Ольга Токарчук - Диковинные истории

Солдат с неожиданным жаром что-то сказал монаху, тот приподнял брови. Рукой тоже указал на свое сердце. В его взгляде вдруг забрезжило сомнение. Он молчал, подливая супругам чай, имевший горький травяной вкус. Потом начал говорить, но уже не дожидаясь перевода. Он все говорил и говорил, словно что-то декламировал, словно колдовал над этим чайничком – довольно тихо, так что приходилось сидеть неподвижно, затаив дыхание, чтобы расслышать звучание отдельных слов. Вскоре господин М. расслабился. Голос монаха действовал на него успокаивающе. Солдат ерзал, ему явно было неловко, что он не выполняет свои обязанности. Юноша даже попытался робко прервать монаха, но тот остановил его жестом, словно отгонял надоедливую муху. Возможно, он был убежден, что мелодия китайского языка пробудит в пришельцах ранее дремавшие нейроны, возбудит какие-то импульсы и перевод не понадобится. Раз все мы имеем природу Будды… Но супруги М. ничего не понимали. Солдат беспомощно пожал плечами, потом начал поправлять шнурки своих армейских ботинок.

Монах закончил, угли в очаге потемнели и сделались кроваво-красными.

– Уже поздно, нам пора, – сказала госпожа М., когда поняла, что больше ничего не по-следует.

Она встала, муж неохотно последовал ее примеру.

Вниз они возвращались в темноте, ноги, обутые в лучшие ботинки для горных восхождений, скользили по склону, потому что тропинка превратилась во влажную кашу. Брюки были забрызганы серой грязью.

М. заплатили солдату больше, чем тот ожидал, и он растроганно поблагодарил, хотя был недоволен собой и смущен.

В этот вечер они молча собрали свои вещи. Ночью господина М. снова мучили кошмары, он лежал в горячем душном воздухе гостиничного номера, и ему казалось, что единственное спасение – просто смотреть в темноту. Утром супруги отправились в аэропорт, а потом дальше, туда, где в это время года было их место – в Таиланд. Остаток этой зимы они провели относительно спокойно, в основном валяясь на пляже и проверяя в интернете состояние своего счета. Весной вернулись в Европу, чтобы серьезно заняться имевшейся в их распоряжении жизнью.

Когда она отъезжает от стоянки, авто-автомобиль задает ей несколько рутинных вопросов – в частности, желает ли она послушать музыку и какую, не нужно ли повысить или понизить температуру в салоне, использовать ли ароматизатор воздуха. Добавляет также, что в цену поездки включены разговоры на выбранную тему, и монотонным голосом начинает перечислять: «Область функционирования имплантационных медицинских страховок», «Выгодные инвестиции – рынок недвижимости в Гренландии», «Переход с двупольной системы на однопольную, затраты и прибыль», «Как бэби-дизайн стал частью эволюции», «Здоровье – антропогеронтология – перспективы развития»…

– Нет, спасибо, – отвечает она и повторяет, чтобы не осталось сомнений: – Нет. Нет.

Воцаряется благословенная тишина, хотя на мгновение у нее появляется иррациональное ощущение, что авто-автомобиль разочарованно хмыкает. С этого момента он управляется сам, через спутник, равномерно, стабильно, двигается почти бесшумно, не обгоняет, не нарушает правил, не совершает рискованных маневров, пропускает пешеходов на переходах и при помощи огромного количества всевозможных датчиков предупреждает столкновение с животными, даже такими, которые выскакивают прямо под колеса. Женщина забивается в угол и укрывается курткой, хотя ей вовсе не холодно.

Вот что ей снится:

– Смотри, – говорит старшая сестра.

Они стоят над раковиной в их старом доме; какой-то праздник, они готовят угощение.

Она смотрит на руки сестры и с ужасом видит, как те исчезают под струей воды, льющейся из крана. Размываются, растворяются, словно сделаны изо льда.

– Смотри, – говорит сестра, поднося два обрубка к глазам. – Они мне больше не нужны.

Ей снилась сестра, к которой она едет. Рената.

Это заведение находится далеко от аэропорта, так что путешествие заняло три часа. Авто-автомобиль ехал по все более сужающимся шоссе, на которых появлялись характерные желто-красные указатели с двумя буквами: TF. «F» была чуть приподнята, так что логотип напоминал лестницу, ведущую вверх – в «Transfugium» человек вступал, словно на Землю Обетованную, эту отдающую мистикой символику еще усиливали приз-матроны, на которых светились фантастические картины дикой природы. Она смотрела на них равнодушно, ничуть не впечатленная, по каким-то причинам привязанная к тому, что дарит людям город – колыхание в безопасно распланированном пространстве, сконструированном по меркам человеческого разума и человеческого тела.

Ее ждал домик, деревянный, с четырьмя спальнями и просторной гостиной, точь-в-точь как те, что обычно снимают на лето большие семьи. Камера при въезде тщательно осмотрела ее лицо, потом ворота бесшумно открылись и авто-автомобиль подъехал к самой двери. Она вышла, забрала свой немногочисленный багаж, автомобиль вежливо поблагодарил и исчез. Она на мгновение почувствовала себя виноватой, что отказалась с ним общаться и что спала в дороге, но, конечно, это было глупое чувство, как все эмофейки.

Дом оказался идеально подготовлен к ее приезду: кровати застелены, стол накрыт, холодильник полон, полотенца свежие, играет классическая музыка и стоит бутылка хорошего вина с приветствием от фирмы. Именно это она и сделала первым делом – налила себе вина.

Деревянная терраса выходила на озеро, на спокойную сейчас воду и темную полоску противоположного берега. Другие бунгало, тактично спрятанные среди деревьев, казались тихими и темными, но возле одного она увидела автомобиль, внутри горел свет. Так что ее сестра не будет одинока в эту ночь. Где-то сзади, в глубине леса высились контуры зданий центра «Transfugium», но поскольку стеклянные стены обладали способностью к оптическому камуфляжу, их присутствие можно было скорее ощутить, нежели заметить. Было тихо, пахло лесом, опавшей хвоей, грибами и с трудом верилось, что это не какая-нибудь провинциальная наркологическая больница, а один из крупнейших в мире центров трансмедицины.

После их последней встречи, несколько месяцев назад, общаться с Ренатой уже не разрешалось, хотя та находилась где-то здесь, за стенами комплекса «Transfugium», совсем близко. Она подумала, что, вероятно, теперь все равно не узнала бы сестру. Это было очень неприятное чувство – все в ней устремлялось на помощь Ренате, но приходилось сдерживаться. В прошлый приезд ее учили, как справляться с этим нерациональным аффектом, подобно тому как работают с эмофейками. Выученная назубок мантра: эмоции всегда подлинны, ложной может быть их причина. Эмоции, возбуждаемые фальшивыми причинами, столь же сильны, как те, что порождены настоящими, поэтому человек часто обманывается. Их нужно просто пережить.