Александр Волков - Повелитель мертвых. Части 1 и 2

Вопрос вогнал Антона в ступор. На самом деле, ему просто не хотелось догонять и убивать собак. Это Дима с ненавистью относился к диким псам, а Антом был более чем равнодушен. Махнув на Антона рукой, Дима рванул дальше, на ходу достав и включив электрошоковую дубинку. Между усиками-электродами, на кончике дубины, мелькнула искорка. Дима бежал, стуча тяжелыми каблуками по асфальту, и замахнулся орудием для нанесения удара.

Напуганные собаки услышали треск электрошокера позади, от чего их сердца застучали в еще более бешеном ритме. Под забором они увидели подкоп, который был единственным спасением для голодных животных, зашедших на территорию бункера в поисках пищи, но ничего там не обнаруживших. Добежав до забора, псы стали по одному протискиваться под ним, вжимаясь в землю, и чувствуя, как стальная ограда давит на позвоночник.

Последняя собака задержалась в подкопе, застряв, и Дима, широко улыбнувшись, стал обрушивать дубину на пса. Дубина пронзительно свистела, рассекая воздух, но пес, собравшись с силами, успел вытолкнуть себя, от чего удар пришелся по чернозему. Сила противодействия вибрацией отозвалась в руке Димы, больно ударив по ладони.

— Твою мать! Блохастая сука! — Дима, поддавшись вспышке гнева, дважды стукнул дубиной по земле, поднимая черные фонтанчики. — Задолбали, твари! Прям медом им тут намазано!

По дороге, сунув руки в карманы, неспешно вышагивал Антон. Наблюдая за злостью товарища, он слегка недоумевал, не понимая, чем вызвана такая ненависть к собакам. Покусали его в детстве, что ли?

— Ты чего на псов взъелся? Они просто жрать хотят. Ну, убежали, и хрен с ними.

— Да электрик достал! — недовольно сказал Дима, убирая дубину на пояс. — И псы эти… Бегать за ними постоянно! Надоели. Если бы забор работал, не пришлось бы.

— Ну, — развел руками Антон. — Тебе за это платят.

— Заткнись, — сердито буркнул Дима. — Лучше пойди, и скажи начальнику охраны, что на заборе опять напряжение пропало. Только без моего одобрения ток не давайте! Мне надо тут кое-что сделать.

— Ага, я воль… — пристукнул каблуком Антон, прислонив ладонь к виску.

Антон скрылся из вида, шагнув за угол, а Дима чесал затылок, глядя на подкоп. Из всех возможных мест собаки делали его именно здесь, потому что более мягкого грунта по периметру просто не было. Но раздражало не это, а то, что псы будто чувствовали снятие напряжения с ограды.

Выйдя через главные ворота, Дима подошел к подкопу с другой стороны, найдя кучу земли, которую оставили собаки. Ботинком Дима сгреб кучу обратно, небрежно залатав брешь, и решив, что как только дадут ток, псы не смогут тут пролезть, даже если захотят. Несмотря на скромные усилия Димы, между землей и забором остался небольшой зазор. Если снова сделать подкоп, то в него даже взрослый человек пролезет, а это не радовало. «И так сойдет», — махнул рукой Дима, и, вернувшись на асфальт, постучал об него подошвами, сбив с обуви комья грязи.

Петрович, сорокалетний электрик, сидел в своей подсобке. На стене висел маленький телевизор, по которому показывали футбол, и Петрович с интересом наблюдал за игрой. На столе стояла открытая бутылка водки, а рядом лежало блюдо, забитое бутербродами с колбасой. Взяв бутылку, Петрович сделал глоток прямо из горла, и тут же закусил бутербродом, довольно прорычав. По телу прошла приятная дрожь.

Начальник бункера открыл дверь подсобки, и заглянул внутрь.

— Петрович, ну ты бы хоть постеснялся, при начальстве-то.

Петрович изогнул бровь, взглянув на своего руководителя, как на идиота. Любой другой работяга, на месте Петровича, уже бы спешил спрятать пожитки, чтобы не выдать свою маленькую трапезу, но у того даже рука не дрогнула. Более того, он сделал еще один глоток, а затем протянул бутылку начальнику:

— Будешь? — с улыбкой спросил Петрович, чувствуя в горле жжение. — Я сегодня её допью. Тебе ничего не достанется.

Начальник презрительно скривился.

— Я добьюсь твоего увольнения, — с раздражением произнес начальник. — Ты ни людей, ни начальство ни во что не ставишь. Бухаешь, как скотина. Наверх иди. Там забор снова сбоит. Если бы ты еще работал нормально…

— Да я! — Петрович со стуком поставил бутылку на стол, а затем отрыгнул, качнувшись. Он надменно посмотрел на начальника. — Да я лучший в своем деле! Это у вас техника — говно! Все твои начальнички жмутся новый трансформатор поставить, и проводку по периметру обновить! Я так с этим дерьмом намучался! А ты мне еще тут предъявлять будешь?! Да я брату скажу, тебя самого отсюда турнут, как сявку. Так что заткни хлебальник свой.

В груди защемило, и единственным желанием начальника сейчас было взять, и надавать растерявшему страх электрику по лицу. Начальник уже давно мечтал придавить Петровича к столу, разбить ему об голову бутылку водки, а затем закрыть здесь, оставив гнить. Но было нельзя. Он был вынужден терпеть пьянство сотрудника на рабочем месте, его выходки, его оскорбления и аморальное поведение.

— Иди тогда, работай. Лучший электрик, твою-то мать! — начальник хлопнул дверью.

Петрович лишь довольно улыбнулся. Ему доставляло немало удовольствия то, что он, всего лишь мелкий электрик, мог с легкостью заткнуть за пояс руководителя важного государственного объекта. Много кто хотел бы оказаться на его месте, да не всем дано было быть братьями высокопоставленных чиновников.

Он достал из-под стола ящик с инструментами, взял его за ручку, нехотя встал, а затем вышел в коридор. Петрович брел между серых стен, и слушал эхо собственных шагов, звучавших довольно громко. Проходя мимо открытых дверей, ведущих в научный блок, Петрович не устоял перед соблазном заглянуть в дверной проем. Коридор научного блока был белоснежным, а в воздухе стоял острый медицинский запах. Впереди виднелось несколько дверей, ведущих неизвестно куда. Неожиданно из одной вышел охранник, застегивающий ремень. Увидев Петровича, он нахмурился недовольно, буркнув:

— Тебе чего тут, бухарь? Тоже на электрический стул хочешь?

— Твои дни тут сочтены, — кивнул Петрович, ухмыльнувшись.

— Ага, давай, удачи. Вали отсюда, — охранник подошел к Петровичу, грубо толкнув его в грудь, да так, что из легких выбило воздух. — Сюда посторонним нельзя.

— Да ты оборзел?! Ты знаешь, кто я, мразота?!

Охранник насупился. Петрович заметил у него большой ожог на щеке. С одной стороны да, охранник знал, кто такой Петрович, но с другой стороны, он был молод, горяч, и терять ему было нечего. Схватив Петровича за воротник, охранник швырнул пьяницу на стену, и тот вскрикнул из-за боли, возникшей в лопатках. От удара перед глазами полыхнула белая вспышка. Ящик инструментов с грохотом повалился на пол. Тут же охранник подскочил, нанеся Петровичу короткий удар кулаком в живот, от чего Петрович чуть не выблевал содержимое желудка, и согнулся пополам.