Дженнифер Арментраут - Сила

Я беззвучно шевелила губами, чувствуя, как к щекам приливает жар. Маркус, долбаный декан университета, наблюдал за нами, за мной и, возможно, считал, что приводить Сета в эту комнату было не очень хорошей идеей.

— Я… я не понимаю, что происходит.

Сет не поворачивался; я смотрела на его спину, не веря в происходящее. В груди разверзалась широкая пропасть, потому что я знала, — о Боже, в глубине души я знала, — что дело не только в тренировках. Сет отказывался не только от них.

Он отказывался от нас.

— Солос будет помогать вместо Люка, — сложив руки на столе, произнес Маркус. — Он потрясающий Страж, и его опыт будет бесценным.

Бьюсь об заклад, Солос был крутым ниндзя. То есть он знал, как использовать нунчаки, поэтому он и должен быть крутым, но Солос не был Сетом. И раньше Сет не хотел, чтобы Солос меня тренировал. Что же изменилось?

— Он будет для тебя… идеальным тренером, — тем же ровным голосом сказал Сет.

Я сделала вдох, но воздух не хотел проходить через легкие. Защемило в груди.

— Почему? — прошептала я.

Сет продолжал смотреть перед собой.

— Просто так будет лучше. Это все, что тебе нужно знать.

Все, что мне нужно знать?

— Лаадан поможет тебе со стихиями. Она не может контролировать их все, но это лучший вариант, что у нас сейчас есть, — продолжил Маркус. — По крайней мере, пока не вернется Аполлон. Если он сделает то, о чем мне рассказал Сет, тогда другой полубог, несомненно, тебе поможет.

— Но мы не знаем, когда Аполлон вернется и кого он приведет, — заспорила я. — Разве я не должна до тех пор работать с акашей?

— Да, — сухо ответил Сет. — Так и будет.

— Это бессмысленно.

— В этом есть смысл для…

— А давай ты будешь смотреть на меня, когда разговариваешь со мной? — огрызнулась я, чувствуя, как во мне закипает гнев. Бумаги на столе Маркуса зашелестели. — Мне не нравится разговаривать с затылком.

— Что ж, — сказал Сет, медленно поворачиваясь в кресле. Холодные янтарные глаза встретились с моими. — Мне тоже не нравится разговаривать со стеной.

Прищурившись, я шагнула вперед.

— Могу искренне посочувствовать, особенно сейчас.

— Вот оно, — тихо сказал Маркус, почти про себя. — Это мне очень хорошо знакомо.

Пока я пыталась понять, что он имел в виду, Сет резко зажмурился, сжимая веки так, что в уголках глаз обозначились морщинки.

— Вот именно, — пробормотал он.

— Да что все это значит? — я развела руками. — Вчера все было хорошо, а сейчас нет? Я не понимаю, что…

— Не усложняй, Джози. — Сет ощутимо напрягся. Мое сердце пропустило удар. — Не позорься.

Часто дыша, я отпрянула, как будто меня ударили по лицу.

— Не позориться?

Он ничего не ответил, но на скулах заиграли желваки.

Мое лицо горело. Мне было стыдно вести этот разговор перед деканом, стоять здесь и выслушивать Сета. Будто я для него пустое место. Будто он вправе отчитывать меня. «Стыдно» было неправильным словом. Скорее «унизительно». И «больно».

Такое уже случалось — когда я застыла столбом в тренировочном зале. На невероятно долгий миг все как будто остановилось, в груди прошла глубокая трещина — резко и нереально правдоподобно. Я проглотила растущий ком в горле и увидела Маркуса. Он смотрел в окно, и до меня опять дошло, что он присутствует при всем этом .

Сет теперь глядел куда-то в стену. Я снова сделала вдох и поперхнулась. Мне больше нечего было сказать. Абсолютно. Сжимая кулаки так, что ногти врезались в ладони, я взглянула на Маркуса.

— Извините, э-э, за беспокойство. С… с тренировками все в порядке.

Сета бросил на меня очередной взгляд, но я заставила себя развернуться и покинула кабинет; каждый шаг давался с трудом. Я должна была уйти, пока еще больше не опозорилась, ведь через пару секунд я могла закричать или расплакаться, а мне не хотелось делать этого перед Маркусом. Или кем-нибудь другим.

Медленно переставляя ноги, я спустилась по лестнице, а затем вышла на улицу. Все это время мозг разрывали вопросы. Я слепо двигалась в сторону общежития, потому что не могла вернуться к тренировкам. Не сегодня. Ни за что. Глаза словно жгло огнем.

— Джози!

Мое сердце ускорилось вместе с шагом.

— Джози! — снова крикнул Сет, его голос прозвучал ближе. — Постой.

Я хотела идти дальше, но не могла. В душе вспыхнула крошечная искра надежды. Я обернулась и остановилась в тени оливковых деревьев. Сет приблизился.

— Что? — спросила я. — Ты шел за мной, чтобы снова меня отчитать?

Сет замер в нескольких метрах от меня.

— Я тебя не отчитывал.

— Чушь собачья, — рявкнула я, выбирая гнев, потому что это было лучше, чем смятение и боль. — Ты отчитывал меня перед Маркусом. Сказал мне не позориться. Но только это ты меня позорил.

Он нахмурил брови.

— Ладно. Я не хотел этого делать…

— Неважно, хотел ты или нет. Ты сделал это. — Я глубоко вдохнула и посмотрела на него. — Что происходит, Сет? Почему ты меня больше не тренируешь?

Скрестив руки на груди, он помедлил, прежде чем ответить:

— Как я уже сказал, так будет лучше.

— Это не объяснение.

Наши взгляды встретились, но он тут же отвел глаза.

— Это единственное объяснение, которое тебе нужно.

Чувствуя, как меня вновь захлестывает ярость, я коротко рассмеялась.

— Вот как? Знаешь, я уже взрослая девочка, и не тебе решать, что мне нужно, а что не нужно слышать.

— Я знаю, но на этот раз решаю я. — Его глаза чуть потемнели. Теперь их оттенок напоминал коньяк. — Я не хочу показаться придурком.

— Тогда тебе нужно постараться, — парировала я. — Потому что я уверена, что ты пришел сюда только для того, чтобы сказать мне ту же жалкую чушь, которую нес в кабинете, а этого мне не надо.

Сет резко выдохнул. В небе начали собираться темные тучи, затмевая солнце и бросая глубокие, беспощадные тени на двор кампуса. Надвигалась буря.

— Все прошло не так, как я планировал, — сказал он.

— А как именно ты планировал… как это назвать… уйти, Сет? Вчера все было хорошо, и…

— Вчера не было все хорошо . — Уперев руки в бока, он опустил голову, и теперь наши глаза были почти на одном уровне. — Вчера была одна огромная ошибка. Черт возьми. Не только вчера. Все было ошибкой.

Ого.

Я снова отстранилась, даже сделала шаг назад. Мой рот был открыт, но я потеряла дар речи. Трещина в груди становилась глубже, пульсировала, как самая настоящая рана.

— Все? — только и смогла выдавить я.

Он на секунду задержал взгляд на мне, а затем отвернулся, бормоча какие-то ругательства, и запустил пальцы в волосы.

— Ты не понимаешь.

— Ты прав. — К горлу подступили слезы, и я больше не хотела кричать на него. Я лишь хотела, чтобы это было каким-то странным недоразумением. — Я не понимаю. Ты не… не мог бы мне объяснить, пожалуйста?