Роберт Блох - Рассказы. Том 2. Колдовство.

— Привет, Стив, — поздоровалась она.

— Что? Кто? А? — сказал озадаченный Томпсон. — О, конечно. Привет, милая … то есть, привет, Мэйзи. Голубые глаза Мэйзи затуманились внезапной тревогой.

— Вы хорошо себя чувствуете? — заботливо спросила она. — У вас ведь нет одного из ваших приступов?

— Моих что? — пробормотал озадаченный человек.

Мэйзи покраснела.

— Мне очень жаль, — сказала она. — Но Тэтчер сказал мне вчера вечером. Вам не нужно беспокоиться об этом, я всё знаю.

— Знаете? — Томпсон уронил ложку.

— Да, конечно. Он все объяснил. О том, как вас уронила головой вниз эта ужасная медсестра, когда вы были ребёнком, и как с тех пор, как вы ушиблись…

Мэйзи остановилась, чтобы похлопать Эдди по спине, потому что он поперхнулся яйцом.

— Он сказал вам, что я ушибся головой, не так ли? — пробормотал Томпсон.

— Конечно, — пробормотала женщина. — Это все семейное, не так ли? — Мэйзи была не из тактичных. — Он сказал, что именно поэтому вы так много путешествуете по стране, когда на вас действует эта старая травма, и иногда подписываете чеки.

— Я подписываю чеки? — мрачно повторил Эдди Томпсон.

— О, я не виню вас за это, — утешила ее Мэйзи. — Я уверена, что если бы меня уронили на голову, я бы и сама иногда думала, что я адмирал Берд. Или майор Боуз, или Тайрон Пауэр. Знаете, — она одарила его ослепительной улыбкой, — Вы действительно похожи на Тайрона Пауэра. Интересно, как бы выглядел Тэтчер со сбритой бородой?

Эдди Томпсон разорвал тост на сорок шесть неправильных кусочков.

— Хотя я не могу себе представить, как вы могли вообразить, что вы святой отец, — продолжала простодушная Мэйзи. — Возможно, в то время ваша личность была совсем расстроенной. Вы должны рассказать мне об этом, когда у нас появится больше времени.

— Я уверен, что мой дорогой… э — э… брат будет более чем рад сообщить вам подробности, — свирепо сказал Томпсон. — О чем еще он говорил?

— Да ни о чем особенном. Он просто объяснял мне все это на случай, если у вас случится один из ваших припадков. Он сказал, что нет ничего невозможного — что вы можете даже начать думать, будто вы — это он, например.

— Я могу начать думать, что я — это он, — пробормотал Эдди. — Понимаю.

— Конечно, теперь, когда все улажено, вам не о чем беспокоиться. Я бы, конечно, не приняла вас всерьез.

— Не сомневаюсь, — сказал Эдди Томпсон, проливая кофе.

— Вы сегодня нервный, — заметила Мэйзи. — Почти не завтракаете.

— Ладно, — вздохнул брат Стив, — согласен. И весь завтрак у меня на коленях.

Мэйзи рассмеялась и одарила его очаровательным взглядом, от которого Томпсон покраснел и отвернулся. Так вот оно что! Тэтчер не терял времени. Зная, что Томсон может попытаться убедить жену, он быстро и ловко состряпал версию его, Эдди, безумия. Очень аккуратно. Черт побери, почему он сделал Ф. Тэтчера Ван Арчера таким умным?

— Теперь я понимаю, что чувствовал Франкенштейн, — прошептал он.

— Ох! — взвизгнула Мэйзи. — Вы говорите, что чувствуете себя Франкенштейном? Как волнующе!

Томпсон посмотрел на жену с чем-то вроде благоговения. Что за женщина! Почему она должна быть такой доверчивой, такой заинтересованной во всем? Все-таки это была одна из причин, почему он женился на ней. Или, скорее, одна из причин, по которой Ф. Тэтчер Ван Арчер женился на ней.

— Где сегодня мой дорогой брат? — спросил Томпсон.

— О, он, наверное, у себя в кабинете, готовится к отъезду в город. Сегодня он должен встретиться со своим издателем.

— Да, контракт на новый роман, — рассеянно ответил Томпсон.

— Что? — Мэйзи широко раскрыла глаза. — Но это же секрет! Откуда вы это знаете?

Томпсон решил рискнуть. Он пристально посмотрел на жену. Тэтчер Ван Арчер счел бы это ниже своего достоинства, но более простой Эдди Томпсон мог сделать это с некоторой безрассудной самоуверенностью.

— Потому что я сумасшедший, — ухмыльнулся Томпсон. — Видите ли, когда меня уронили на голову, я стал экстрасенсом.

— Вы хотите сказать, что умеете читать чужие мысли?

— Да, именно так. — Томпсон позволил себе обжигающий взгляд.

— Например, глядя на вас, я могу сказать, что вы любите носить розовое белье, только мой брат-болван считает, что это слишком банально, и заставляет вас покупать черное. Я знаю, что вам нравится Бенни Гудман, но мой брат настаивает, чтобы вы слушали Прокофьева и Стравинского. Я знаю, что последние три года вы хотели поехать на пляж и покататься на американских горках, но мой брат заставляет вас оставаться в городе и ездить в пентхаус на дурацкие вечеринки. — Томпсон улыбнулся. — Это правда, не так ли?

Мэйзи зачарованно смотрела на него.

— Да, — прошептала она. — Да, это правда, но вам не следует так говорить о Тэтчере. Он — гений.

— Он — лошадиная задница, — сказал Эдди Томпсон, используя свое преимущество. — И вы это знаете.

Лицо женщины исказилось от внезапной боли.

— Не знаю, — сказала она, внезапно посерьезнев. — Понятия не имею. Когда я вышла замуж за Тэтчера, он был немного другим. Как-то моложе — больше похож на вас. Конечно, он никогда этого не показывал, со своей бородой, достоинством и всем прочим, но я надеялась — думала, — что, когда мы поженимся, он расслабится и станет человеком. Он человек под всем этим фасадом, я знаю! Только его натура так и не вышла наружу, вот и все. Он становился все чопорнее, носил эту дурацкую трость и скакал взад и вперед в пурпурном халате, и все это время я от всего сердца хотела, чтобы он сбрил эту дурацкую бороду и был самим собой. — Мэйзи наклонилась к Эдди Томпсону. — Знаю, я простая глупая женщина, — сказала она. — Я не понимаю ни гениев, ни сочинителей, ни писателей. Но чего я хочу, так это мужа, а не того, кого можно назвать сумасшедшим!

Эдди Томпсон сидел ошеломленный. То, как эта женщина говорила о нем, было ужасно. Но с другой стороны, это было именно то, чего он хотел. Ему и в голову не приходило, что Мэйзи чувствует то же самое, но если она …

— Мэйзи, — нежно позвал он. — Мэйзи, еще не поздно. Вы молоды, красивы. У вас впереди еще много лет счастья. Я хотел бы поделиться ими с вами, Мэйзи. Думаю, нам будет весело вместе.

Отбросив всякое чувство собственного достоинства, Эдди Томпсон вскарабкался на обеденный стол, лег, обнял испуганную женщину за шею и страстно ее поцеловал, не стесняясь отсутствием бороды. Он без бороды не целовал женщину уже десять лет, и за это время ни один безбородый мужчина не целовал Мэйзи. Им обоим это определенно понравилось. Но Ф. Тэтчер Ван Арчер этого не оценил.

— Что здесь происходит? — рявкнул знаменитый писатель, входя в комнату. Эдди Томпсон соскочил со стола так быстро, что разбил три тарелки. Он с достоинством встал и вытер кусок тоста со штанины.