Кристин Каст - Меченая [litres с оптимизированной обложкой]

Бабушка скривилась.

– Так что я вылезла в окно и направилась прямо к тебе, – подытожила я.

– Я рада, что ты так поступила, птичка Зои, но я не могу этого понять.

– Знаю, – вздохнула я. – Я тоже не могу поверить, что меня отметили. Почему меня?

– Я не это хотела сказать, малышка. Я не удивлена, что тебя отыскали и отметили. Кровь Редбердов всегда содержала сильную магию. Избрание одного из нас было лишь вопросом времени. Я хотела сказать, что мне непонятно, почему тебя только недавно отметили. Полумесяц не просто контур. Он полностью заполнен.

– Это невозможно!

– Сама взгляни, у-ве-тси-а-ге-йа. – Она произнесла слово чироки, означающее «дочь», внезапно напомнив мне о загадочной древней богине.

Бабушка поискала в сумочке старую серебряную пудреницу, которую всегда носила с собой. Не говоря больше ничего, она передала ее мне. Я нажала на маленькую застежку. Крышка открылась, и я увидела свое отражение… Знакомая незнакомка… Я и не совсем я . У нее были огромные глаза, а кожа – слишком белая, но я едва это заметила. Я не могла отвести глаз от Метки. Метки, которая теперь была полумесяцем, идеально заполненным узнаваемым сапфирово-голубым цветом вампирской татуировки. Чувствуя, что все еще двигаюсь, словно во сне, я протянула руку и провела пальцами по странного вида Метке, и мне показалось, что я снова чувствую прикосновение губ богини к моей коже.

– Что это означает? – спросила я, не в силах оторвать взгляд от полумесяца.

– Мы надеялись, что ты нам ответишь на этот вопрос, Зои Редберд.

Это был поразительный голос. Даже прежде, чем оторвать взгляд от своего отражения, я уже знала, что его обладательница уникальная и невероятная. Я была права. Она была красива как кинозвезда, как Барби. Я никогда не видела никого настолько близкого к совершенству. У нее были огромные миндалевидные глаза цвета зеленого мха. Ее лицо было почти идеальной формы сердца, а кожа безупречно кремовая, как показывают по телевизору. Волосы насыщенного рыжего цвета – не того ужасного красно-оранжевого цвета морковки или полинявшего светло-рыжего, но темного блестящего огненного оттенка. Пряди тяжелыми волнами ниспадали ниже плеч. Ее тело было идеальным. Она не была худой, как те чудаковатые девушки, вызывающие у себя рвоту и голодающие, чтобы добиться фигуры, как у Пэрис Хилтон. (Типа это круто. Ага, как скажешь, Пэрис.) Тело этой женщины было идеальным: она выглядела сильной, и при этом с формами. И у нее была классная грудь. (Если бы у меня была такая грудь!)

– Что? – произнесла я. После размышлений о груди я и так уже выглядела как полная дура. Хе-хе.

Женщина улыбнулась мне и показала свои невероятно ровные белые зубы. Без клыков. О, думаю, я забыла добавить, что в дополнение к ее идеальности у нее была аккуратная татуировка сапфирового полумесяца посреди лба, и от него тянулись линии, напоминающие волны океана. Они обрамляли ее лоб и оборачивались вокруг высоких скул.

Она была вампиром.

– Я сказала, что мы надеялись, ты как-нибудь объяснишь, почему у подлетка, который не изменился, на лбу Метка взрослого.

Без улыбки и нежной заботы в голосе ее слова показались бы жесткими. Но она произнесла их с тревогой и смущением.

– Так я не вампир? – вырвалось у меня.

Ее смех был похож на музыку.

– Еще нет, Зои, но то, что у тебя уже заполненная Метка – отличный знак, на мой взгляд.

– О… я… э-эм, хорошо. Это хорошо, – пробормотала я.

К счастью, бабушка спасла меня от полного унижения.

– Зои, это Верховная жрица Обители Ночи Неферет. Она заботилась о тебе, пока ты тут лежала. – Бабушка замолчала, очевидно, не желая говорить «без сознания». – Пока ты спала.

– Добро пожаловать в Обитель Ночи, Зои Редберд, – тепло поприветствовала Неферет.

Я взглянула на бабушку, а потом снова на Неферет. Чувствуя себя достаточно растерянной, произнесла, заикаясь:

– Это… это не мое настоящее имя. Моя фамилия – Монтгомери.

– Разве? – переспросила Неферет, поднимая рыжие брови. – Один из плюсов начала новой жизни в том, что у тебя есть возможность начать все заново – выбрать то, что раньше не могла. Если бы ты могла выбрать, каким бы было твое настоящее имя?

Я не колебалась.

– Зои Редберд.

– Значит, с этого момента ты будешь Зои Редберд. Добро пожаловать в новую жизнь. – Она протянула руку, словно хотела пожать мою, и я машинально потянулась к ней. Но вместо того, чтобы взять меня за руку, ее пальцы сомкнулись над моим предплечьем, что казалось странным, но почему-то правильным.

Прикосновение было теплым и крепким. Ее улыбка светилась дружелюбием. Она была потрясающей и восхитительной. Вообще-то она была такой, как все вампиры, больше , чем человеком: сильнее, умнее, талантливее. Казалось, что кто-то включил яркий свет внутри нее, и как я понимаю, это ироническое описание, принимая во внимание стереотипы о вампирах (некоторые из них, как я уже узнала, совершенно правдивы). Они избегают света, могущественнее ночью, им нужно пить кровь, чтобы выжить (у-ух!) и они поклоняются богине, известной как олицетворение Ночи.

– С-спасибо. Была рада познакомиться, – сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал хоть немного спокойным и нормальным.

– Как я раньше сказала твоей бабушке, к нам никогда до этого момента не прибывал подлеток в таком странном виде – без сознания и с полной Меткой. Ты помнишь, что с тобой случилось, Зои?

Я открыла было рот, чтобы рассказать ей, что я все помню – падение и удар головой… как я увидела себя парящим духом… последовала за странными видимыми словами в пещере… и, наконец, встречу с богиней Никс. Но прежде, чем я произнесла эти слова, у меня появилось странное ощущение, словно кто-то ударил меня в живот. Чувство было четким и определенным, и оно говорило мне заткнуться.

– Я… я не помню многого… – Я замолчала, а рука нашла больное место, где были швы. – По крайней мере, после удара головой. То есть до этого момента я все помню. Меня отметил Ищейка, я рассказала об этом родителям и сильно поссорилась с ними, потом сбежала к бабушке. Мне было очень плохо, так что, когда я взбиралась по тропе на утесы… – Я помнила и остальное… Всё – духов народа чироки, танцы и костер. «Заткнись!» – кричало мне чутье. – Д-думаю, я поскользнулась, потому что сильно кашляла, и ударилась головой. Следующее, что я помню: бабушка Редберд сидит рядом и поет, а потом я проснулась. – Я быстро закончила рассказ. Мне хотелось отвернуться от ее пронизывающих зеленых глаз, но то же самое чувство, что приказывало мне молчать, ясно говорило не нарушать с ней зрительный контакт, что мне нужно изо всех сил притворяться, что я ничего не скрываю, хотя я понятия не имела, зачем мне что-то скрывать.