Макс Старк - По ту сторону изгороди

За окном было светло, а значит он провалялся без чувств не долго. Может час или меньше. Наверняка, как только Антон упал на подъездный пол, раскинув руки, как мертвый, Настя вызвонила тетю Таню и та примчалась, бросив не досаженные цветы у теплицы. Еще бы, не дай бог доченька убила брата, пусть и не родного. А если бы убила, как поступила тетя Таня? Затащила его обмякшее тело в ванную, расчленила, а потом по кусочкам выносила ночами к речке. Его бы даже искать не стали. Разве что Сашка.

А ведь он все еще стоял у телефонной будки и ждал его.

Голова была тяжелой, словно арбуз, шея затекла. Он спустил ноги с кровати и попытался встать. Комната поплыла перед глазами, затошнило, в желудке что-то дернулось и поползло ввысь. Он немного постоял с закрытыми глазами, держась за голову. Помутнение прошло, тошнота тоже. Поднялся на подоконник, открыл окно и несколько раз шепотом позвал брата. Сашки на улице не видно. Позвал еще, на этот раз громче. В ответ посигналил какой-то лихач с автострады.

Слез на пол и заметил чемодан с торчащим из дырки носком. Он стоил у шкафа. К нему приклеилась грязь и коричневые листья клена. Антон проверил карманы шорт, лампочка и мешочек с гайками были на месте, а вот рогатки за пазухой не оказалось. Он бегло осмотрел пол, кровать, заглянул под нее, в надежде, что рогатка выпала, когда его обмякшее тело волокли по полу. В комнате ее не было. Гоня мысль о том, что рогатку забрала тетя Таня, он вышел из комнаты.

На диване сидела Настя, смотрела ток-шоу про потерявшихся на острове. Она почувствовала на себе взгляд, а может увидела отражение Антона на экране. Повернулась, натянуто улыбнулась и поднялась с дивана.

– Как самочувствие? – спросила она.

Антон прищурился, оглянулся. Никаких звуков, кроме шума океана на экране не слышно. Должно быть в квартире больше никого не было. Должно быть тетя Таня уехала досаживать цветы. Конечно, ведь дурачок оказался жив и даже лоб не расшиб, переживать не за что, пила и топор для разделки туши полежат на балконе до следующего раза.

– Ты меня слышишь? – она щелкнула пальцами, привлекая внимание, – как самочувствие?

Вопрос Насти, её заинтересованность здоровьем и казалась не поддельная забота, заставили Антона напрячься и заподозрить подвох.

– Да не волнуйся. Мама уехала и сказала, чтобы я следила за тобой. Иди сюда, присаживайся на диван.

Антон сел, продолжая взглядом обследовать пол коридора и прихожей. Рогатки не видно. Настя плюхнулась рядом.

– Мы ведь с тобой никогда не общались как брат с сестрой, – говорила она, – наверное грустно тебе, наверное, одиноко. А хочешь я стану твоей подругой?

Она поправила его челку, как-то небрежно, как-то презрительно. Антону туту же захотелось помыть голову, расчесаться и надушиться одеколоном дяди Миши, чтобы выветрить запах Настиных рук, пропитанных илом. Он скрипнул зубами, пересиливая желание ударить ее по больной, забинтованной руке.

– Расскажи, почему ты вздумал сбежать?

Антон смотрел на красный огонек под экраном телевизора, концентрируя внимание на нем, сдерживая позыв повернуться к Насти лицом, плюнуть и зло прокричать, что это не её дело.

– Ну не бойся меня. Я ведь помочь хочу.

Она говорила ласково, как продавец новой дорогой машины, пытающийся продать её простому зеваке, зашедшему в магазин, чтобы погреться. Антон не отводил взгляд от красной точки. Только теперь он заметил, что она горит не постоянно, а периодами (каждые пять секунд) мигает. Слабо, так, чтобы не отвлекать от просмотра телевизора.

Антону все же удалось отвлечь внимание на точку так, что речь Насти превратилась в шум, слилась в общий поток со словами людей на экране. А может дело не в точке, а в посторонних мыслях о продавце машины. Как бы там ни было, следующий вопрос Насти вывел его из состояния оцепенения, словно умелый рыбак выдернул жирную рыбу из пруда.

– А хочешь, помогу сбежать?

Он перевел на нее взгляд и несколько раз моргнул, помогая глазам сфокусироваться на лице Насти. Уголки губ чуть дрогнули, она наклонила голову и поправила волосы, проведя ладонью от лба до шеи. Убедившись, что Антон её слушает, что теперь смотрит на неё, затараторила так, словно ей платили за каждое сказанное слово.

– Мама не знает. Я ей не расскажу. Она сказала, что ты проспишь два дня. Она не будет к тебе заглядывать, возможно даже забудет о твоем существовании.

Остановилась, глубоко вздохнула и уже не торопясь спросила:

– Ты собирался бежать один или у тебя есть друг?

– Один, – выдавил он.

– А да… – она осеклась, не завершив мысль. Но выпученные глаза и приоткрытый рот беззвучно продолжили: «у тебя ведь нет друзей, ты ведь дурачок, с которым никто не хочет связываться.»

Антон разозлился, вцепился в край дивана с такой силой, что захрустел дерматин. Губы Насти дрогнули, а испуганный взгляд суетливо забегал по комнате, ища спасения. Она закрыла рот, снова открыла, словно рыба из того мультика. Антон так и не смог вспомнить название. Неразборчиво замычала, вскочила с дивана и широким шагом пошла в прихожую. Только там совладала с испугом, словно близость к входной двери успокаивающе подействовала на неё. Можно подумать она бы успела выскочить, прежде, чем Антон схватит её за косу и дернит, сбивая с ног.

– Пошли я тебя провожу до улицы.

– Где моя рогатка? – злобно спросил он.

– Её забрала мама, – закатив глаза сказала она.

Прежде чем последовать за ней, Антон поднял с пола коробок спичек, валяющийся рядом с наполненной пепельницей. Раз не смог увести кроссовки, так хоть что-то заберет у дяди Миши, хоть немного да насолит ему.

В прихожей стояли старые ботинки Антона и кроссовки Насти, остальную обувь спрятали. Ну и ладно, решил Антон, главное сбежать, а в чем не так важно, можно и босиком.

Вышли в подъезд и только теперь Антон спросил:

– Зачем тебе это?

– Ну знаешь, я поняла, как тебе было больно все это время, только, когда получила ожог. Совесть замучила, что ли. – Она улыбнулась мягко, не натянуто. Но от высокопарных слов сквозило наигранностью, притворством.

Антон не поверил ни одному слову, а подозрительный взгляд уловил странную выпуклость у Насти на поясе. Очень похоже на то, когда Антон прячет под футболкой рогатку. «Обманула!» – ошарашенно подумал он, как будто до этого момента Настя никогда его не обманывала.

Но зачем, в чем конечная цель? Антон подумывал ударить её сзади по голове и вернуть рогатку. Но бить со спины подло, пусть даже такую лживую, лицемерную кикимору. Пока он раздумывал как вернуть свою вещь, они дошли до подъездной двери.

На улице ложь Насти было уже не скрыть. Она решилась ему помочь не из-за добрых побуждений. Она заманила в ловушку. На скамейке сидели её подруги, а рядом стояли еще три парня из их класса, старше Антона на три года.