Артур Шайдуллин - Шрамы на сердце

В первый же день после возвращения, Анна содрала с холодильника все письма с отказами и сожгла. Иногда она заходила в кабинет Матвея, устраивалась на диван с одной из его книг. И неизменно засыпала, что забавляло писателя. Каждый раз, когда Анна заходила к нему, он невольно смотрел на сложенный плед. Он заботливо укрывал ее, и переставал щелкать по клавишам, принимаясь за чтение.

По выходным они выбирались на озеро в деревянный охотничий домик. Жарили на костре куриное мясо, сосиски. Затем часами сидели у камина.

Матвей брал удочку. Рыбалка с Анной превращалась в искрометную забаву. Жалость девушки к дождевым червям улетучивалась, как только над гладью озера показывалась первая трепыхающаяся рыбка.

Дописанный черновой вариант романа «След убегающей звезды» он отложил на полку для «дозревания». Это была история двух альпинистов, наткнувшихся на небольшой неизвестный этнос среди вершин Урала. Жители деревушки поклонялись божеству, которому приносились жертвы. В том числе и человеческие. Раз в пять лет в «пещеру жертв» отправляли трех девушек, достигших совершеннолетия. Изюминка сюжета заключалась в том, что в жертву должна будет принесена девушка, в которую влюбился один из скалолазов.

Эта история настолько заволокла писателя и втянула его в работу, что на некоторое время Матвей забывал о чудовище, выжидающем свой час в недрах тайги. Иногда на карте не появлялось красных точек на протяжении многих дней.

Ему нравилось то, что ему удается совмещать любимое ремесло с заботами о простых житейских мелочах. Матвей сам делал ремонт в детской, покупал вместе с Анной мебель и игрушки, подолгу выбирая из множества цветов, изматывая продавцов.

Иногда писателю казалось, что все произошедшее с ним в сибирской тайге — затянувшийся кошмар; сон, который разогнала Анна. Но что-то в отдаленном уголке его разума кричало: ОНО живо; возможно наевшись вдоволь, впало в спячку.

Но тварь вернется!

Обязательно вернется!

Карина Аскарова считала, что она поймала тот самый «попутный ветер». Непривычное чувство того, что все уже пережито, приятно грело душу. Она думала, что ей удалось ухватиться за тот самый «штурвал, который вывел ее из густого тумана», как героиню одного из рассказов неподражаемого Стивена Кинга. И впрочем, была права.

Она чувствовала себя счастливой. Заслугу в этом она приписывала Эмилю. Вопросы «Что с нами будет» и «Что делать дальше» больше не тревожили ее. Более того казались смешными.

В течение мимолетных месяцев после выздоровления их дочери Лизы в их семье произошло несколько приятных событий. В память об Игоре она по наитию покупала лотерейные билеты и после розыгрыша тиража складывала в коробку, где лежали фотографии Олега и Матвея, кулон подаренный Елизаветой на день рождения, несколько чуть обгоревших шахматных фигурок, журнал «Крестьянка» с забавными рисунками на полях. Почти под каждым был выведены инициалы Олега.

Один из билетов принес семейному бюджету шестьсот тридцать две тысячи рублей. Вкупе с их сбережениями за четыре года супружеской жизни эта сумма позволила им сменить квартиру на красивый, большой дом. Сменить машину на новую.

После этого выигрыша она больше не покупала билетов. Ее занимали более интересные занятия. Много времени она проводила в теплицах вместе с маленькой Лизой, ухаживая за растениями. Она с необычайным удовольствием развешивала фотографии, помещенные в рамки. В основном это были снимки с отдыха на море — их первого совместного отпуска после свадьбы. Были среди них фотографии, запечатлевшие свадебное пиршество; их она разглядывала особенно долго.

Они провели десять дней в Испании, нежась под солнцем, купаясь в море и любуясь красотами Саламанки. Карина жадно, лоскутами глотала счастье.

Ей удалось уговорить Эмиля съездить к престарелой матери Олега. И настояла на том, чтобы это путешествие из Москвы до деревушки в Кировской области они совершили на машине.

Старушка теребила крючковатыми пальцами трость, и молчаливо слушала рассказы о сыне. Она поила гостей индийским чаем и угощала яблочным пирогом, комментируя каждую фотографию сына в школьном альбоме, по-старчески причитая об упущенных возможностях и городских вертихвостках, сбивавших парня с толку.

После возвращения из поездки они взялись за оформление документов на усыновление Максима, сына погибшей в тайге Лизы. Мать ученой умерла от лейкемии, примерно в тот момент, который шасси самолета, прилетевшего из Мадрида, коснулись посадочной полосы аэропорта Внуково.

— Какой очаровательный! — воскликнула Карина, когда впервые увидела белокурого мальчика на игровой площадке детского дома.

— Максиму скоро шесть лет, но он уже умеет читать и считать. — Полноватая воспитательница, словно неуёмный коммивояжер, крутилась вокруг ребенка (сдувала пылинки?) и наигранно улыбалась. — Еще он прекрасно рисует. К тому же у него великолепный слух — Максим солист нашего вокального ансамбля. Максим, поздоровайся!

Мальчик стеснительно взглянул на пришедших. Его руки скрылись за спиной.

— Здравствуйте, — еле слышно произнес мальчик.

— Это тебе, — Эмиль протянул игрушечный грузовик с дистанционным управлением.

— Вау! — лицо мальчика оживилось, и в глазах запылал огонек. Он протянул руки и принял подарок. Вокруг него тут же собралась небольшая толпа изумленных ребят.

— Что нужно сказать, Максим? — воспитательница продолжала улыбаться, сверкая ровными рядами белых зубов.

— Спасибо большое… Мне мама обещала такой из командировки привезти.

— Это твоя мама просила передать. Она нам много о тебе рассказывала, — произнес Эмиль, присев перед мальчиком на корточки.

— А мама скоро приедет?

Простой, на первый взгляд вопрос ребенка заставил взрослых переглянуться. Воспитательница смущенно отвела взгляд. Улыбка, шустрым воробьем упорхнула с ее лица.

— Твоя мама пока не может приехать. Она очень-очень далеко. У дяди Эмиля дома есть большая карта. Когда ты приедешь к нам, он тебе покажет, где побывала твоя мама, — Карина присела рядом с Эмилем и потрепала волосы мальчика.

— Когда я вырасту, тоже стану ученым и буду много путешествовать, — сказал мальчик, со звонкой детской непосредственностью в голосе.

— Мы хотим, что бы ты жил у нас. Мама просила заботиться о тебе. Надеюсь, ты не против?

Мальчик покачал головой.

Эмиль кивнул на игрушку.

— Если хочешь что-нибудь еще, говори. Мы тебе привезем, — сказал профессор.

— Если вам не трудно… Я даже писал об этом Деду Морозу. Но он подарил мне гуашь и кисточки. — Мальчик растерянно перевел глаза на воспитательницу. Женщина одобрительно кивнула головой. — Мольберт и книгу про шифо…