Кристин Каст - Обманутая [litres с оптимизированной обложкой]

Я взглянула на будильник. Было 10:30. Еще четыре часа до того, как мне нужно будет встать и позвонить в ФБР. А потом попытаться пережить этот день, ожидая новостей о происшествии на мосту (которое, надеюсь, предотвратят) и известия о том, как нашли Хидженса (надеюсь, живого). А еще придумывая, как провести Ритуал Полнолуния, чтобы не опозориться.

Стиви Рэй, которая, клянусь, могла заснуть стоя на голове посреди бури, тихо посапывала в другом углу комнаты. Нала свернулась клубочком на подушке рядом с моей головой. Даже она перестала жаловаться и дышала глубоко, храпя по-кошачьи. Я забеспокоилась, не нужно ли мне проверить ее на аллергию. Она много чихала. Но потом я решила, что просто настойчиво добавляю себе все больше проблем. Кошка была толстая, как жирная индейка. То есть у нее словно был кармашек на животе и она могла спрятать там стадо маленьких кенгуру. Вот почему она тяжело дышала. Носить весь этот жир наверняка не просто.

Я закрыла глаза и стала отсчитывать овец. Буквально. Это должно было сработать. Правильно? Поэтому я представила в голове поле с забором и воротами и прикольных пушистых овечек, перепрыгивающих через ворота. После овцы номер 56 цифры стали расплываться в моем мозгу, и я наконец провалилась в прерывистый сон, где заметила, что на животных была красно-белая футбольная форма «Юниона». Через забор (он теперь был похож на мини-ворота) их направляла пастушка. Во сне я грациозно парила над стадом, словно супергерой. Лица пастушки не было видно, но даже со спины я могла определить, что она высокая и красивая. Ее рыжевато-каштановые волосы достигали талии. Она словно заметила, что я смотрю, и повернулась, обратив ко мне мшисто-зеленые глаза. Я улыбнулась. Конечно же, Неферет всем руководит, пусть это даже просто сон. Я помахала ей, но вместо того, чтобы ответить, Неферет опасно сузила глаза и внезапно резко развернулась. Рыча, как дикое животное, она схватила овцу, играющую в футбол, подняла ее и одним отработанным движением вспорола ей горло необыкновенно длинными ногтями. Потом она зарылась лицом в кровоточащую шею животного. Я ужаснулась, но то, что делала Неферет, меня также и притягивало. Хотелось отвернуться, но не получалось. А потом тело овцы начало сиять, словно волны жара исходили от кипящего котла. Я моргнула и осознала, что это больше не овца. Это Крис Форд, и его мертвые глаза широко открыты. Они застыли, обвиняюще уставившись на меня.

Я ахнула от ужаса и попыталась оторвать взгляд от его крови, не смотреть на жуткую сцену, но остановилась, потому что теперь не Неферет вгрызалась в горло Криса. Это был Лорен Блейк, и его глаза улыбались мне над красной рекой. Я не могла отвернуться. Смотрела и смотрела…

Мое тело во сне поежилось, когда знакомый голос поплыл по воздуху вокруг меня. Сначала шепот был таким тихим, что я не могла его расслышать, но когда Лорен выпил последнюю каплю крови Криса, слова стали слышны и даже видны. Они танцевали по воздуху вокруг меня серебряным светом, таким же знакомым, как и голос.

…Помни, тьма не всегда равна злу, как и свет не всегда приносит добро.

Я резко открыла глаза и села, тяжело дыша. Трясясь и ощущая тошноту, посмотрела на часы. 12:30. Подавила стон. Я проспала всего два часа. Неудивительно, что мне так паршиво. Я тихо пошла в ванную, которую делила со Стиви Рэй, чтобы сполоснуть лицо и постараться смыть сонливость. Плохо, что смыть жуткое предчувствие, появившееся из-за странного сна, было не так легко.

Теперь уже точно не засну. Я вяло подошла к нашему окну с плотными занавесками и выглянула. Стоял пасмурный день. Низкие облака закрыли солнце и свет, а из-за нескончаемого мелкого дождя все казалось размытым. Это идеально соответствовало моему настроению, а также делало солнечный свет терпимым. Сколько времени прошло с тех пор, как я была на улице в дневное время? Я не видела рассвет практически целый месяц. Больше ни секунды нельзя было оставаться в помещении. Я чувствовала клаустрофобию, словно была в склепе, в гробу.

Пройдя в ванную, открыла маленькую стеклянную банку, в которой хранила тональный крем, полностью скрывающий мои татуировки. По прибытии в Обитель Ночи у меня случилась мини-паническая атака, когда я осознала, что до этого никогда не видела подлетков. То есть вообще никогда. Естественно, я думала, это значит, вампиры запирают их в школьных стенах на четыре года. На то, чтобы узнать правду, много времени не понадобилось: у молодых вампиров было достаточно много свободы, но если они хотели выйти за пределы школы, нужно было следовать двум важным правилам. Прежде всего, нужно было прикрыть Метку и не носить никаких знаков школы, выделяющих их.

Во-вторых (и для меня это самое важное), как только подлетки попадали в Обитель Ночи, они должны были оставаться близко ко взрослым вампирам. Изменение от человека к вампиру было странным и сложным, и даже сегодня наука не могла его полностью понять. Но одно в Изменении было точно: если подлеток терял контакт со взрослым, процесс выходил из-под контроля, и подросток умирал. Каждый раз. Так что можно покинуть школу и отправиться на шопинг или типа того, но если держаться вдали от вампиров несколько часов, наши тела начинают процесс отторжения, и мы можем умереть. Неудивительно, что до того, как меня отметили, мне казалось, что я никогда не видела подлетков. Возможно, и видела, но: а) он/она/они скрыли Метки; б) он/она/они поняли, что не могли праздно проводить время, как обычные подростки. Они бы могли быть там, но только все в делах и маскировке.

Причина для этого тоже была понятна. Дело даже не в том, чтобы спрятаться посреди людей и шпионить, или еще в каких-нибудь нелепицах, что приходят в головы людям. Правда в том, что люди и вампиры сосуществовали мирно, но это положение вещей было довольно шатким. Сообщать о том, что подлетки покинули школу и пошли за покупками или в кино, как нормальные дети, значит нарываться на неприятности и неадекватную реакцию людей. Могу себе представить, что такие, как мой ужасный злотчим, сказали бы. Скорее всего, что вампиры-подростки собирались бандами, предавались всевозможным грехам и совершали преступления. Он был придурком, но далеко не единственным взрослым, кого это вывело бы из себя. Так что правила вампиров имели смысл.

Я решительно уставилась в зеркало, накладывая консилер на сапфировые Метки, которые рассказывали миру о том, кто я. Удивительно, как хорошо это средство закрывало их. Когда исчез мой потемневший полумесяц вместе с небольшой сетью голубых спиралей, обрамляющих глаза, я увидела, как вернулась прежняя Зои, и не была уверена, что конкретно чувствую по этому поводу. Ладно, знаю, что во мне изменилось намного больше, чем могли отразить несколько татуировок, но отсутствие Метки Никс шокировало. Я ощутила неожиданное чувство потери.