Алексей Баев - Тики Ту [СИ]

Что? Что это за хрень?

О, Господи! TABLO — это ж табло и есть! Только латинскими буквами.

Миша огляделся вокруг, ища поблизости названный объект. Ага, вон он. Справа. И…

Над расписанием бегущей строкой ползли буквы. Кириллические.

«ВНИМАНИЕ НАВИГАТОР! ВНИМАНИЕ НАВИГАТОР! ЗЕЛЁНАЯ „СЕССНА-208“ ЛЕТИТ НА МАТЕРИК. ЗЕЛЁНАЯ „СЕССНА-208“ ЛЕТИТ НА МАТЕРИК. ВНИМАНИЕ НАВИ…»

Твою дивизию! А приборчик-то гораздо умнее, чем выглядит. Отзывается на мысли. Думал о Москве? Получите и распишитесь. Стоило вернуться к нужным… Нет, ты понял?!

Должно быть, последнюю фразу он произнёс вслух, потому что соседи притихли и повернули к нему головы.

— Вы что-то сказали? — нервно поинтересовалась дама.

— Нет, простите, — стушевался Миша. — Это я так… Вслух рассуждаю.

— А-а, — улыбнулся мужик и, сразу потеряв к нему интерес, отвернулся.

— Ну так вот… — попыталась продолжить речь дама, однако нить беседы, похоже, потеряла. — Коля, о чём я только что говорила?

Миша, миновав таможенный контроль с билетом на московский рейс, не стал дожидаться приглашения на посадку. Вышел на лётное поле через служебную дверь. Лёгкий одномоторный самолёт цвета весенней листвы с двумя золотыми полосками по фюзеляжу он нашёл довольно быстро. «Сессна» стояла в ряду небольших — должно быть, частных — машин на специально оборудованной для парковки площадке близ взлётной полосы. Дверь в кабину была открыта. Пилот, сидевший на своём месте, углубился в чтение газеты.

Приближаясь к самолёту, Агафонов подыскивал в уме нужные английские слова для общения с лётчиком, но скудный багаж познаний, оставшийся от школьного и интституского курсов иностранного так и остался нетронутым. Приблизившись, на достаточное для общения расстояние, Миша даже обрадовался, увидев на первой полосе газеты хорошо знакомое название — «Московские новости».

— Здравствуйте, — приветствовал он пилота.

Тот отложил чтиво в сторону и ослепил Агафонова белоснежной рекламной улыбкой.

— Хай. Ви руски? — старательно выговаривая слова, произнёс лётчик.

— Да, я из России, — кивнул Миша. — Мне б слетать кое-куда…

Мужчина ловко спрыгнул на землю и, не переставая улыбаться, протянул Агафонову ладонь.

— Ноу проблема! Отшень хорошоу! Отшень! — весело воскликнул он. — Ви есть последний пассажир для полний набор! Мой такси восемь мест, а пассажир севен… Семь! Ви есть восемь! Сори мой рашн. Скоро учить.

— Прекрасно, — улыбнулся Миша. — А когда отправляемся?

— Момент, — попросил пилот, заглянув в салон. — Все пассажир есть. Ви… ммм… да. Ви летать рядом с я. Кам! Эээ… Просить!

Миша проследовал за воздушным таксистом к нужной двери, забрался на соседнее с пилотским место и разместился в удобном кресле. Единственное, что немного смущало — колени почти упёрлись в приборную панель. И голова в потолок. Тихонько выругавшись, пока застёгивал ремень безопасности, Агафонов, тем не менее, не услышанным не остался.

— Хрена се, ещё один наш! — раздался голос сзади. — Эй, шпала, ты тоже в Копенгаген? Понеслась метель по кочкам!

Миша повернул голову и присмотрелся к улыбчивым мужикам. Русские, никаких сомнений. Оскалился в ответ. Все, кроме одного, были довольно молоды, коротко стрижены и одеты, как и сам Агафонов, в спортивные костюмы. Старший, широкоплечий хмурый старикан лет семидесяти, сверкал холодными синими глазами и такого же цвета топазом массивной золотой заколки на алом в белую полоску галстуке, небрежно спрятанном за лацканы мягкого коричневого пиджака.

— Баскетбол, — скорее утвердительно, чем вопросительно изрёк он.

— В прошлом, — не стал спорить Миша. — А вы?

— Армрестлинг. Сборная, — негромко ответил старший и уткнулся в книжку, которую, видимо, читал и до появления в салоне последнего пассажира.

Остальные, как по команде воткнули в уши наушники плееров и, откинувшись на спинки кресел, закрыли глаза.

Агафонов отвернулся. Негромко обратившись к пилоту, поинтересовался о стоимости перелёта.

— Твенти… тысяч на эйт… восемь пассенджер, — открыто улыбнулся тот. — С вас две тысяч. Им летать… эээ… далеко.

— Отлично… эээ… файн, — кивнул Миша, отсчитывая требуемую сумму.

Лёгкий самолёт вырулил на взлётку, быстренько разбежался и взмыл в фиолетовые небеса. Летел весело. Словно играя, постоянно проваливался в глубокие воздушные ямы. Сзади кого-то тошнило. Улыбчивый пилот смотрел только вперёд, постоянно переговариваясь с невидимым собеседником — должно быть, с диспетчером — через радиогарнитуру. Агафонов, понимая, что лишними вопросами профессионала лучше не отвлекать, пялился в окно на бушующее внизу серое море.

Прошло около часа, когда снова дал о себе знать умный компас. В который раз Миша потянулся к молнии. Сейчас чудесный прибор уже не сообщал названия пункта прибытия, а лишь констатировал факт: «ПОДЛЕТАЕМ. НАПОМНИ ПИЛОТУ».

Агафонов повернулся к воздушному таксисту и осторожно похлопал того по руке:

— Э-эй, — осторожно проговорил Миша, когда фарфоровая улыбка лётчика ослепила его глаза. — Мне кажется, мы уже должны быть на месте.

Тот кивнул.

— Я знать! Посадка есть трудно. Кое-где встречаться нет аирпорт. Иметь под кресло парашют.

Миша кивнул и, отстегнув ремень безопасности, нащупал под сиденьем большой твёрдый мешок. Пилот продолжал инструктировать:

— Надевать… Так… Застегнуть вис… этот… э-э…

— Понял, — Миша взял пряжку.

— Ес. Да-а! В этот дверь нельзя! Идти в салон. И джамп… эээ… прыг. Я сказать. Громко! Драть за этот ринг… э-э… кольцо. О'кей?

— О'кей, — улыбнулся Миша.

Пилот попридержал Агафонова за руку, когда тот уже собирался встать.

— Плас халф таусенд. Сори… Парашют.

— Один момент, — кивнул Агафонов и, вытащив деньги, отсчитал пятьсот фунтов. — В расчёте?

С трудом протиснувшись по узкому проходу меж пассажирских кресел, он перебудил всю команду армрестлеров и, согнувшись, встал возле двери.

— Эй, баскетболист, — окликнул Мишу тренер. — Ты раньше-то с парашютом прыгал?

— Нет, а что? — откликнулся Агафонов.

— Получше оттолкнись от порога и рви кольцо на счёт три, понял? А будешь приземляться, напружинь и седи ноги, согни их в коленях. Иначе комперессионка тебе обеспечена.

— Спасибо, — поблагодарил Миша. — Желаю вам победы!

— Понял, — первый раз улыбнулся суровый тренер. — И тебе ни пуха.

— К чёрту.

— Джамп! — скомандовал пилот.

Агафонов нажал на ручку и с силой рванул дверь. Та плавно ушла вверх. Шумящая бездна, дохнувшая в салон ледяным всхлипом, вырвала Мишу из самолёта и закружила в бешеной свистопляске. Потеряв на несколько мгновений ориентацию в пространстве, он, не выпуская из ладони затворного кольца и превозмогая нахлынувший вдруг дикий страх, попытался сосчитать до трёх. Но не выдержал, запаниковал. И рванул. И только когда свист в ушах начал потихоньку затихать, а обжигающие скулы воздушные потоки стали чуть ласковей, раскрыл глаза.