Роберт Блох - Рассказы. Том 2. Колдовство.

— Я вижу его! — хрипло пробормотал Эдди Томпсон. — Вот и нервное переутомление!

— Почему ты так грубо выражаешься? — спросил призрак, слегка нахмурившись от отвращения. — Твои словесные обороты меня поражают.

Эдди Томпсон и сам немало удивился. Он уставился на галлюцинацию и потянулся за графином виски. Он не стал утруждать себя стаканом.

Призрак уставился на него. Эдди Томпсон сделал большой глоток, который заставил его моргнуть, но, когда открыл глаза, видение не исчезло.

— Я свихнулся, — вновь промямлил пораженный мужчина.

— Нет, не «свихнулся», как ты так неэлегантно выразился, — сказал голос. — Ты знаешь, я вполне реален.

— Не знаю, — ответил Эдди Томпсон.

— Как насчет того, чтобы предложить и мне выпить? — продолжал призрак в пурпурном халате.

— Конечно, угощайтесь, — сказал автор. — Я … я бы налил вам, но руки дрожат.

И так оно и было. Видение налило себе выпить. Эдди Томпсон внимательно наблюдал. Он видел, как виски стекает в стакан, видел, как стакан подносится к губам призрака, видел, как виски исчезает с изящным глотком, от которого шевелится кадык. Затем он посмотрел на графин с виски и увидел, что его содержимое действительно уменьшилось.

— Я реален, — повторила галлюцинация.

Зубы Эдди Томпсона отбивали чечетку. Он видел, как призрак выпил виски. Теперь он встал. Эта … это существо курило сигарету в мундштуке, точная копия мундштука Эдди Томпсона. Сигареты реальны, а сигаретный дым осязаем. Эдди Томпсон встал и просунул дрожащий палец в кольцо дыма. Кольцо деформировалось. Как и нервы Эдди Томпсона.

— Кто вы? — ахнул он.

Призрак поднял брови.

— В смысле? — послышался голос. — Твой вопрос означает, что ты веришь в мою реальность, что я действительно кто-то, а не плод твоего воображения.

Томпсон кивнул.

— Да, — дрожащим голосом ответил он. — Но кто вы?

— Я? — спросил человек в пурпурном халате. — Я Ф. Тэтчер Ван Арчер.

Природная гордость Эдди Томпсона дала о себе знать. Он взъерошил волосы.

— Черта с два! — он скрежетнул зубами. — Это я — Ф. Тэтчер Ван Арчер.

Призрак улыбнулся.

— Ты пытаешься сказать, что ты был Ф. Тэтчером Ван Арчером, — поправил голос. — Но отныне он — это я. Ты просто Эдди Томпсон.

— Но … но …

— Посмотри на себя и увидишь, — предложил мягкий голос.

Эдди Томпсон встал и, пошатываясь, подошел к зеркалу. Тут рванула вторая бомба. Эдди Томпсона, бородача в пурпурном халате, больше не существовало. Вместо него он словно уставился на фотографию десятилетней давности — Эдди Томпсона, гладко выбритого выпускника колледжа. Черты лица, не украшенные растительностью на подбородке, были почти такими же, но выглядели более свежими и молодыми.

— Этого не может быть…

Эдди Томпсон уставился на свою одежду — облачение студента образца примерно 1930 года.

— Моя одежда, где моя одежда? — пробормотал он.

— На мне, — ответил голос. — Почему бы и нет? Это одежда Ф. Тэтчера Ван Арчера!

— Как бы я ни был расстроен, я не смог бы поменяться с вами одеждой, не зная об этом, — сказал Эдди Томпсон. — И я не мог сбрить бороду.

— Вот теперь ты рассуждаешь здраво, — сказала фигура в пурпурном. Эдди Томпсон повернулся и внимательно посмотрел на говорившего. — Да, да, ты — это я, — вздохнул он. — Я Ф. Тэтчер Ван Арчер, — поправил его собеседник. — В чем дело?

Эдди Томпсон, взъерошив волосы в соломенную копну, что-то бессвязно бормотал.

— Я развязал галстук, — пробормотал он, — и расшнуровал ботинки пять минут назад. А теперь они снова завязаны и зашнурованы.

— Конечно, — сказал Ф. Тэтчер Ван Арчер. — Ты развязал их. Но автор Ван Арчер не носит вещи в столь небрежной манере. Следовательно, они меняются.

— Это не может быть Тэтчер Ван Арчер, — в отчаянии настаивал Томпсон. — Вы — это я, и я говорю сам с собой.

— Я был тобой пять минут назад, — сказал незнакомец. — Но я больше не ты, мой друг. За эти пять минут я был создан, точно так же, как там, — он величественно указал на звезды за окном, — за последние пять минут родились новые миры, а старые умерли пылающей смертью.

Томпсон снова моргнул. В этих словах он узнал свой собственный высокопарный литературный стиль. Или скорее стиль Ван Арчера.

— Но как? — слабым голосом произнес он.

— Как? Кто знает? Как были созданы эти звезды в то время? В чем секрет вашего собственного творения? Кто понимает жизненную силу, творческий порыв?

— Но я не могу быть двумя людьми, — возразил Эдди Томпсон.

— Мой дорогой мальчик, конечно, не можешь. Именно поэтому я здесь. Ты пытался быть двумя людьми в течение десяти лет, но это не сработало. Рано или поздно нам пришлось бы раздвоиться. Это случилось пять минут назад. Теперь ты тот, кем был всегда — Эдди Томпсон. Я — то, что ты создал — Ф. Тэтчер Ван Арчер. — бородач улыбнулся. — О, признаю, это звучит странно, но не принимай всё так близко к сердцу. В конце концов, ты создал меня. Я полагаю, ты мог бы сказать, что я порождение твоих психических усилий. Десять лет ты всеми способами пытался стать другим человеком. Ты жил, дышал, думал в терминах этого человека. Ф. Тэтчер Ван Арчер не выходит у тебя из головы ни днем, ни ночью. Ты даже изменил свою внешность, чтобы выглядеть как он, изменил свои привычки и личность в соответствии с его вкусами. Для мира ты был этим человеком, а не собой. Кто написал все твои рассказы? Ф. Тэтчер Ван Арчер. Кто заработал твои деньги? Ван Арчер. Который завоевал тебе друзей? Ван Арчер. За кого вышла замуж твоя жена? За писателя Ван Арчера. Кто напряженно работал по четырнадцать часов в день, кто, можно сказать, в течение десяти лет обеспечивал твое существование? Ф. Тэтчер Ван Арчер! Думаешь, удивительно, что есть такой человек? Настоящее чудо в том, что Эдди Томпсон все еще существует.

— О, выходит теперь я не настоящий? — рявкнул озадаченный мужчина. — Не довольствуясь похищением моего тела и моей души, вы лишаете меня даже права на собственное существование!

— Нет, — медленно ответил Ван Арчер. — Никто не может быть лишен этого права. Наверное, поэтому это и случилось. Ты отрицал себя, притворяясь мной. Мы должны были стать отдельными личностями, прежде чем твое истинное «Я» будет потеряно. Выпьешь еще?

Эдди Томпсон налил себе виски и выпил сам. Тэтчер Ван Арчер пил медленно, с умиротворяющей улыбкой.

— Творческий порыв — странная штука, — задумчиво произнес он. — Кто может точно описать, что происходит в голове, когда он творит? Какие силы в действительности пробуждаются, когда человек создает картину из холста и масляных красок, когда он играет музыку или пишет роман?

— Это просто сборка вещей, — вынужден был сказать Эдди Томпсон. — На самом деле вы не создаете ничего, кроме картины в сознании тех, на кого влияет ваша работа.