Кристин Каст - Меченая [litres с оптимизированной обложкой]

Ладно, музыка заставляла нервничать. У нее был глубокий пульсирующий бит, как древний, так и современный. Словно кто-то совмещал одну из тех ужасных песен, под которые трясут бедрами, и племенной брачный танец. А затем, к моему сильному удивлению, Афродита начала танцевать по кругу. Да, полагаю, можно сказать, что она была горяча. То есть у нее хорошее тело, и она двигалась как Кэтрин Зета-Джонс в «Чикаго». Но почему-то со мной это не срабатывало. И не потому, что я не лесбиянка (хотя я не лесбиянка). Это не срабатывало, потому что казалось грубой имитацией танца Неферет под «Она идет во всей красе». Если подобрать стихотворное сопровождение музыке и танцу в исполнении Афродиты, получилось бы нечто вроде «Плетется шлюха по шоссе».

Пока Афродита танцевала, двигая тазом, естественно, все глазели на нее, так что я осмотрела круг, притворяясь, что не искала Эрика, пока… вот черт… не нашла его практически напротив. И он был единственный в комнате, кто не смотрел на Афродиту. Он смотрел на меня. Прежде чем я смогла решить, нужно ли мне отвернуться, улыбнуться ему, помахать или типа того (Дэмьен сказал улыбнуться парню, а он был самопровозглашенным экспертом по парням), музыка затихла, и я перевела взгляд с Эрика на Афродиту. Она стояла в центре круга перед столом: уверенно подняла большую фиолетовую свечу одной рукой, а в другую взяла нож. Свеча была зажжена, и она несла ее, держа перед собой, как маяк, в сторону части круга, где теперь я заметила желтую свечу, притаившуюся среди красных. Мне не нужна была подсказка Воинственной или Ужасной (у-у-ух), чтобы повернуться на восток. Когда ветер всколыхнул мои волосы, краем глаза я видела, что она зажгла желтую свечу и теперь подняла нож, рисуя им пентаграмму в воздухе и произнося:

Признаюсь, она была хороша, хоть и не такая властная, как Неферет. Было очевидно, что Афродита научилась контролировать голос, и шелковый шорох ее слов разносился легко. Мы повернулись к югу, и она подошла к огромной красной свече среди других красных, и я почувствовала то, что уже знала как силу огня и магического круга, омывшую мою кожу.

Мы поворачивались снова и снова вместе с Афродитой. Я чувствовала, что раскраснелась, и меня неожиданно потянуло к голубой свече, расположенной среди красных. Хотя это меня очень пугало, нужно было изо всех удерживаться, чтобы не выйти из круга и не присоединиться к ней в обращении к воде.

Что, черт побери, со мной не так? Я потела и вместо этого ощущала слабое тепло, как и во время предыдущего ритуала, Метка на моем лбу горела – раскаленная, – и клянусь, я слышала рев моря в ушах. Онемело я повернулась направо.

Афродита снова разрезала воздух, и я почувствовала, как покалывает ладонь, словно ей тоже хотелось взять нож и рассечь воздух.

Я ощутила в воздухе вокруг меня запах скошенной травы и услышала крик козодоя, словно он сидел в невидимом гнезде. Афродита вышла в центр круга. Поставив все еще горящую фиолетовую свечу обратно на ее место посреди стола, она закончила заклинание.

И почему я знала, как она поступит дальше? Я слышала ее слова в голове, в моем собственном духе. Когда она подняла кубок и пошла по кругу, я прониклась ее речью, и хотя у нее и не было самообладания и власти Неферет, ее слова зажгли меня, словно теперь я горела изнутри.

– Настало время полной Луны нашей богини. В этой ночи есть величие. Древние знали ее тайны и использовали их, чтобы придать себе силу, разорвать завесу между мирами и отправиться в приключения, о которых сейчас мы можем лишь мечтать. Тайная… мистическая… волшебная… настоящая красота и сила в образе вампира, не запятнанная человеком или законом. Мы не люди! – На этих словах ее голос отдался от стен эхом, как и раньше голос Неферет. – Все, что ваши Темные Сестры и Сыновья просят в этом обряде, все, о чем мы просили каждую полную луну в прошлом году – освободить силу внутри нас так, чтобы, как могущественные дикие хищники, мы познали гибкость наших братьев-животных и нас не сковывали человеческие цепи и не держала в клетке их невежественная слабость.

Афродита остановилась прямо передо мной. Я знала, что покраснела, и тяжело дышала, как и она. Она подняла кубок и предложила его мне.

– Пей, Зои Редберд, и присоединяйся в обращении к Никс, прося о том, что является нашим правом крови, тела и Метки великого Изменения – Метки, которой она уже коснулась тебя.

Да, я знаю. Наверное, мне нужно было сказать «нет». Но как? И, внезапно, мне и не хотелось. Мне уж точно не нравилась Афродита, и я ей не верила, но разве не говорила она правильные в основе своего ритуала? Реакция моей матери и отчима на Метку вернулась ярким воспоминанием, как и полный страха взгляд Кайлы и отвращение Дрю и Дастина. И что никто не позвонил мне и не написал с тех пор, как я попала сюда. Они просто оставили меня самой разбираться с новой жизнью.

Из-за этого мне стало грустно, но еще я разозлилась.

Я выхватила у Афродиты кубок и сделала большой глоток. Это было вино, но вкус его отличался от того, что я пила в прошлый раз. Это вино тоже было сладким, но в нем чувствовались специи, не похожие ни на что, пробованное мной ранее. Это вызвало взрыв ощущений во рту и оставило горячий, горький привкус. Оно наполнило меня головокружительным желанием пить еще, еще и еще.

– Будь благословенна, – прошипела Афродита и вырвала кубок у меня из рук, проливая немного красной жидкости мне на пальцы. Потом она напряженно и торжествующе улыбнулась мне.

– Будь благословенна, – машинально ответила я. Голова все еще кружилась от вкуса вина. Она подошла к Энио и предложила кубок, а я не смогла не облизать пальцы, чтобы снова почувствовать вкус пролитого вина. Он был не просто восхитительный. Он пах… пах знакомо… Но сквозь волну головокружения я не могла сосредоточиться и понять, где я уже раньше чувствовала такой невероятный аромат.