Карлтон Меллик - Призрачная вагина

Я вышел из особняка и спустился с холма, стараясь не смотреть в ясное розовое небо. Это слишком напоминало мне Стейси.

Миновав несколько домов, я понял, что за мной следовала Фиг. Я остановился и ухмыльнулся ей в ответ, сжав кулаки, словно собираясь ударить ее в лицо, если она подойдет слишком близко.

— Что? — крикнул я.

— Здесь светло, — сказала она, совершенно не обращая внимания на мой гнев.

Она шевелила ноздрями, словно пытаясь вдохнуть розовый аромат неба.

— Давай уйдем с яркого света, — предложила она, заходя в заброшенный зеленый дом слева.

Я смотрел, как она исчезает в доме, не оглядываясь. Некоторое время я ждал на улице, глядя на свои резиновые красные ноги. Она не вышла посмотреть, что меня задержало. Она была такая странная. Я решил уйти и продолжить путь, но что-то помешало мне идти. Что-то заставило меня войти в дом с Фиг. Может, я просто не хотел спускаться с холма. Там были скелеты и окрестности черных уродств, не говоря уже об огромном озере прогорклой спермы какого-то парня. Может, мне больше нечем было заняться. Может, я просто не хотел быть один.

Я нашел ее наверху, сидящей на корточках в коридоре. Ее блестящий зад торчал в воздухе, когда она вытаскивала фрагменты ковра.

— Им нравится внимание, — сказала она.

Я понял, что разглядываю ее задницу, когда увидел свое отражение в одной из ее белых ягодиц, и быстро отвернулся, пока она меня не поймала. Я прошел мимо нее и вошел в одну из спален. В ней стояли три кровати, три комода и большое окно с кольчужными занавесками. Детская комната.

— Нам пора играть, — сказала Фиг у меня за спиной.

Я пожал плечами. Фиг попыталась поцеловать меня. Я отвернулся, и она начала сосать мою шею латексными губами. Я оттолкнул ее.

— Что ты делаешь?

Она потянула меня за руку к одной из детских кроватей.

— Мы играем, — сказала она.

Ее червивые пальцы обвились вокруг моего члена. Играем? Это то, что она подразумевала под игрой? Она скользнула языком в мой крошечный ротик, лаская мой мягкий член в эрекции.

Я оттолкнул ее.

— Нет.

Она смущенно посмотрела на меня.

— Но мы же должны играть!

— Я не хочу играть с тобой.

— Ты больше не для нее, — сказала она, потирая руки. — Ты для меня.

Она знала, что я думал о Стейси. Я сжал кулаки, мое лицо покраснело в карикатурных глазах Фиг. Я хотел сделать кому-нибудь больно. Я хотел, чтобы кто-то физически почувствовал мою боль. Я хотел, чтобы кто-нибудь заплатил за все, что со мной случилось.

Пока я злился, Фиг наблюдала за мной, мастурбируя. Вена у меня на лбу вздрогнула, когда она вытерла жирными пальцами мои губы и ноздри, совсем как Стейси. Стейси всегда нравилось видеть мою реакцию на ее вкус, на ее запах, хотя она знала, что это меня бесит.

Но, Фиг на вкус отличается от Стейси. Она была ароматом роз. Цветочным потом. Ее запах наполнил мои легкие и придал моему дыханию пушистую текстуру.

Что-то в моем мозгу оборвалось, и я бросился на Фиг. Я схватил ее за локти и сжал изо всех сил, пытаясь сдавить до боли ее змеиные руки. Затем я бросил ее на землю так сильно, как только мог, прижав к земле, и начал душить ее так же, как Стейси душила меня.

Я остановился, когда увидел ее лицо. Она смотрела на меня в замешательстве. Она не была ранена и не напугана, просто не уверена, что я пытался сделать. Я убрал руки с ее шеи и отвернулся, пристыженный.

— Ты не так это делаешь, — проскрипела она подо мной.

Я почувствовал, как она схватила мой член и направила его себе в промежность. Она терла о скользкое отверстие, ее дыхание холодило мне шею. Затем она взяла меня за задницу обеими руками и притянула к себе.

Внутри словно был горячий кисель или, может быть, резиновый клей. Она извивалась подо мной с кривой улыбкой, сжимая мои бедра и пульсируя напротив меня. Мы целовали друг друга крошечными губками, прижимаясь к гладкой пластиковой коже. Мой резиновый пенис входил в ее латексное влагалище, издавая громкий скрипучий звук, который эхом разносился по затхлой комнате. У нее не было сосков, но я все равно облизывал ее груди, как будто они там были. Она, казалось, ничего не чувствовала.

Наш секс был далек от человеческого. Больше было похоже на секс улиток. Или секс медуз. Или японский аниме-секс. Наши бескостные тела скручивались в нечеловеческих позах. Это было невероятно странно, но это, наверно, лучший секс, который у меня когда-либо был.

Оргазм прошел по всему моему телу, как океанские волны под кожей. Мои яички раскрылись и выпустили два сырых яйца, которые поднялись и вышли из моего члена на Фиг. Она закрыла глаза и откинулась на спинку стула, яички ушли глубоко внутрь.

Когда яйца лопнули, она глубоко вздохнула и прижалась головой к моему плечу, слезы стекали по ее щеке, скапливаясь на моей шее.

Я проснулся после короткого сна. Волосы Фиг, цвета корицы, были на моем лице, ее слюни на моей груди. Мы с трудом помещались на детской кровати, но мы так скрутились друг вокруг друга, что ни один из нас не рисковал упасть. Я развернулся и выскользнул из комнаты через кольчужные занавески на балкон. Тепло ярко-розового неба застилало мое лицо.

Это место было не призрачным миром, а просто разбитым одиноким миром. Он, должно быть, существовал веками, переходя от хозяина к хозяину, от матери к дочери, поколение за поколением. Я даже представить себе не мог, как это место было создано. Возможно, оно было создано какой-то космической катастрофой. Возможно, он был создан каким-то азиатским Франкенштейном. Или это была какая-то эволюционная мутация. Возможно, давным-давно в Азии, где родилась Стейси, была деревня, в которой было слишком много людей, но недостаточно еды. Возможно, эта ситуация продолжалась так долго, что эволюция должна была вмешаться и что-то с этим сделать. Возможно, родилось несколько самок-мутантов, каждая из которых содержала в себе плодородные миры. Миры, в которые могли переселиться многие жители деревни. Миры, где его обитателям не понадобятся ни пища, ни вода. Миры, способные вместить несколько деревень. Все, что нужно, это кормить и защищать женщин — хозяек миров.

Я смотрел на почерневшие дома дальше по дороге. Фиг назвала это «раком». Возможно, у матери Стейси была болезнь, которая распространилась по ее телу, разрушая ее внутренности, а также мир внутри нее. Возможно, она передала мир Стейси и родила ее до того, как рак смог уничтожить весь мир. Возможно, ее мать умерла от болезни, прежде чем успела рассказать Стейси о тайнике, спрятанном в ее животе. Когда ее усыновили американские родители и привезли в Калифорнию, Стейси навсегда отрезали от правды. Если, конечно, кто-нибудь еще знал правду.