Стивен Чбоски - Воображаемый друг [litres]

Если она тебя поймает, то больше никогда не выпустит из воображаемого мира.

Еще с минуту Кристофер прислушивался. Потом быстро открыл дверь, стараясь делать это беззвучно, и точно так же затворил ее за собой. Он застыл на месте – хотел убедиться, что не привлек внимания шептуньи. В гостиной стояла тишина. Только в углу тикали большие напольные часы. С каждым «тик-так» утекали драгоценные секунды.

По гостиной Кристофер передвигался на цыпочках. Под ногами скрипели паркетины. Недолго думая он наклонился и снял кроссовки. Повесил их на шею, как шарф, и дальше пошел в одних носках. По ногам тянуло сквозняком. Было слышно, как на улице усиливается ветер. В дальнем конце подъездной дорожки виднелось несколько почтарей.

Это были дети, прыгающие через свои веревки, словно через скакалку.

Все – с зашитыми глазами.

Кристофер подошел к лестнице. Глянул вверх: не появится ли шептунья? И уже собирался подняться на второй этаж, когда услышал разговор.

– Школа прекрасная, – сказал голос.

Кристофер остановился. Голос был ему знаком.

– Отличное место, чтобы растить детей.

Там с кем-то разговаривала его мать.

Кристофер тут же прошел на кухню и увидел, что мать сидит за кухонным столиком вместе с незнакомой женщиной.

Ее зовут… Джилл.

Она купила дом вместе со своим мужем… Кларком.

Они пытаются завести ребенка.

– Так вот: мы с Кларком работаем над созданием семьи, – сообщила Джилл.

– Хорошая у вас работа, не всем так везет, – пошутила мать Кристофера.

Посмеявшись, Джилл налила матери Кристофера чашку обжигающего кофе.

– Молока хотите? – предложила она.

– С удовольствием.

У Джилл и Кларка… в прошлом году почти родился ребенок.

Она его потеряла. Но колыбельку они сохранили.

И стены перекрасили в другой цвет, подходящий и для девочки, и для мальчика.

Джилл принесла пакет молока. Кристофер увидел изображение пропавшей девочки, Эмили Бертович. Девочка на фото сидела неподвижно. Улыбаясь щербинкой от двух выпавших зубов. Внезапно ее взгляд переместился на что-то у него за плечом. Радость на ее лице перешла в ужас. В мгновение ока девочка развернулась и побежала прочь из фотокадра.

Кристофер замер.

Посмотрел на окна кухни. На то, что в них отражалось.

Прямо у него за спиной возникла шептунья.

Она поднялась из подвала, неся зловонную собачью миску, и навострила уши. На шее у нее висел ключ на шнурке. Ждала. Прислушивалась. Кристофер затаил дыхание.

Шептунья меня…

Шептунья меня… не видит.

Она выжидала. Искала ушами. Через пару минут убедилась, что все в порядке. И на глазах у Кристофера швырнула собачью миску в раковину, где плескалась зловонная вода. Миска запрыгала с жутким лязгом.

– Что это было? – насторожилась мать Кристофера.

– Дом все еще оседает, – сказала Джилл.

Они продолжили разговор, не подозревая, что творится у них под носом. Шептунья устроилась рядом с Джилл, пока та насыпала сахар себе в кофе. Тронула ее за руку. Джилл тут же начала чесаться.

– Ох уж эти холода! Кожа в ужасном состоянии, – сказала она.

– Это точно. Сколько ни увлажняй.

Шептунья смотрела в упор на мать Кристофера. Начала медленно к ней приближаться. Кристофер хотел закричать: «МАМА, УХОДИ! ПРОШУ ТЕБЯ!», но понимал, что эта сцена может оказаться ловушкой. Поэтому, оставаясь на воображаемой стороне, он молча взял мать за руку. Закрыл глаза и как можно громче подумал:

Мама. Уходи отсюда. Сейчас же.

У него на лбу выступила испарина. На улице усиливался ветер. Шептунья на миг подняла голову. Почуяла перемены, но не знала, в чем они заключаются.

МАМА. УХОДИ ОТСЮДА. СЕЙЧАС ЖЕ.

У Кристофера начал плавиться мозг. Пальцы таяли, как свечки на торте.

Шептунья ударила его мать по правой руке, держащей чашку с горячим кофе. Мать Кристофера ни с того ни с сего опрокинула чашку на себя.

– Ай! – вскрикнула она.

– Обожглись? – забеспокоилась Джилл и схватила полотенце.

Мать Кристофера подошла к раковине и подставила руку под струю холодной воды.

– Дайте-ка я посмотрю. Ох, нужна аптечка, – сказала Джилл.

Шептунья, стоя посреди кухни, ожидала, какая будет реакция. Кристофер молчал. Он только прошел к раковине в ногу с Джилл, чтобы замаскировать стук своих шагов. Прямо под ледяной струей взял мать за руку и, закрыв глаза, подумал как можно громче:

МАМА! УХОДИ ОТСЮДА! СЕЙЧАС ЖЕ!

Мать Кристофера ни с того ни с сего посмотрела на часы.

– Боже, неужели прошло столько времени? – забеспокоилась она.

– Погодите, я наложу повязку, – сказала Джилл.

– Не стоит, уже все прошло. Спасибо вам. Сбегаю потороплю мистера Олсона, мне нужно встретить сына, когда придет школьный автобус.

Мать Кристофера собралась уходить, а Кристофер задыхался, обливаясь потом. Джилл вышла за матерью Кристофера в прихожую.

– Заходите как-нибудь с сыном, поужинаем вместе.

– С удовольствием, – ответила мать Кристофера и прокричала, подойдя к лестнице:

– Мистер Олсон! Не хочу вам мешать, но нам пора. Мой сын скоро вернется из школы.

Кристофер наблюдал, как Эмброуз спускается по ступенькам, неся с собой бейсбольную перчатку. Его брат Дэвид шел за ним, играя в «классики» с его тенью.

– ДЭВИД! ЧТО ТЫ ТУТ ДЕЛАЕШЬ?! – завопила шептунья.

Дэвид не ответил и в страхе бросился обратно наверх. Кристофер молча смотрел, как мать с Эмброузом благодарят Джилл и выходят из дома. Идут к машине. Подальше от шептуньи. Подальше от опасности.

С чашкой чая в руках Джилл вернулась в кухню. Шептунья – за ней. Нельзя было терять ни секунды. Кристофер тихо, как мышонок, прокрался к двери, ведущей в подвал, и быстро проскользнул туда. За дверью Джилл говорила:

– Кларк, по пути домой купи, пожалуйста, ланакан. У меня какая-то аллергия. Вся чешусь. Ты позвонил в санитарную службу? В подвале до сих пор воняет непонятно чем.

В подвале было темно. Кристофер стоял в начале длинной лестницы. Прищурился, но разглядеть, что там внизу, не смог. И услышать ничего не смог. Но там находилось нечто жуткое, он это понял.

По запаху.

Запах тухлятины висел повсюду, смешанный с запахом кожаной бейсбольной перчатки и, как можно было подумать, многолетних неудачных состязаний на дальность попадания в писсуар. Шептунья поднялась отсюда с полной собачьей миской тухлятины. Для кого же она предназначалась – для пленника?

Или для животного.

Снизу донесся лязг цепей. Кристофер оглядел лестницу. Без подступенников. Так даже легче его схватить.

– Ты здесь? – шепотом позвал он.

Молчание. Но Кристофер на это не купился. Что-то было не так. Он чуял это нутром. Попытавшись сделать шажок, чтобы лучше присмотреться, он едва не поскользнулся. Подошвы носков промокли. Посмотрел…