Джо Лансдейл - Бог Лезвий

В итоге Монти просто садился по-турецки и щурил глаза, пока парочка Идеальных Ягодиц не исчезала из поля зрения, теряясь в людском пляжном мельтешении.

Конечно, можно было разглядывать и других девиц – среди них много вполне себе отпадных и диво каких хорошеньких… Но ни одной, подобной обряженной в черное бикини Бекки. На других он просто не мог сосредоточиться – ее образ не желал покидать его разум.

Собрав лосьон для загара, переносной радиоприемник и полотенце, которое он на манер римской тоги перекинул через грудь с заходом на пояс (словом, так, чтобы эрекции не было видно), Монти стал осторожно расхаживать по пляжу в поисках утраченного идеала.

И – о чудо, он нашел его. Парочка Идеальных Ягодиц как раз погружалась в нежную морскую пену по правую руку от него.

Тут-то Монтгомери впервые задумался головой, а не головкой. Подняв взгляд чуть выше естественной точки сексуального интереса, он узрел абсолютно сногсшибательные талию, грудь и лицо. Поплескавшись, Бекки вернулась на песок, и раздосадованная пена шепталась у ее ног, будто жалея отпускать такую красоту. Бекки была в тот момент для Монти как Венера, восстающая из моря. Да, она была очень красива, без сомнения.

Но слова «красивая» не хватало, чтобы выразить восхищение Монти. Совершенная, потрясающая – нет, все не то, слабо! Ни английский, ни французский, ни какой другой язык не смог бы ни одним словом отразить великолепие Бекки в глазах вмиг пропавшего Монтгомери Джоунса в тот день.

Она буквально зачаровала его.

Тогда он подумал: может, это всего-навсего мимолетное помрачение. Вблизи наверняка окажется, что у нее лошадиные зубы, проплешина или хотя бы плохой цвет лица.

Монти решил подобраться ближе, втайне опасаясь, что вблизи его ангел окажется очередным неказистым чертенком.

Опустив взгляд на топорщившиеся плавки, он сказал про себя: веди меня, маленький брат . Итак, для начала нужно было окунуться, чтобы вода подчеркнула все достоинства его груди. А потом – выйти к ней, подобно Аполлону, как-нибудь миленько и ненавязчиво пошутить, подобно Кэри Гранту [6] Англо-американский актер Кэри Грант (1904–1986) прославился в первую очередь благодаря созданному экранному образу «невозмутимого и обаятельного джентльмена», блещущего остроумием и сохраняющего добродушное хладнокровие в самых патовых ситуациях. Крайне показателен фильм «Пятничная невеста» («His Girl Friday»), где Грант играл в паре с Розалинд Рассел. , завоевать ее душу и сердце, подобно…

( Господи, солнце играет в ее волосах, будто ореол! Какая же она… )

И тут он упал.

Никакой возможности списать все на случайность не было – он шагнул прямо в кучу мокрого и скользкого песка, подвернул лодыжку и упал наземь.

Секунду назад он созерцал ангела – и вот уже кашляет и плюется соленой водой, перемазанный с ног до головы песком. Набежавшая волна захлестнула его бренное тело и потащила прочь от берега – так с театральных подмостков уводят горе-актера, который вышел на сцену под мухой.

Противясь волне, Монти сел. Намокшее полотенце облепило его, а еще он потерял лосьон для загара и радиоприемник. Хорошо, удалось спасти шорты – еще немного, и волна слизнула бы их, и торчал бы его голый зад из волн пляжу на потеху. Нет уж! Хватало и того, что приемник с лосьоном утонули – почему он вообще о них забыл? Но трясти непокрытой задницей перед ангелом – форменное богохульство.

Оглянувшись, он увидел ее. Ангел стояла на пляже и смотрела на него, держа руку у рта. Смех из нее так и рвался – тот его самый худший вид, являющий себя пред лицом чужого конфуза, самый трудный для сдерживания.

Поднялась волна – и перед ним услужливо всплыл лосьон для загара. Что ж, славно! Радио обошлось почти в двадцать долларов, но что всплывает первым? Конечно, трехдолларовая бросовая дешевка.

Подобрав лосьон, он с укоризной взглянул на ангела. По обе стороны от ее ладошки выступили зубы – совсем не лошадиные, – и Монти удивился, открыв для себя, что можно взаправду улыбаться от уха до уха.

В душе шевельнулась легкая обида пополам с возмущением.

Он встал, пошарил ногой в песке, надеясь отыскать радио. Но то явно отправилось бороздить глубины. Невезение – мое второе имя.

– Прошу прощения! – сказал он, глядя на ангела, близкого к гипервентиляции.

– За что? – с трудом выдавила она сквозь смех.

Отряхнув мокрый песок с шорт и себя, он подошел к ней поближе.

– Прошу прощения, – повторил он. – Кто рассказал вам столь хорошую шутку?

Она сделала глубокий вдох, надула щеки, но тут же ее снова пробило смеяться.

– Ты, – смогла-таки выговорить она.

– О чем вы? Я никаких шуток не рассказывал!

– Ты всегда такой не… хих… неуклюжий?!

– Только когда хочу произвести впечатление на красивую девушку.

– Я впечатлена!

– Еще бы, это всегда срабатывает.

– Срабатывает? Что? Видишь красивую девушку – и падаешь?

– Беспроигрышно, не правда ли?

– Ты не думал носить такие… подпорки для ног, когда идешь и залипаешь на девиц в купальниках?

– Подпорки быстро заржавели бы на соленом морском воздухе.

– У тебя только с ногами проблемы или еще и с?.. – Она постучала пальцем по виску.

– Кстати, о ногах, – хмыкнул Монти, краснея. – У вас красивые ноги!

– Давай на «ты», идет? Только их заметил, больше ничего?

– Как я могу сказать, что заметил твою прекрасную душу, когда мы едва встретились? Пока я вижу лишь то, какая ты снаружи, и увиденное мне нравится. Но, может, ты глупенькая или ешь свои сопли, пока никто не видит.

– Вот как! Что ж, если и ем, ты об этом никогда не узнаешь, будь спокоен.

– Извини, я задел твои чувства. Но мне правда хотелось бы узнать тебя поближе.

– Раз ты упомянул слово « глупенькая », поверь, мне хватает ума, чтобы раскусить все твои намерения. Прямо здесь и сейчас, прыщавая ты задница .

– У меня нет прыщей на заднице, эй!

– Есть-есть, я своими глазами видела, пока ты свои шорты ловил. Бывай.

– Ты что, правда видела…

– Я не слепая, как видишь.

– Слушай, ты меня не на шутку взволновала…

– У тебя есть о чем волноваться и без меня. Попробуй достать со дна свой брехунец.

– Эй, постой, не уходи! Я просто упал, вот и все! Потом попытался произвести на тебя впечатление галантной невозмутимостью – мол, упал и упал, что такого. И все бы хорошо, но меня накрыл шовинистический рецидив, когда речь зашла о твоих ногах. Но признайся, ты никогда не надела бы такое потрясное бикини, если бы с самого начала не хотела, чтобы парни перед тобой… стелились!

– Захлопнись, друг мой. – Она наклонилась, чтобы подобрать с песка большое синее полотенце.

– Это твое? – спросил он и сразу пожалел об этом.