продолжалось?

– Несколько десятков лет, – горько ответила она. – Целую человеческую жизнь. Мне случалось… я убивала по их приказу. Я думала, что убивала ради тебя, во имя тебя. – Она помолчала. – Прошу, не рассказывай этому Сумеречному охотнику – Алеку – о том, что я убивала людей, когда состояла в секте. Если это необходимо, можешь рассказать, что я была поклонницей Асмодея.

– Не нужно, – прошептал Магнус. Но он не мог бы сказать, ради кого это делает: ради Шинь Юнь или ради себя самого. Шинь Юнь сказала, что считала себя дочерью Асмодея. Он мог представить, в какой ужас придет она, если узнает, что Магнус на самом деле сын Асмодея. Он подумал о Гипатии, вспомнил ее совет: ему ни в коем случае нельзя раскрывать Алеку тайну своего рождения. «Представь, в какое положение ты поставишь его. Тебе прекрасно известно, что нефилимы способны на жестокость не только по отношению к существам из Нижнего Мира, но и к своим собратьям».

– Много поколений людей сменилось на этой земле с того дня, как я вырвалась из их лап. С тех пор я пыталась уничтожить их, но в одиночку у меня ничего не получилось, а потом появился этот загадочный новый лидер. Мне не к кому было обратиться. Я почувствовала себя совершенно беспомощной.

– Но как же случилось, что ты вступила в секту?

Шинь Юнь опустила голову.

– Я уже и так рассказала тебе гораздо больше, чем собиралась.

Магнус не стал настаивать. Он тоже не любил говорить о своем детстве.

– Это очень смелый поступок с твоей стороны – вернуться и встретиться лицом к лицу с собственным прошлым, – негромко произнес он. – Я бы даже сказал «встретиться со своими демонами», но в данном случае это прозвучало бы слишком банально.

Шинь Юнь невесело усмехнулась.

– Думаю, бесполезно спрашивать тебя о том, где находится эта тайная Комната «Багровой Руки»? – Шинь Юнь покачала головой, и Магнус добавил без особой надежды: – Или эти «Красные свитки магии»?

– Мори это наверняка известно, – сказала Шинь Юнь. – Члены «Багровой Руки» доверяли ему больше, чем мне. Когда-то мы были близкими друзьями, но после побега мне пришлось оборвать все связи с ним. Прошло много лет, но все же мне кажется, что я узнаю его, если увижу. Думаю, он по-прежнему считает меня своим другом.

– Он где-то здесь, – ответил Магнус. – По крайней мере, мне так сообщили.

Магнус щелкнул пальцами; бокал с коктейлем ослепительно вспыхнул и исчез. Он потянулся к бутылке шампанского, которая стояла поблизости в ведерке со льдом. Вечеринка была шикарная, но Магнус находился в дурном настроении. День выдался неудачный. Он не обнаружил никаких тайных комнат, никаких следов этого неуловимого Мори Шу, и это его раздражало. Ему хотелось танцевать, хотелось забыть о том, что из его памяти выпало несколько лет жизни.

– Я поспрашиваю о нем, – пообещала Шинь Юнь.

– Будь так добра, – попросил Магнус, поднимаясь. – Мне нужно здесь еще кое с кем повидаться.

Он любил Алека, он хотел положить свое прошлое и истину о своей жизни к ногам Алека, как волны сверкающего шелка. Он хотел рассказать Алеку о своем отце и надеялся, что Алека это не оттолкнет. Но как мог он признаться возлюбленному в том, чего не помнил? И как он мог поведать Алеку секреты, которые, если верить Гипатии, навлекут на молодого человека гнев Конклава?

Он доверял Алеку. Верил ему безоговорочно. Но это доверие не гарантировало Алеку безопасность. Кроме того, Магнус в своей жизни уже не раз доверялся другим – и ошибался. Когда он направился на поиски Алека, его преследовал голос старой подруги: