Стивен Чбоски - Воображаемый друг [litres]

– дэввввввииддддддд…

Все больше и больше домиков открывало свои двери. На ветки выливались тени. Одни гнались за Дэвидом. Другие устремлялись вниз.

– крисстттоффферрр…

Пелена тумана камуфляжем надвигалась со всех концов леса. В этом тумане олени и про́клятые играли в прятки. Охвостье войска славного человека. Человек-долбунец. Парочка. Человек в девичьей скаутской форме. У каждого глаза пылали горячими угольями. Кристофер чувствовал, как они спускаются со всех концов поляны.

Они попали в окружение.

Взрослые взяли в кольцо Кристофера; олени и про́клятые бросились в атаку. Шептунья и мать Кристофера стали спиной к спине. Между ними находился Кристофер. Олени кишели вокруг, разрывая плоть шептуньи острыми, как бритва, зубами. Человек в девичьей скаутской форме прыгнул на спину Кейт. И принялся лизать ей шею. Эмброуз смотрел сквозь круги в глазах, как тени капают с дерева на землю, точно сок. И подползают к ним.

– Шериф! – заорал он.

Шериф оглянулся в тот самый миг, когда разверзлась земля. Из недр потянулись ручонки детских скелетов. Останки тех пропавших без вести душ, которые испокон веков строили домики на деревьях. Детские скелеты надвигались на шерифа.

– шерифффффффф… – пересмеивались они.

Дети набросились на него, кусаясь и оставляя зубы в его коже. Шериф свалился на землю, а снизу тянулись все новые детские руки, которые поволокли его к центру земли.

Кристофер. На помощь!

Мольбу Дэвида принес ветер. Кристофер запрокинул голову и увидел, что ключ летит по воздуху быстрее Дэвида. Нужно было перехватить этот ключ, но Кристоферу недоставало сил. Ему требовались тысяченогие орудия. Ему требовались руки.

Ему требовалось дерево.

Всю свою силу Кристофер отдал матери.

Но сохранил рассудок. Закрыв глаза, он позволил шепоту забрать его тело. Дотронулся до дерева, пульсирующего, как сердце. Под ладонью ощущалась не кора. Под ладонью ощущалась живая плоть.

Я провел здесь шестеро суток.

Кристофер вытолкнул из разума шепот и вогнал его в древесную плоть. Растопырил пятерню, шевеля верхними ветвями, будто пальцами перчатки. На глазах у Кристофера ключ пролетел мимо веток. А следом – Дэвид Олсон. Тени продолжали погоню. Все вокруг замедлило свое движение. Ветер. Воздух. Древесные сучья над головой. Ключ носило по ветру. Он поднялся почти до макушки дерева. Настал решающий миг: сейчас или никогда. Кристофер забросил верхнюю ветвь, как удочку.

И подцепил ключ из воздуха.

Он протянул свой улов Дэвиду, и тот, едва уворачиваясь от настигающих его теней, сорвал ключ с ветки. Кристофер открыл глаза и увидел, что Дэвид увенчал собою верхушку дерева.

Там кружил славный человек.

– прИвет, дэвИд.

Опустив руку, он как громом поразил Дэвида Олсона; тот упал, будто глиняный голубь с неба. И рухнул оземь у ног Эмброуза. Изо рта и глаз потекла кровь.

– НЕТ, – раздался страдальческий крик шептуньи: Дэвид выронил ключ.

Ключ лежал на земле. Эмброуз в ужасе следил, как снижаются облака. Через круги в глазах он видел славного человека, укутанного туманом. Славный человек взмыл в воздух и неслышно приземлился. Потянулся за ключом. Эмброуз нанес бешеной силы удар тому, кто похитил его брата. И пятьдесят лет подвергал того пыткам. Но схватки не получилось.

Удерживая стариковские руки, славный человек вонзил большие пальцы ему в глаза. Эмброуз не удержался. Скрюченные артритом пальцы. Спина. Колени. Занемевшие в окопах ноги. Остатки целительского дара Кристофера улетучились. Эмброуз опять стал слепым и беспомощным стариком.

Славный человек потянулся за ключом.

Эмброуз слышал, как шептунья разбросала оленей и сбила с ног славного человека. Они сцепились в драке, и вопли заполонили ночь багрянцем. Ему оставалось только беспомощно слушать, как про́клятые атакуют Кристофера и его мать. Детские скелеты с хихиканьем затягивали шерифа в могилу.

Эмброуз слепо шарил руками в поисках ключа. Запускал руки в жирную грязь и в конце концов нащупал его в луже крови. Подняв с земли тельце младшего брата, он на шатких коленях поковылял к двери. Он держал ключ в изуродованной артритом руке и сквозь облака в глазах выискивал замочную скважину.

– тебЕ вовеК еЕ не найтИ, стариК, – издевался ветер.

– Я – слепой, но не тупой, ты, сучонок, – бросил ему Эмброуз.

Руки Эмброуза нащупали замочную скважину. Он вставил в нее ключ и со щелчком провернул. Эмброуз открыл дверь на…

Свет.

– Сюда, Дэвид! – прокричал он.

Подхватив на руки младшего брата, Эмброуз бросился к свету. С каждым шагом круги в глазах темнели. Но одновременно возвращалась радость. Он нашел брата. Он приготовился его спасти. Он приготовился вытащить его из этого жуткого места. Внезапно Эмброуз наткнулся на невидимую стену. На невидимую ограду. Он выронил брата, которого нес на руках. Обернулся и понял, что Дэвид кое-как поднимается на ноги. В полном отчаянии.

– Поспешим, Дэвид!

Дэвид покачал головой. Нет.

– Тебе отсюда не уйти? – спросил Эмброуз.

Дэвид кивнул. Да. Он привалился к старшему брату. И стал проталкивать его к свету, чтобы спасти.

– Пятьдесят лет я тебя искал. Я тебя не оставлю, – сказал Эмброуз.

Дэвид заплакал. Он толкал брата, но тот, как вековой дуб, не сдвинулся с места.

– Не трудись, Дэвид. Больше я тебя никогда не оставлю.

Старик бережно отвел ручонки брата. Потом опустился на колени и положил ладонь Дэвиду на плечо. У брата внутри он различил свет. И посмотрел сквозь круги в своих глазах.

– Дэвид… ты знаешь, как попасть на Небеса? – спросил Эмброуз.

Дэвид кивнул. Да.

– Тогда почему ты еще здесь?

Дэвид посмотрел на Эмброуза.

– Ты задержался ради меня? – поразился Эмброуз.

Дэвид кивнул. Да.

– Ты меня защищал?

Дэвид снова кивнул. Эмброуз оглянулся на поляну. И увидел, как славный человек рвет шептунью на куски. Все тени и скелеты сползались к шерифу. Про́клятые отрывали Кристофера от матери; олени шли в атаку. Все пропало.

– Дэвид? Хочешь повидать маму с папой?

Дэвид замер. Он знал, почему Эмброуз задает такой вопрос. Мальчик кивнул. Да.

– Тогда в путь, Дэвид, – сказал Эмброуз. – Мы идем домой.

Он взял Дэвида за руку, и они побежали к славному человеку. С каждым шагом Эмброуз все явственней ощущал себя семнадцатилетним. Больные колени. Артрит. Шрамы многих войн. Все мелкие недомогания и хвори. Все это улетучилось. Боли не было и быть не могло, потому что не было плоти, в которой она гнездится.

Братья Олсон взапуски бежали к поляне.

А потом… удар.

Они сбили славного человека, который в агонии свалился на землю. Ему под кожу картечью проник их свет. Такой яркий, что все тени исчезли. Олени, терзавшие мать Кристофера, ослепли. Скелеты и про́клятые разом отлетели от шерифа и Кристофера, будто карточный домик.