Харлан Эллисон - Рассказы. Часть 2

Между пропитанными маслом прутьями проникли огненные языки. Страшный человеческий вопль перекрыл огненный рёв и потонул в проклятиях. Некоторые узники тщетно колотили по своим вспыхнувшим волосам. Огонь распространялся дальше, пока все шесть колоссальных фигур не превратились в большие пылающие столпы пламени, оно, светясь всё ярче, высасывало свежую пищу из горящих животов.

Затем один за другим гигантские чучела, сгорая, стали резко крениться вперёд. Искры осыпали тела убегающей толпы; идолы, обрушиваясь с громоподобным треском, распадались на пепельные угли и дымившую пыль. Огонь теперь доедал остовы животов, и несколько жутких останков всё ещё корчились внутри красных печей.

Но жрецы со своими последователями уже ушли, скрывшись в лесных чащах. Издалека доносился глухой барабанный рокот.

— Теперь всё кончено, — прошептал Люпус. — Никто уже не будет беспокоить это место до самого утра. Как видишь, весь этот обряд символичен и связан с их верованиями. Деревянные идолы олицетворяют Мабон и прочих дьявольских божеств. Узников помещают в животы, чтобы показать, как боги пожирают своих врагов. Огонь очищает их от вражеской скверны. Теперь, когда обряд свершился, они уснули спокойно, а друиды — будь проклято их чёрное нутро! — могут безмятежно праздновать свой триумф.

Они уже не вернутся сюда, чтобы ненароком не потревожить их.

Винций глухо заворчал. Напыщенная речь собеседника раздражала его. Будучи человеком действия, сейчас он помышлял лишь о бегстве. Поэтому первым направился к поляне. Люпус осторожно следовал за ним, ступая так, чтобы избежать розового пепла от всё ещё дымившихся углей, устилавших им путь.

Вскоре они достигли места, нетронутого пламенем — голая твёрдая земля не дала огню распространиться здесь. Затем Люпус, вернувшись на место проводника, повёл солдата в тенистый угол грота. Там где на фоне полумрака виднелся серый алтарь.

— Вот тут, — прошептал коротышка. — Дай-ка мне меч.

Винций повиновался, мрачно наблюдая за тем, как его проводник вонзил закалённое лезвие между небольших камней у основания алтаря.

— Я нашёл шарнир, — откинувшись, прокряхтел Люпус. — Как же чертовски умны эти варвары.

Звякнул металл. Люпус потянул за рукоять оружия и провернул его в какой-то невидимой нише. С лёгким щелчком камень сместился в сторону.

— Ярость Юпитера! — выругался Жнец. Наклонившись вперёд, он уставился в чёрную расщелину, уходящую глубоко в землю под основание алтаря. В угрюмой темноте едва была различима череда каменных ступенек.

— Всё верно, ровно так, как я тебе и сказал, — спокойно произнёс Люпус, возвращая меч своему спутнику. Удовлетворенно вздохнув, воин затолкал его обратно в ножны. Но, взглянув на загадочно зияющую пасть таинственной ямы, снова нахмурил чёрные брови.

— Не нравится мне всё это, — заявил он. — Как-то не по душе ползать во мраке. И если ещё там, внизу — те вещи, на которые ты намекал…

Второй отчаянным жестом руки заставил римлянина смолкнуть.

— Это наш единственный шанс, — прошептал он. — Мы не можем прятаться в этих кишащих варварами лесах, а когда наступит утро, то нас обязательно схватят. Мне тоже не по нутру все эти туннели, но ещё меньше хочется кончить так, как те, в плетёных клетках. — Скривившись, Люпус указал на размазанные останки огненных гигантов. — Даже не смею предположить, что может встретиться нам внизу, но я скорее рискну собственной шкурой, чтобы добраться до берега и сбежать, чем останусь здесь. Тебя то они убьют, ну а меня, сразу начнут пытать. — Люпус притих ожидая ответа.

Жнец сурово осклабился.

— Ну же, — сказал он, толкая перед собой своего спутника. — В пещерах у нас есть шанс. Но я не привык блуждать в темноте.

С этими словами, нагнувшись, он поднял горящую ветку с одного из деревянных идолов. Получился превосходный факел.

Лестница уходила вниз. Свет факела мерцал на ступенях и низких стенах узкого каменного прохода. Жнец повернулся и опустил основание алтаря над их головами. Мышцы его при этом вздулись от натуги, а лицо искривилось.

Физиономию Люпуса тоже перекосило, но больше от страха.

— Пути назад больше нет, — пробормотал он, глядя на неподвижный каменный барьер над их головами. — Сегодня нам придётся рискнуть, вне зависимости от того, что ждёт нас там, и меня всего уже тошнит от этой друидской магии на ночь глядя.

Жнец угрюмо усмехнулся.

— Это твоё решение, — отрезал он, — и мы должны следовать ему. Давай спускаться.

С факелом в руке, он мягко ступал вниз по ступеням; Люпус с явной неохотой, уставившись на вытесанные стены туннеля, последовал за ним. Лестница поворачивая, следом резко уступала место извилистому каменному участку, он шел под наклоном исчезая в глубоком мраке. Это была жаркая, пагубная темень, а пока они двигались, скалистый пол стал влажным. Влага капала со стен и низкого потолка. Сырой коридор спиралями по бокам покрывал мокрый мох вместе с лишайником, усеянные алмазной росой в отблесках огня. Двое шагали в безмолвии вглубь чернеющих впереди бездн.

Ступать стало рискованней, и теперь им с трудом приходилось пробираться через скалистое подземелье. Порой, поодиночке или попарно, стены изрывали боковые проходы, словно глазницы неведомых каменных монстров. Тишина и духота со временем угнетали всё больше и больше. Жнец невозмутимо шагал вперёд, Люпус же озирался кругом со всё нарастающей нервозностью.

Тут коротышка, схватив Винция за руку с мечом, приостановил его твёрдую поступь.

— У меня такое чувство, будто за нами следят, — еле слышно пискнул он на ухо воина. — Быстро, дай факел.

Схватив светоч, он резко осветил им ближайший проём в стене впереди. Это игра воображения, или же свет действительно отразился на паре глаз из тьмы? Ни один из них не смог бы сказать наверняка. Через мгновение внезапное отражение, вспыхнув, исчезло. Пламя обнажило только безмолвную черноту отверстия.

— Скорее, — пробормотал Люпус.

Шаги их всё убыстрялись, они уже почти бежали по скалистому полу норы. Жнец чуть было не налетел на стену, когда с внезапным резким поворотом туннель стал ещё глубже ввинчиваться в землю.

Сырое безмолвие источало ощутимую угрозу. Взглянув вперёд вдоль спускавшегося длинного коридора, они практически оста новились. Теперь оба уставились в мрачную шахту, по сторонам которой зловещими ухмылками скользили пещерные зевы.

А потом откуда-то издали едва различимым сладостнозловещим каскадом послышались странные звуки. Источник их был очевиден, только сочетание тростника и губ могло породить это пронизывающее свирестенье, нёсшее в себе чарующую красоту с призывными повелевающими тёмными нотками.