Дэн Симмонс - Лето ночи

Дейл попытался взять себя в руки и сконцентрироваться на беге. В ту же минуту он стукнулся обо что-то – это могло быть и верстаком отца во втором отсеке, и скамейкой около стиральной машины в дальнем, – круто повернул влево, опустился на четвереньки в воду, которая почему-то стала теплой, как моча или кровь, и заковылял вперед. Там он видел, вернее, думал, что видит, четырехугольник чего-то менее темного, чем чернота вокруг, – возможно, дверь в топочную.

Он рухнул на что-то, на звук удара ответило эхо, порезал лоб, но не обратил на это внимания. «Топка! Вот она! Теперь беги направо, вокруг нее. Найди коридор за угольным бункером…» Он снова закричал, услышал отклик мамы, слившийся с его воплем. Позади послышался звук – что-то скользило по воде, – и он повернулся, чтобы увидеть, что это, снова оступился, ударился обо что-то еще более твердое, чем топка или бункер, и упал лицом вниз в воду… Рот наполнился сточной грязью с кисловато-сладким привкусом крови.

Руки крепко сомкнулись вокруг него, сжали и приподняли над водой.

Дейл барахтался, отбивался и сопротивлялся что было сил. На миг его голова ушла под воду, затем снова вынырнула и оказалась прижатой к мокрой шерсти.

– Дейл! Дейл, прекрати! Перестань! Успокойся… Это я, мама. Дейл!

Ее слова подействовали на него как пощечина. Мальчик обмяк, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться, в голове вертелась страшная мысль о черной воде, в которой они стояли: «Это ловушка для нас обоих. Мы не сможем вырваться, и нас утянет на дно».

Мама помогла ему выбраться в коридор, где вода стояла много ниже. Он увидел слабый свет с лестницы, проникающий в подвал. Мама все крепче и крепче прижимала его к себе, а он дрожал все сильнее и сильнее.

– Все нормально, – успокаивала мама, когда они вдвоем взбирались по слишком высоким ступенькам, хотя сама тоже дрожала. – Все будет хорошо, – шептала она.

Они не пошли в кухню, а вместо этого выбрались на яркий солнечный свет и, шатаясь, побрели прочь от дома – так люди, попавшие в аварию, стремятся поскорее отойти от разбитой машины.

Чуть дальше они рухнули прямо на землю под маленьким яблоневым деревцем, оба мокрые и дрожащие.

Дейл испуганно мигал, почти ослепленный ярким светом. Тепло и лучи солнца казались нереальными – радостный сон после тяжелого ночного кошмара темноты и мертвого тела там, под водой… Он зажмурил глаза и попытался удержать дрожь.

Мистер Грумбахер как раз в это время подстригал газон, и Дейл услышал, как вдруг умолкла газонокосилка, затем услышал голос, спрашивающий, не случилось ли что, а следом быстрые шаги по траве. Дейл попытался объяснить, что произошло, стараясь при этом не смахивать на умалишенного.

– Ч-ч-что-то… что-то т-т-там под водой… – Дейл был в бешенстве оттого, что зубы так отчаянно стучали. – Ч-ч-что-то п-п-пыталось с-с-схватить меня…

Мама снова обняла его, утешая, пытаясь свести все дело к шутке, но голос ее срывался на плач.

Мистер Грумбахер внимательно посмотрел на них – он был ужасно высокий, а серый комбинезон, в котором он обычно сидел за рулем своей молочной цистерны, придавал его облику официальность – и ушел.

Мама обняла Дейла еще крепче и снова принялась успокаивать.

Мистер Грумбахер вернулся, а следом в дверях своего дома возник Кевин и с любопытством посмотрел на Дейла и его маму, скорчившихся под деревом. В следующую минуту на их плечи легло одеяло, а мистер Грумбахер направился прямиком к их подвалу и начал спускаться по ступенькам.

– Не-е-ет! – вне себя от ужаса завизжал Дейл, но тут же взял себя в руки и попытался улыбнуться. – Пожалуйста, не спускайтесь туда.

Мистер Грумбахер оглянулся на сына, все еще стоявшего в дверях, махнул ему, чтобы тот шел домой, взял в руку пятиламповый фонарь и исчез за дверью. Ступеньки в подвал начинались из закрытой прихожей, пристроенной к стене кухни, – это делало дом много теплее зимой. Там же на гвоздиках, вбитых в стену над ступеньками, всегда висела запасная теплая одежда.

«Оно ожидает там, внизу… Мистер Грумбахер не выберется оттуда!»

Дейл сильно вздрогнул и вскочил на ноги, сбрасывая одеяло. Мама едва успела схватить его за пояс, но он вырвался.

– Я должен показать ему, где это было… Должен предупредить его о…

Наружная дверь отворилась. Отец Кевина вышел, его аккуратно отглаженные брюки были мокры до колен, рабочие ботинки громко чавкали, оставляя следы на цементном полу террасы. Он выключил зажатый в левой руке фонарик. А в правой руке мистер Грумбахер что-то нес. Что-то длинное, белое, мокрое…

– Он мертв? – спросила мама Дейла.

Но вопрос был лишним: труп раздулся и был раза в два больше нормального человеческого размера.

Мистер Грумбахер кивнул.

– Возможно, он не утонул, – сказал он тем тихим, но не допускающим возражений тоном, каким, как часто слышал Дейл, говорил с Кевином. – Возможно, его отравили… или произошло что-то еще… Может, затянуло в трубу, когда заработал дренаж.

– Он принадлежал миссис Мун? – снова спросила мама, подходя поближе.

Дейл видел, как она вздрогнула.

Мистер Грумбахер пожал плечами и положил труп на траву, поближе к подъездной дороге. Дейл услышал глухой стук. Между острыми зубами вытекла струйка воды. Мальчик подошел ближе и ткнул носком тапочки тело.

– Дейл! – укоризненно произнесла мать.

Он отдернул ногу.

– Это не т-т-то, что я в-в-видел, – сказал он, пытаясь унять дрожь и говорить разумно. – Там был не кот. А это к-к-кот. – И он еще раз ткнул дохлого кота в бок.

Мистер Грумбахер скупо улыбнулся:

– Там больше ничего не было, кроме ящика для инструментов и небольшой кучки мусора. Электричество включилось. Насос заработал.

Дейл изумленно посмотрел на дом. «Как же так? Ведь рукоятка рубильника была опущена… и показывала на ноль!»

Кевин спустился со ступенек и стоял поблизости, обхватив ладонями локти, как всегда делал, когда немного нервничал. Он посмотрел на бледное лицо Дейла, на мокрую одежду, на волосы, с которых стекала вода, облизнул губы, будто собираясь сказать что-то ехидное, но поймал предупреждающий взгляд отца и всего лишь кивнул приятелю. Затем тоже ткнул мокрого кота в бок, отчего у того изо рта вылилось еще немного воды.

– Я думаю, это кот миссис Мун, – повторила мама Дейла, будто это утверждение могло поставить все на свои места.

Мистер Грумбахер хлопнул Дейла по спине:

– Не расстраивайся, что ты немного струхнул. Наступить на дохлую кошку в темноте, да еще когда на фут воды… это напугало бы кого угодно, сынок.

Дейл хотел было отстраниться и сказать Грумбамперу, что он не его сынок и не из-за дохлой кошки он «струхнул». Но вместо этого просто кивнул. Во рту все еще чувствовался горький привкус воды, которой он наглотался в подвале.