Стивен Чбоски - Воображаемый друг [litres]

– Готов? Тогда гляди, что будет дальше, Кристофер, – проговорила шептунья.

Тут в гостиную разъяренной змеей ворвалась миссис Коллинз.

– Ваш сын обжег моему руку, но вам все мало! – рявкнула она матери Кристофера.

– Извините, миссис Коллинз, не понимаю, о чем вы.

– Вы оставили мою мать без присмотра. И она снова куда-то пропала!

– Извините, миссис Коллинз. Мне нужно было помочь мистеру Олсону. Волонтеры ушли. У нас сегодня нехватка персонала, – устало ответила мать Кристофера.

– Получай вы по доллару за каждую свою отговорку, уже сами бы нанимали меня на работу.

– А вы почему за ней не смотрели, миссис Коллинз? – взвился Эмброуз. – Она же ваша родная мать, черт побери!

Кристофер чувствовал, как комнату затапливает гнев.

– Это только начало, Кристофер… – ухмыльнулась шептунья. – Все будет длиться… и длиться… и длиться… Ну-ка, смотри!

Неожиданно в холл на инвалидной коляске въехала мать миссис Коллинз.

– Мама, слава Богу! – воскликнула миссис Коллинз.

Старуха поднялась на свои искривленные ноги. И посмотрела в упор на Кристофера.

– О, вот же! Ты здесь. Ты меня видишь! – прокричала она.

– Кто тебя видит? – спросила шептунья.

– Мальчонка. Вон там стоит, – указала она. – Они все думают, что я несу бред. Но он-то знает. Он знает.

Шептунья наклонилась и прошептала ей в ухо:

– Вы все умрете.

– Мы все умрем, – повторила старуха.

– Все в порядке, мэм, – обратилась к ней мать Кристофера. – Успокойтесь.

– Смерть уж близко. Все мертво. Мы умрем на Рождество! – подсказала шептунья.

– Смерть уж близко. Все мертво. Мы умрем на Рождество! – прокричала старуха.

– Мама, возвращайся к себе! – рявкнула миссис Коллинз. – Миссис Риз, помогите мне!

Но старуха не умолкала. Все выла и выла. Насколько хватало дыхания.

– Смерть уж близко. Все мертво. Мы умрем на Рождество!

Шептунья отстала от нее и повернулась в сторону Кристофера. С ухмылкой.

– Странно, что ты не издал ни звука, – сказала она. – Но все это я показывала тебе не зря. Просто нужно было чем-то тебя отвлечь до заката.

Солнце скрылось за горизонтом. Дэвид Олсон наконец отцепился от ее шеи.

Кристофер почувствовал, как в воздухе холодает. Запах сахарной ваты превращается в кровь. Он посмотрел на шептунью. Та осклабилась.

– Потому что ночью ты для нас прекрасно видим, дружок. Вот ты где. Какой красивый мальчик.

И побежала прямо на него.

– Ты не на асфа-а-а-а-льте! – кричала она.

Кристофер кинулся к выходу. Шептунья прыгнула на него как раз в тот момент, когда он отворял дверь, и тут ему в глаза ударил луч фонарика.

– КРИСТОФЕР! СЛАВА БОГУ! – воскликнула Мэри Кэтрин, распахнув дверь в домик на дереве.

Фонарик в ее телефоне ослепил Кристофера. На секунду он перестал понимать, где находится. Думая, что это шептунья, он схватил ее за руку. Жар потек ото лба к его пальцам.

– Ай! – вскрикнула Мэри Кэтрин. – Перестань! Мне больно!

Кристофер осмотрелся и понял, что больше не в пансионате. А снова в домике на дереве. Шептунья больше не пытается его схватить. Это Мэри Кэтрин. Кристофер отпустил ее руку. Она содрала с себя куртку и закатала рукав свитера. Кожа покраснела. На руке вздулись мелкие волдыри.

– Прости, – произнес Кристофер.

– Где тебя носило, скажи на милость? – поинтересовалась сердитая, перепуганная Мэри Кэтрин, потирая ожог.

– Мне не спалось, вот я и решил прийти сюда поиграть, – ответил он.

– Ты в курсе, что из-за тебя у нас обоих могли быть огромные неприятности?

– Я не хотел. Ты меня простишь?

– Только Бог может тебя простить. И Он простил бы. Поэтому да, я тебя прощаю. Пойдем. Нужно отвести тебя домой. Посмотрим твой нос.

Кристофер поднес руки, чтобы вытереть нос, и увидел на кончиках пальцев кровь, мокрую и красную. Лицо у него горело. Суставы болели. А зуд разгорелся до ослепляющей головной боли. Никогда в жизни не чувствовал он себя таким больным. Даже когда лежал с гриппом.

Кристофер вспомнил, как гнал по шоссе. Невидимкой. Как благодаря зуду четко соображал. Если из-за этих способностей на реальной стороне он чувствует себя настолько плохо, то вряд ли выдержит такое испытание повторно.

Это может его убить.

Мэри Кэтрин дружески помогла Кристоферу выбраться из домика на дереве. При каждом шаге у него скрипели суставы. Кристофер посмотрел вверх. Уже стемнело. Небо прочертила падающая звезда. Еще одно солнце. Еще одна душа.

Спустившись на землю, он посмотрел на белый пакет, висящий на ветке рядом с деревом. Инстинктивно открыл его – пусто. Ни рождественских открыток. Ни тайных записок. Только зуд. Кристофер вернулся мыслями к следу из хлебных крошек, приведшему его в «Тенистые сосны», и к последней строке на открытке Дэвида.

P. S. Спасибо за бейсбольную перчатку.

Кристофер вспомнил и другие моменты, когда чувствовал запах бейсбольной перчатки. Иногда это случалось у него в комнате. Иногда в автобусе. Чем дольше он размышлял, тем яснее осознавал, насколько реальным был запах. Бейсбольный сезон давно завершился. Дети давно не носили с собой перчатки, только футбольные мячи. Поролоновые или пластмассовые. Но запах бейсбольных перчаток оставался рядом.

Прости, что иногда тебя пугаю. Я не нарочно.

Кристофер закрыл глаза. Позволил зуду хозяйничать у себя в мозгу. Увидел перед собой след из хлебных крошек. Пробелы между словами. Мысли, играющие в прятки. Ведущие его по следу. Первая открытка приказала ему ИДТИ, КУДА ВЕДЕТ ТЕБЯ НОС – к старушке на чердаке, чья открытка велела сейчас же навестить мать. Ей без тебя плохо. И велосипед, появившийся у дома Дэвида Олсона ровно с таким расчетом, чтобы Кристоферу хватило времени добраться до матери ровно в тот момент, когда она вручала Эмброузу рождественскую открытку от Дэвида, заканчивавшуюся словами P. S. Спасибо за бейсбольную перчатку, последним кусочком пазла.

И отдельно – за книги.

Зуд прекратился. Кристофер открыл глаза. Он чувствовал, что из его носа течет кровь, и даже чувствовал ее на языке. Но ему было все равно. Потому что наконец-то он поймал мысль, игравшую в прятки. Дэвид – не демон. Только маленький мальчик, передающий записки. И существует лишь одно место, где один ребенок может оставить записку другому. Даже если их разделяют десятилетия. Место, куда каждый ребенок из Милл-Гроув ходит за книгами.

Библиотека миссис Хендерсон.

Мэри Кэтрин снова наставила фонарик на тропинку. Обратила внимание на двух оленей, замерших при виде света.

– Господи Иисусе. Ненавижу оленей, – произнесла она, крестясь. – Короче, как отсюда выйти?

Кристофер увел Мэри Кэтрин с поляны. Откуда-то издалека доносился звук бульдозеров, выкорчевывающих деревья. Мистер Коллинз выиграл суд. Строительство возобновлено. Кристофер так и думал. Скоро мистер Коллинз прокорчует себе дорогу до самого домика на дереве.