Саша Мар - Интересно и легко

И такое правительство было учреждено. Люди, ошеломлённые таким невероятно прогрессивным шагом, возликовали и проголосовали за него единодушно. Часы Судного дня в Чикагском университете были переведены с без двух минут двенадцать на одиннадцать часов, поскольку в мире всеобщего согласия угроза ядерной катастрофы сошла на нет, и прочие возможные катаклизмы казались смешными пред мощью объединённого человечества. Мудрейшие государственные мужи были горды своим эпохальным решением, а люди продолжали упиваться свободой и доступностью ресурсов, но настоящая катастрофа ждала за углом.

Двадцать пятого мая 2118 года в семь часов пять минут утра заспанный житель многоэтажного расцвеченного гигантскими голограммами дома в Шанхае обнаружил, что ему давно пора купить новую зубную щётку, поскольку старая от чрезмерно интенсивной чистки превратилась в жидкий клочок из пары пластиковых волосин. Он заполнил купон в интернет магазине, нажал на кнопку «оплатить» в местной криптовалюте, и как только он это сделал, заложенный сто лет назад в коде блок-чейна вирус отсроченного действия разом вывел из строя все существующие на планете цифровые системы, включая электрические сети и спутники.

Земля притихла, погасла и замерла.

Этот вирус, микроскопический клочок компьютерного кода, позже был назван «Ластиком», и новая история человечества с туманным теперь будущим начала новый отсчёт — от Ластика.

Покупка зубной щетки стала октилионной транзакций, записанной в коде блок-чейна первой криптовалюты, и эта транзакция, повинуясь секретному коду, отправила короткое сообщение каждому из сотен миллиардов компьютеров, которые поддерживали базу данных. Сообщение было едва заметным, и, если перевести его с языка кода на человеческий, гласило «Ты — первый!» После его получения каждый компьютер стал считать себя первым в цепочке блок-чейна и моментально сгорел, потому что его огромные мощности предназначались для поддержания гигантского объема данных, которые по крупицам хранились рассеянные по всему миру и могли собраться на любой машине по щелчку мыши. Теперь же каждый компьютер получил сигнал, что информации нет, кроме того, кусочка, который хранится на нём самом. Предмет приложения огромной энергии исчез, и она сожгла нутро цифровых машин.

Земля погрузилась теперь уже в настоящий хаос.

Спустя несколько лет мечущиеся вслепую, истребляемые болезнями голодом и друг другом люди, мало-помалу начали осознавать причину катастрофы и принялись потихоньку восстанавливать технологию, пользуясь накопленными запасами топлива и прочих ресурсов, скудными в масштабах всего человечества.

В январе 2128 года — «десять лет от Ластика» — в Каире пятеро Охранников минимальной жизни из местного отряда самоуправления, по приметам, полученным от пешего курьера из Лиссабона, задержали в районе пирамид молодую хрупкую датчанку. Ей не удалось скрыться от преследоватеелей в гигантской кибер-барахолке, которая теперь круглогодично развернулась под треугольными тенями успальциц Хеопса и Тутанхамона. Охранники пережили смертельные дозы радиации и несли на лицах черты генетического вырождения, но обладали при этом острым звериным чутьём и сноровкой. Погоня завершилась вереницей раскуроченных палаток с неработающими мониторами, системным блоками и прочей цифровой рухлядью, и точным броском копья, которое пригвоздило убегающую девушку за обе штанины рваных джинсов к деревянному коробу с мобильными телефонами Она упала и сдалась своим лохматым рослым преследователям с оттопыренными ушами, выпяченными губами, косоглазым и воняющим потом напополам с керосином.

Четверо из пяти Охранников изъяснялись с помощью жестов и слюнявого мычания, тогда как пятый, их начальник, смуглый усатый толстяк невысокого роста, на котором были надеты не бесформенные лохмотья, а чудом сохранившаяся форма Каирского полицейского, не показывал внешних признаков психической неполноценности. В раскалённой духоте бетонной камеры он несколько дней допрашивал задержанную, частично печатая показания на заедающей пишущей машинке, частично записывая от руки, — компьютеры уже много лет оставались грудой металла и пластика.

Погоня завершилась в недрах гигантской барахолки, которая теперь круглый год плавилась в тени пирамид.

Девушка проявляла готовность и желание сотрудничать. Она охотно рассказала, что на самом деле разработчик кода глобальной криптовалюты, человек которого никогда не могли вычислить, был отбывавший в начале прошлого века пожизненное заключение на Кубе чудовищный маньяк-убийца. Мать девушки была единственной кроме журналистов, кто посещал убийцу в тюрьме, пока тот не сдох. Она была активисткой фонда охраны окружающей среды и вдохновлялась идеями заключённого о возрождении экологически чистого «мира воды, воздуха, деревьев и животных», идеями, которые он внезапно для всех и для себя самого стал проповедовать на пятнадцатом году срока.

Сидя в одиночной камере, освещаемой днём ночью длинной люминесцентной лампой, вдыхая раз в день свежий воздух во время краткой прогулки по внутреннему двору тюрьмы, где из-за высоченных стен не было видно ничего кроме клочка вечно голубого неба Острова Свободы, свихнувшийся изувер начал формулировать идеи о дивном, чистом мире, и несчастная мать-одиночка, которая прочитала интервью с ним в глянцевом журнале, и написала ему по электронной почте, стала его верным последователем.

«Пойми, чтобы осознать истинные ценности, людям нужно начисто лишиться искусственных», — вещал он бледной, худой женщине, которую только что с трёхмесячной дочерью на руках бросил муж-дальнобойщик.

— Это ваша мать? Она сама написала ему?

Толстый, похожий на усатую жабу охранник в рубашке песочного цвета с коротким рукавом и потными пятнами у подмышек, усердно скрёб огрызком простого карандаша по мятому бумажному листу. Четверо других были тут же, двое сидели верхом на стульях, двое стояли, прислонившись к горячей бетонной стене, тупо пялясь на девушку, время от времени тряся головами и сглатывая слюни.

— По электронной почте. Наш пастор получал пожертвования от какого-то центра помощи пожизненно осужденным и посоветовал матери написать письмо кому-нибудь по базе данных. Типа и личную жизнь устроишь и поможешь изгоям общества, добродетель и прочая чушь. Она случайно выбрала его, а потом и интервью с этим ублюдком опубликовали, с картинками: деревья, речка, хижина в лесу. Мать всегда от такого впадала в экстаз.

— Чего ж ты такая циничная дочка получилась, ай-яй-яй, — охранник ухмылялся и курил, — совсем на мать не похожа.