Екатерина Бэйн - Тридцать три несчастья [СИ]

— Он приходит только ночью. Днем он спит.

— Спит? — фыркнула я, — где спит?

Кажется, Бэсс начала заговариваться. Надо же такое выдумать!

— Там же, в подвале, — Бэсси обхватила себя руками и зажалась в самый угол ванны.

Было заметно, что ей с трудом удавалось каждое слово.

— Бред, — вырвалось у меня, — не может быть. Мы так вопили, что разбудили бы и мертвого. Ты уверена, что у него все в порядке со слухом?

— Причем здесь слух! — истерично завопила она, — это он убийца, он! Вот, посмотри, что он мне сделал! — Бэсс откинула назад голову, и я отчетливо увидела две небольшие дырочки.

— Так это он отсюда… — протянула я, — черт, нужно было его поискать! Почему ты мне сразу не сказала? Пока бы он дрых, я бы сунула его к Майку, а теперь что делать?

— Тора! Ты ничего не поняла! С ним не справишься так просто! Он… он необычный человек! Он вообще не человек! Он дьявол!

В это время в ванную вошла мама. Она отодвинула меня в сторону:

— Выйди, Тора. Я сама ею займусь. Не видишь, у нее истерика. Поищи лучше что-нибудь успокоительное.

Я кивнула, все еще ошарашенная новостью. Какая гадость! А ведь я была уверена, что моя работа здесь закончена. Черт. Ну, черт! Еще и глухого маньяка принесло!

Я кинулась за успокоительным и, как это обычно бывает, тут же позабыла все названия подобных препаратов. Пока я мчалась вниз по лестнице, я судорожно старалась вспомнить хоть одно, но как назло, на ум ничего не приходило. Так что, пришлось брать снотворное. Слава Богу, его название удержалось в моей голове!

Тем временем, мама помогла Бэсс прийти в себя, выбраться из ванны и, когда я вернулась, подруга уже сидела на разобранной постели в моей пижаме. Выглядела она как птенец, выпавший из гнезда, более точного сравнения я придумать не могу.

Я протянула маме снотворное, та передала его Бэсси. Подруга проглотила сразу две таблетки и залпом выпила целый стакан воды. Совместными усилиями мы уложили ее в постель.

Вскоре ее глаза начали слипаться, а потом и вовсе закрылись. Я услышала ее ровное дыхание и перевела дух. Теперь можно было все спокойно обдумать.

Мама вполголоса заметила:

— Ее нужно показать врачу, Тора. У нее нервный срыв. Ты не хочешь рассказать мне о том, что ей пришлось пережить?

— Завтра, — пообещала я ей, — когда будет светло и тебе точно не будут сниться кошмары.

— Тогда не надо, — поспешно заявила мама, — я уже представляю себе это. А еще я представляю, как ты мне это расскажешь. У тебя совершенно отсутствует чувство меры. Иногда твои шуточки не к месту, ты знаешь об этом?

— Конечно, — согласилась я.

— Я пойду спать, — продолжала родительница, — да и тебе было бы неплохо поступить также.

— Попозже, — согласилась я.

Мама ушла, а я спустилась вниз и полезла в шкафчик за бутылкой коньяка. Моим нервам тоже требовалось подкрепление. Все-таки, меня сегодня стукнули по голове, а еще я испытала сильнейшее разочарование. Ну надо же, быть в двух шагах от настоящего убийцы и тратить время на идиота-Майкла! Впору начать рвать на себе волосы.

Когда я допивала коньяк и уже собиралась отправиться в комнату подумать о случившемся, раздался звонок в дверь. Я была очень удивлена. Время позднее для любых визитов. Кто бы это мог быть? Наверняка, не Майкл, пришедший с вендеттой.

Все же, дверь следовало открыть. Я вышла в коридор и отперла замок. На крыльце стоял Дуглас Кингсли.

Я снова удивилась, так как не ожидала его прихода. Уж кого-кого, а его я ожидала увидеть в последнюю очередь. После того, что я вчера устроила, любой, даже очень выдержанный и ко всему привычный человек был бы на полпути к границе.

— Привет, — сказала я, приподняв брови.

— Добрый вечер, мисс Дэннингс, — что меня в нем поражает, так это редкостная церемонность наряду с обычным хамством, — мне очень жаль, что я отрываю вас от важных дел. Но думаю, что мое дело будет для вас не менее важным.

Не знаю, что он называет важным делом. Пару минут назад я хлебала коньяк. Это важное дело?

— Какое дело? — поинтересовалась я.

— Вы ведь журналистка, мисс Дэннингс. А насколько я знаком с этой братией, они гоняются за сенсацией, словно гончие за зайцем.

Тут я насторожилась. Да, он был прав, журналисты таковы, но есть еще кое-что. Ради нескольких строчек, которые перевернут мир, они готовы ступать голыми пятками по горящим головням. Во всяком случае, если эти строчки действительно такие ценные. И еще, каждый хочет ухватить такой лакомый кусочек первым. А стало быть, свой шанс упускать нельзя.

— Вы знаете что-нибудь сенсационное? — спросила я.

— Да, — признал он.

— Отлично. Тогда вам не стоит входить в дом. Разговор могут услышать, а мне этого не хотелось бы. Поговорим в моей машине, о'кэй? Подождите минуту, я сейчас.

Я прикрыла дверь и хотела бежать к себе за всем необходимым. Но потом задержалась, чтобы снова выглянуть и сказать:

— Никуда не уходите.

Конечно, раз уж он пришел, то никуда не уйдет. Но с другой стороны, кто его знает! Вдруг он решит, что я отсутствую слишком долго и отправится к конкурентам. К примеру, к Хэммерсмиту. Об этом я думала с ужасом.

Впрочем, я обернулась быстро. Только прихватила сумочку с маминым телефоном и фотоаппарат.

Мистер Кингсли ждал меня на крыльце, как и обещал. Мы прошли к моей машине, я открыла дверцу и мотнула головой, приглашая его сесть. Сама же плюхнулась на переднее сиденье, устроилась поудобнее и вытянула вперед ноги.

Повернулась к севшему рядом Кингсли.

— Итак, что именно вы хотели мне сообщить?

— Мисс Дэннингс, до меня дошли слухи, что вы ищете убийцу. Это так?

— Я — журналистка, а не полицейский, — ответила я дежурной фразой, однако, почувствовала знакомы зуд, означавший: не упускай, — но если новость интересная, то я, разумеется, не откажусь ее услышать. Но я не ищу убийцу, нет, я просто хочу знать, кто он такой.

— Разве это не одно и то же? — приподнял брови Кингсли.

— Нет.

Мне очень хотелось схватить его за плечи и вытряхнуть все новости разом, но я понимала, что с этим торопиться не стоит. Поэтому, я сдержала свои порывы, сунув руку в сумочку и включив диктофон. Потом достала сигарету и закурила. Кингсли поморщился.

— В чем дело? — спросила я, — вы не выносите табачного дыма?

— Честно говоря, с трудом, — признался он.

— Тогда я открою окно.

Сказано — сделано. Чтобы не сбивать его с мысли, я даже выдыхать дым старалась в окно. Ну, нервный тип попался, что делать. Уж не кури при нем, не пей и не ругайся нехорошими словами. Но не надо его злить, мало ли что. Я подождала несколько минут, докурила сигарету почти до фильтра, а Кингсли все молчал. Наконец, я не выдержала:

— Я вас уже пять минут слушаю.