Стивен Чбоски - Воображаемый друг [litres]

Облака.

оН знал: некоторые предпочтут забыть эти воспоминания, как страшный сон. А иные, наверное, даже попытаются изгнать их силком. Но оН всегда будет здесь. У них в ушах. У них в сновидениях.

«миссиС хендерсоН… псст… миссиС хендерсоН…»

оН шептал ей прямо в ухо, наклоняясь так близко, что она принимала егО дыхание за ветерок. Поскребла в ухе, а егО все равно не услышала. Ей все заслонял муж, который смотрел на дерево, невольно взяв жену за руку. Теперь, когда кошмар закончился, ему хотелось только одного: уехать с нею куда-нибудь на выходные. К счастью, она даже сумку собрала.

«дженнИ, милаЯ. скотТ всЕ ещЕ топчеТ землЮ. даваЙ умертвиМ егО в потопЕ».

Но Дженни егО не слышала. Она была в безопасности: отец уносил ее на руках подальше от сводного брата. Дженни дала себе слово заявить на Скотта в полицию, решив, что добиться справедливости для нее важнее, чем избежать огласки. Откуда ей было знать, что Скотт тем же вечером явится к шерифу с повинной. Только так мог он спастись от утопления в том ручье. В потопе.

«брэйдИ… убеЙ тогО мальчишкУ… слушаЙ бабушкУ».

Брэйди Коллинзу было не до голоса – он слушал, что говорит его родная бабушка. Линн Уилкинсон повинилась перед дочерью за то, что не приструнила тогда своего ныне покойного мужа, а миссис Коллинз пообещала сыну никогда больше не загонять его в конуру.

«эддИ… псст… эддИ… слушаЙ бабушкУ…»

Тормоз Эд почесал ухо, а потом вновь открыл себя для поцелуев и обещаний бесчисленного множества пирожных и пирожков, а также кабельных каналов и ночных телепередач. Той ночью Тормоз Эд вернет отцовский пистолет на место. Заберется в кровать и будет смотреть, как дерево за окном болезненно ухмыляется своими ветвями. Испугавшись, побежит к родителям и обнаружит, что мать с отцом снова спят в одной кровати. Той ночью Тормоз Эд втиснется между ними, заснет и увидит во сне свою бабушку. Настоящую.

– Я так горжусь тобой, Эдди. Ты победил в войне.

В славноМ человекЕ закипала злость, пока оН шел поляной и видел, как родители забирают своих детей. Майка и Мэтта обнимали их матери. оН знал, что Мэтт и Майк вырастут вместе. И на всю жизнь останутся друг для друга опорой. Мэтт будет нацеливать на брата свой магический глаз. Больше никто и никогда не разлучит Эм-энд-Эмсов.

«послушаЙ менЯ…»

Шепотом оН напомнил миз Ласко, как приятно ощущение бабочки на коже, но та больше в этом не нуждалась. А значит, больше «мерЛОТА» останется для сестры Тэмми, которая смутно помнила, как задремала на работе, а теперь проснулась неизвестно где, рядом с доктором, который решил поначалу, что это горячечный сон, вызванный гриппом. Позвонив отцу, она пообещала приехать домой и отпраздновать Рождество, как только они с доктором поставят на ноги горожан. Отец поддразнил: «Не тот ли это симпятага-доктор, что не сходит у тебя с языка?» – «Прекрати, папа».

«послушаЙ менЯ!»

оН кричал прямо им в уши, а они знай отскребали егО и успокаивались – покой был им необходим. Джилл с Кларком вернулись в свой дом. А старуха – в бревенчатый особнячок. Этой ночью, сидя в комнате, она будет смотреть из окна на прекрасные звезды, мерцающие почище солнечных бликов на реке Огайо. И заметит, что муж делает ей знак войти в реку, дабы воссоединиться им навек. А она и без того готовилась очень скоро с ним воссоединиться. Уж очень был он видным парнем.

«джеррИ! онА собираетсЯ переспатЬ с шерифоМ, джеррИ. этА стервА наД тобоЙ насмехаетсЯ».

Но даже до него было не достучаться. Чтобы заманить сюда Джерри, оН встряхнул Ад и Землю, но теперь оставалось только наблюдать, как Джерри бормочет два простых, бесхребетных слова…

– Прощай, Кейт.

Джерри кивнул Кристоферу. Потом забрал в казино свой выигрыш и поехал домой в Мичиган. Где ждала Салли-Мустанг.

«нО боГ всЕ равнО предаеТ смертИ, шериФ. боГ убьеТ женщинУ, которуЮ тЫ любишЬ…»

Шериф смотрел на Кейт Риз, перепачканную грязью и кровью. Никогда в жизни не видел он никого прекраснее. Шериф понимал, что отпущено им не так уж много, а потому не хотел терять ни минуты. Он хотел, чтобы у них были общие воспоминания. Хотел, чтобы она родила ему ребенка. Чтобы каждое Рождество и все выходные до конца своей жизни он проводил с нею и Кристофером.

«оН покинеТ тебЯ, кейТ. совсеМ каК твоЙ муЖ».

Обернувшись, Кейт Риз жестом пригласила шерифа присоединиться к их с Кристофером маленькой семье. На миг ей вспомнился покойный муж. Воспоминания вернулись, но боль – нет. Она посмотрела на Кристофера: сын полностью восстановился. Температура покамест не лезла вверх. И у нее тоже. Дети не плачут от умиления, когда смотрят фильмы со счастливым концом, и уж от нее-то сын тем более этому не научится. Кейт Риз поцеловала шерифа. Зная, что выйдет за этого человека. И они заживут семьей. А конец, как ни крути, приходит всем и каждому. Вопрос только в том, счастливый или нет, но это зависит от них самих.

«я наблюдаЮ зА тобоЙ».

оН смотрел, как шериф целует на прощание Кейт Риз и приступает к служебным обязанностям, чтобы помочь жителям города спокойно вернуться домой. Шериф решил с утра наведаться в город Эри, штат Пенсильвания, чтобы немного поддержать родных Эмили Бертович. Но сейчас он нужен здесь, в этой точке. СлавныЙ человеК смотрел, как рассеивается толпа и шериф следит, чтобы каждый благополучно добрался до дома. Вот что всегда поражало егО в людях. Не важно, сколь тягостна война. Сколь жестока битва. Когда все заканчивается, лягушки прыгают себе дальше. На пожарищах пробиваются молодые побеги. Вечная история.

Ротозеи.

«я наблюдаЮ зА вамИ».

оН смотрел, как жители расходятся с поляны и идут домой через Лес Миссии. Смотрел на своЙ мир. Пустота. Тишина. Посередине леса рухнуло дерево, но вблизи никого не осталось и треска никто не услышал.

Кроме Кристофера.

Кристофер смотрел прямо на негО.

«я наблюдаЮ зА тобоЙ, крисСстофер», – сказал оН.

Теперь Кристофер смотрел сквозь негО. Туда, где облако. Лицо. Голубая луна. Затмение. Край света. Звезды, падающие на фоне хрупкого неба. Вот и еще одна. И еще. Каждая – дочь. Сын. Солнце. Душа. Цветная крапинка в очах Бога.

– Я тоже за тобой наблюдаю, – сказал Кристофер.

оН увидел, как мать Кристофера повернулась и со всей яростью Небес посмотрела прямо емУ в глаза.

– И я, – сказала она.

Взяв за руку своего маленького мальчика, она вышла из Леса Миссии. СлавныЙ человеК на миг задержался у древесной кроны. Последний домик на дереве превратился теперь в горсть углей на земле. Дым поднимался к небу, и оН отправился следом.

оН плыл к середине облака, взмывая над лесом. Выше и выше. И наконец увидел поляну с деревом – устремленное ввысь злобное исполинское око.