Стивен Чбоски - Воображаемый друг [litres]

Эмброуз, давай сегодня посмотрим фильм?

Конечно, Дэвид. Выбери на свой вкус.

Его брат приносил программу передач. Тогда детям не разрешалось смотреть что угодно и когда угодно. Просмотр нужно было заслужить, и каждый фильм окружался каким-то священным ореолом. Чтобы угодить старшему брату, Дэвид изучал программу от первой до последней строчки. Так Эмброуз Олсон посмотрел «Дракулу», «Человека-волка», «Мумию» и, конечно, любимый фильм Дэвида – «Франкенштейн». Дэвид ни разу не пропустил «Франкенштейна». Библиотечную книгу зачитал до дыр. В конце концов Эмброуз не выдержал и предложил купить ему такую же на Рождество, но почему-то Дэвид предпочитал именно библиотечную.

Взамен Эмброуз решил подарить ему бейсбольную перчатку.

К концу фильма Дэвид обычно засыпал. Эмброуз на руках относил его наверх и укладывал в кровать. Но потом Дэвиду начали сниться кошмары похлеще чудовища Франкенштейна.

Теперь Эмброуз услышал скрип половиц наверху. Подниматься не хотелось. Но ему нужно было снова увидеть ту комнату. Он и глазом моргнуть не успел, как ноги сами понесли его к лестнице. Взявшись за перила, он приказал коленям забыть о возрасте.

И начал подниматься по ступенькам.

Студийный фотопортрет семьи, заказанный матерью в рассрочку, исчез. Его место занимали фотографии Джилл с мужем на отдыхе.

Эмброуз, мне страшно.

Успокойся. Нет никого в твоей комнате.

Взобравшись по лестнице, Эмброуз двинулся по коридору. При каждом шаге паркет поскрипывал. Эмброуз остановился у комнаты Дэвида. Дверь была закрыта. Воспоминания нахлынули волной. Как Дэвид кричал и бился за этой дверью.

Не заставляй меня идти спать! Пожалуйста, Эмброуз!

Дэвид, в твоей комнате никого нет. Потише, а то маму напугаешь.

Эмброуз отворил дверь в спальню брата. Комната пустовала. И не пропускала звуков. Как видно, здесь планировалась детская. Эмброуз втянул носом оставшийся после ремонта запах свежей желтой краски. Увидел обрезки дерева и гипсокартона. Посмотрел на колыбельку, стоящую у стены. На этой стене Дэвид любил рисовать. Теперь обоев не было. Не было жутких рисунков, изображавших его кошмары. Не было причитаний и бреда душевнобольного ребенка. Только симпатичная детская, которую Джилл с мужем обустроили для еще не родившегося малыша (чтобы им всей семьей жить долго и счастливо), а не спальня, отмеченная каракулями и безумием.

Мама, ему нужно к психиатру!

Нет. Ему просто нужно хорошенько выспаться.

Папа, он двое суток прячется под кроватью! И все время разговаривает сам с собой!

Я его научу быть мужчиной!

Эмброуз посмотрел в угол, где когда-то стоял небольшой книжный шкаф Дэвида. Именно там хранились библиотечные «Франкенштейн» и «Остров сокровищ». Он вспомнил, как тяжело на первых порах давалось его брату чтение. Тогда в обиходе еще не было термина «дислексия». Таких, как Дэвид, называли попросту «заторможенными». Но Дэвид очень старался и постепенно научился прекрасно читать.

Когда Эмброуз съезжал из этого дома, он не нашел в себе сил забрать шкафчик с собой и сдал его в антикварную лавку. Сейчас он готов был отдать любые деньги, только бы его вернуть. Поставил бы у себя в комнате в «Тенистых соснах», а на самый верх – детский фотоальбом Дэвида.

Скр-р-р-р-р-рииип.

Эмброуз замер. Половица скрипнула прямо за ним. Он резко обернулся. Дверь оказалась закрытой. Но он точно оставил ее нараспашку.

– Джилл? Миссис Риз?

Никого. Но внезапно Эмброуз почувствовал чье-то присутствие. Ветерок по коже. Шепот по волоскам на затылке.

– Дэвид? – прошептал он. – Ты здесь?

В комнате вдруг резко похолодало. Запахло старой бейсбольной перчаткой. Эмброуз силился хоть что-нибудь рассмотреть сквозь облака в глазах. Как через растрескавшееся лобовое стекло. Слепота была теперь только вопросом времени. Ему недолго оставалось разглядывать колер масляной краски, заменившей обои. Паркет, заменивший ковролин. Люльку, заменившую старый шкаф. Новых обитателей дома, заменивших его семью. И будущего младенца, который заменит Дэвида. На крыльце родительского дома плакал младенец.

Выпусти меня, Эмброуз! Выпусти!

Эмброуз чувствовал, что брат здесь, в комнате.

– Прости, – шепнул он.

Пожалуйста, Эмброуз!

– Прости меня, Дэвид, – повторил он шепотом.

Эмброуз почувствовал, как в комнате дует по ногам. За окном, через которое вылез Дэвид, чтобы никогда не вернуться, завывал ветер. Эмброуз проследил, куда улетает сквозняк. Оказалось, в угол комнаты. Где раньше стояла кровать Дэвида. Где он читал «Франкенштейна» и рисовал на стене жуткие образы, поверх которых мать клеила новые обои, убеждая себя: «Он нормальный ребенок. Совершенно нормальный». С трудом согнув вывихнутые артритом колени, Эмброуз опустился на пол. И тогда понял.

Одна дощечка прилегала неплотно.

Вытащив свой армейский нож, Эмброуз вставил лезвие в щель. Подергал туда-сюда, постепенно расшатывая паркетину. Наконец ее удалось поддеть. Он отодвинул дощечку в сторону и замер от изумления. Увидев нечто. Спрятанное в тайнике.

Старую бейсбольную перчатку Дэвида.

Он прижал ее к груди, как ребенка-потеряшку. Глубоко вдохнул. Запах кожи потек сквозь него, принося с собой воспоминания. И тут он заметил, что перчатка слишком уж пухлая.

В ней что-то хранилось.

Сделав резкий вдох, Эмброуз раскрыл перчатку, как раковину моллюска. Внутри оказалась книжечка, аккуратно завернутая в пакет. Маленькая книжечка в кожаном переплете. Обвязанная шнурком с навесным замочком. Такой вещицы Эмброуз никогда раньше не видел, но вспомнил: брат упоминал. Это была его сокровенная тайна.

Перед Эмброузом лежал дневник младшего брата.

Кристофер стоял на улице и разглядывал старый дом Олсонов. Славный человек где-то там. Нужно его спасать. Кристофер прибежал в лес прямо из школы. Забрался в домик на дереве и почувствовал себя Суперменом в телефонной будке. В пункте перемен. Как только он закрыл дверь и перешел на воображаемую сторону, ему стало лучше. Жар и головную боль сменили ясность мысли и энергичность.

Но шептунья не дремала.

Присев на корточки, Кристофер стал смотреть на Эмброуза, стоящего в спальне Дэвида. Старик держал бейсбольную перчатку. Рядом стоял сам Дэвид, примериваясь, как бы положить руку ему на плечо. Но Эмброуз не знал, что его брат совсем близко.

Дэвид…

Дэвид… нам помогает.

Только не шуми. Она будет искать тебя здесь.

НЕ ПОПАДИСЬ.

Кристофер ступил на крыльцо. Бесшумно. Посмотрел на маленькие окошки по бокам от двери. В прихожей никого не было. Но, возможно, шептунья и впрямь его караулит. Сидит на корточках прямо за дверью. Он попытался успокоиться, напомнив себе, что при свете дня становится невидимкой, если проходит через домик на дереве. Но в кошмаре, который приснился ему в школе, она его узрела, хотя там было светло. Непонятно, как это получилось. Нужно, чтобы славный человек объяснил правила. Его надо спасти. Как можно скорее.