Дэн Симмонс - Лето ночи

Ребята тащили с собой чуть не тонну снаряжения, укрепить которое на велосипедах и привезти на место было делом нелегким. Горы спальных мешков, еда, одежда и рюкзаки нагрузили их и без того тяжелые велосипеды, так что почти весь путь они проделали, стоя на педалях и пыхтя от напряжения. Хорошо, что дорожные колеи на Джубили-Колледж-роуд и Шестом окружном были утрамбованы достаточно сильно и колеса не увязали в гравии.

Несколько рощиц – вернее, что-то вроде них – росли вдоль железнодорожных путей к северу от города, но и они были до смешного жиденькими и располагались слишком близко к свалке, чтобы представлять для ребят интерес. Настоящие леса росли в полутора милях к востоку от фермы дяди Генри и к северу от Козлиного карьера, позади кладбища. Приблизительно на том месте, где почти пятьдесят лет назад Минк Харпер обнаружил кости Мерривезера Виттакера.

Вечером во вторник мальчики провели в шалаше у Майка почти три часа, сравнивая результаты обеих поездок и уточняя дальнейшие планы, пока по Депо-стрит эхом не прокатился зычный крик мамы Кевина: «КЕ-Е-ЕВИ-И-ИН!» – и не прекратил затянувшееся совещание.

Переплетенная в кожу книга, которую Дейл стащил у мистера Эшли-Монтегю – поступок, в который он сам не мог до конца поверить, пока не вернулся в Элм-Хейвен, – представляла собой месиво из иностранных фраз, таинственных ритуалов, неудобопонятных описаний различных божеств с непроизносимыми именами и массы каббалистических цифровых выкладок. «Едва ли стоило ради этого рисковать задницей» – такой вердикт вынес Джим Харлен.

Но Дейл не сомневался, что где-то на этих убористо отпечатанных страницах должны упоминаться Осирис или Стела Откровения, о которых говорилось в записях Дуэйна. Дейл не поленился взять эту книжку с собой в загородную вылазку: еще один дополнительный груз, который надо было тащить с собой по холмам.

Всю дорогу четверка друзей держалась начеку, и стоило только заслышать шум грузовика или любой другой машины, они оглядывались через плечо и внимательно провожали ее глазами. Но труповоз не появлялся. А самым агрессивным по отношению к ним существом оказался один чумазый ребенок – трудно сказать, мальчик это был или девочка, из-за спутанных волос и перепачканной рожицы, – который, проезжая мимо в машине, показал им язык.

Они передохнули в тенистом патио на ферме дяди Генри, пока тетя Лина готовила лимонад. Развалившись в знаменитых адирондакских креслах, ребята обсудили детали предстоящей вылазки. Тетя Лина предложила им отправиться на пустующее пастбище, мотивируя это открывающимся оттуда прекрасным видом на ручей и ближайшие холмы, но мальчики предпочли раскинуть лагерь в лесу.

– А где ваш приятель Майк О’Рурк? – поинтересовалась тетя Лина.

– У него оказались сегодня дела в городе, в церкви, что ли, – соврал, отдуваясь за всех, Джим Харлен. – Он приедет позже.

Примерно в три часа пополудни вся четверка отправилась на восток, к лесу, оставив велосипеды на попечение тети Лины. Рюкзаки, которые тащили с собой ребята, отличались крайним разнообразием: недорогой бойскаутский рюкзачок Лоренса был сделан из нейлона; холщовый армейский мешок Кевина, который он позаимствовал у своего отца, слегка припахивал плесенью; длинная неуклюжая дорожная сумка Дейла больше подходила для путешествия на каноэ, чем на велосипеде; толстая скатка Харлена казалась лишь немногим больше, чем гипс на его руке, и была обмотана по меньшей мере сотней ярдов веревок и шпагата. Все это снаряжение без конца рассыпалось, и пришлось сделать не одну остановку, чтобы собирать и увязывать его снова и снова.

К половине четвертого ребята пересекли ручей вблизи пещеры бутлегеров и перелезли через забор из колючей проволоки, отгораживающий южную сторону земель дяди Генри. Почти сразу за забором начинался густой лес. Тут было значительно прохладнее, чем на солнцепеке, хотя покров листьев пропускал не только солнечные блики, но и крупные мазки света на короткой траве.

То и дело поскальзываясь, они спустились с крутого обрыва в ущелье, проходившее с северной стороны кладбища, причем скатка Харлена, конечно, тут же развязалась, и еще минут десять они все вместе ползали и собирали его пожитки. Оттуда было уже рукой подать до Бревна Робин Гуда, расположенного в нескольких сотнях ярдов от третьего лагеря, – миновав его, ребята, следуя прямо по отпечаткам коровьих следов, направились на восток, к небольшой уютной полянке неподалеку от лесной опушки.

Время от времени они останавливались, опускали на землю свои пожитки и отправлялись побродить, затем, как научил их Майк, замирали и застывали в молчании на несколько долгих минут, прислушиваясь. Полнейшая тишина. Лишь один раз тишину нарушило мычание коровы, которая оказалась вблизи места их расположения и сама напугалась при виде ребят больше, чем они. Ни малейших следов присутствия кого-либо. Сделав несколько таких экспериментов, ребята снова взвалили на плечи рюкзаки и углубились в лес.

Затем они долго делали вид, что обсуждают место стоянки, хотя оно было выбрано заранее, еще накануне вечером. Ребята поставили две палатки, одна из которых принадлежала отцу Кевина, другая была реликвией, сохранившейся от дней юности отца Дейла, решив расположиться на опушке небольшой рощицы. Рощица располагалась в пятистах ярдах от карьера и примерно в четверти мили к северо-востоку от Страстного кладбища. Цыганская дорога проходила почти рядом, футах в пятистах от выбранной ими рощи.

Поляна представляла собой пологий склон холма, поросший высокой, чуть ли не до колен, травой, порядком уже выгоревшей в безжалостных лучах солнца. Кузнечики брызнули из-под их ног в разные стороны, когда ребята принялись натягивать палатки, готовить яму для костра и стаскивать камни, чтобы потом этот костер огородить. Рядом протекал небольшой ручеек.

В нормальных обстоятельствах ребята, чтобы заполнить время, оставшееся до обеда, непременно затеяли бы игру в Робин Гуда или в прятки, но сегодня они лишь бесцельно побродили по бивуаку да полежали, болтая, на траве. Мальчики сделали было попытку устроиться в палатках, но под прогретым солнцем полотном оказалось невыносимо душно, да и битком набитые рюкзаки были далеко не такими мягкими, как трава.

Дейл попытался было почитать принесенную с собой книгу. Там и вправду оказалось упоминание об Осирисе, но, хоть и написанная на английском, она с таким же успехом могла быть написана и на любом другом языке – понять, о чем идет речь, было невозможно. Какая-то ахинея о боге, командовавшем целыми легионами умерших, о каких-то пророчествах и возмездиях. До смысла всего этого было не докопаться.