Клайв Баркер - Алые песнопения [litres с оптимизированной обложкой]

А затем она почуяла кровь, и всё побелело.

Дейл не стал перечить Д'Амуру и шел впереди всей компании, но стоило им выйти из леса, как он обернулся и посмотрел на спутников выпученными глазами.

– Уже близко! – воскликнул он.

– Топай давай, гондон паршивый, – хмыкнула Лана.

– Гарри, твой друг снова чудит, – молвил Кез.

– Дейл, мы же договорились, – вздохнул Гарри.

– Нет-нет-нет, – Дейл на полную включил харизму южанина. – Ещё немного – и мы на месте. Вы все будете очень рады, клянусь. И Лана, дражайшая, когда со всем будет покончено, твоё мнение обо мне изменится к лучшему.

– Пипец ты стрёмный, чувак, – отозвалась Лана. – Могу лишь сказать, что мне бы правда получшело, кабы… я…

Она осеклась, и тон её речи сменился с раздраженного на ошарашенный. Она подняла руку вровень с глазами и посмотрела на рану так, словно видела её впервые.

– Что?. . – тихо спросила она.

Из-под бинтов вытекла струйка крови.

– Разрази меня гром… – пролепетала она всё тем же глухим голосом. – Гарри?

– Я тут, Лана, – отозвался Гарри.

– Думаю, я умерла… – проговорила Лана, и тут же повелительно рявкнула: «Прочь! Да кто ты, блять… Никуда я не уйду».

– Лана, не упирайся, – сказал Дейл. – Твоя кровь – вот, как она нас нашла!

– Кто нашёл? – нахмурился Гарри и подошел к Дейлу. – Что ты с ней сделал?

– Ого-го, – Кез присвистнул и покрепче сжал рукоятку ножа. – У нас тут что, одержимость демонами? Вот возьму и пришью этого коротышку. Каша и так дерьмом смердит.

– А ну все заткнулись. Это я, Норма , – возвестила Норма ртом Ланы.

– Кто дал тебе право меня взламывать? – огрызнулась Лана.

– Норма? – переспросил, обернувшись, Гарри и недоверчиво прижмурился.

– Да, это я. Я не знаю…

Поток слов пресёкся – не желая делить тело с незваной гостьей, Лана опять замотала головой:

– Что за херня происходит?

– Лана. Дай Норме сказать, – попросил Гарри.

– Отьебись! – огрызнулась девушка. – В меня и раньше вселялись. Не в кайф, знаешь ли.

– Солнце, она ненадолго, – проворковал Дейл. – Честно.

– Просто дай есть сказать, – сказал Гарри. – Мы ведь за этим пришли.

– Окей, – Лана кивнула и глубоко вздохнула. – Дай только собраться. Дружелюбных духов во мне ещё не бывало.

– В тебе ещё ничего дружелюбного не бывало, – сказал Кез.

– Я тебе это припомню в следующий раз, как напьешься и не найдешь себе мужика.

Кез надул губы.

– О, уверен, ты всегда найдёшь себе охочего мужчину, – сказал Дейл, рассматривая Кеза с игривой улыбкой.

Кеза поймали врасплох, и он залился краской.

– Окей, – прервала их любезности Лана, – я готова. Давайте с этим покончим. Мне не терпится убраться из этой параши и вернуться в парашу, с которой я, по крайней мере, знакома.

Она закрыла глаза, набрала полную грудь воздуха и выдохнула.

– Мать честная.

– Норма! Это правда ты? – спросил Гарри.

– Боюсь, что да, Гарри. О, Господи, боюсь, что я умерла. Эта паскуда только что выбила из меня всё дерьмо.

– Иглоголовый? Самолично, руками?

– Кулаками. Ногами. Когда я видела его в последний раз, он растаптывал мою голову.

– Ему пиздец.

– Спасибо, Гарри, ты – золото. Однако просто так его не прихлопнуть. Он не обычный садомазохист из загробного мира [33] «Sadomasochists from beyond the grave» было рабочим названием фильма «Восставший из Ада». … Ой, Господи, кажется, мне пора.

– Лана! Дай ей договорить!

– Дело не в Лане… Кажется, я всё-таки не преставилась. Моё тело интересуется, куда подевался разум.

– Можешь сказать, где оно находится?

– Да. Какая-то здоровенная развалина в конце этой дороги. Кажется, когда-то это здание было настоящим дворцом. Но сейчас там одна разруха. Гарри, послушай. Вам нужно выбираться отсюда. Не хочу, чтобы кому-то пришлось лечь из-за меня костями.

– Никто и не ляжет. И без тебя мы никуда не уйдём.

– Да Бога ж ради, Гарри. Послушай. Он слишком силён. Даже если у тебя имеется несколько козырей, их не хватит.

– Норма, бросать тебя здесь я не собираюсь. Что бы ни случилось, я буду…

Глаза у Ланы широко распахнулись, и на её лице мелькнуло замешательство. Когда оно развеялось, Лана промолвила:

– И это всё?

Гарри вздохнул.

– Да, всё. Спасибо, Лана. Ты была молодцом.

– Без проблем, – сказала, часто моргая, она. – Главное, чтобы ей не вздумалось поселиться во мне с концами.

– Не поселится.

– Она мертва? Больше всего меня стрёмает, когда во мне мертвец.

– Она жива, – сказал Гарри. – Пока что.

– О, и Дейл тоже? – спросила Лана.

– М-м-м? – глянул на неё Дейл.

– Будешь что-то чудить – предупреждай. На этот раз всё в порядке, но порежешь меня без веской причины, и я тебе хер оторву.

Норма очнулась в месте, где царила боль – головой, животом, спиной и ногами она чувствовала каждый ушиб.

– Поставь её на ноги, Феликссон. И поторопись. Нас ждут дела в городе. Пришла пора положить конец этому смехотворному режиму. Лучше раньше, пока они всё ещё спорят друг с другом. Подыми её, а не будет идти – неси.

– Но Хозяин, разве не лучше её просто прикончить? – спросил слуга.

Жрец оторвался от сборов и пронзил Феликссона ледяным взором. Не издав и звука, Феликссон отвесил ему несколько извиняющихся поклонов, подошёл к окровавленной, покрытой синяками Норме, нагнулся к её лицу и произнёс короткий монолог. Норма почуяла душок его гнилого дыхания, и смрад лишь усугубил её нечеловеческие страдания.

– Я знаю, что ты меня слышишь, пизда чёрная. Мне не ведомо, что он от тебя хочет, но я не собираюсь тащить тебя до самого города, так что облегчу-ка я жизнь нам обоим. Исцелить я тебя не могу, это не в моих силах, но я дам тебе Эпоидический Опиат. Он устранит боль на некоторое время.

– А… разум… не помутит? – пробормотала Норма, еле ворочая языком в наполнившей рот крови.

– Какая тебе разница? Скажи спасибо за то, что дают.

Он оглянулся через плечо, дабы удостовериться, что за ним и его Эпоидией не наблюдают. Ему не стоило волноваться: Жрец вернулся к приготовлениям (он творил какие-то чары), и Феликссон прошептал заклинание. Следовало отдать ему должное – он был хорош. Норма почувствовала, как опиат распространяется её телом, как теплота убирает все болевые ощущения.

– Этого должно хватить, – сказал Феликссон.

– О, Боже мой, да.

– Но не забывай постанывать и хныкать. Тебе ведь адски больно, помнишь?

– Не волнуйся, я устрою ему хороший спектакль.

– Подъём! – крикнул он, схватил Норму за руку и поставил её на ноги.

Норма испустила несколько хриплых, перемежёванных проклятиями криков, но в действительности заклинание оказалось таким мощным, что устранило и те проблемы, к которым демон не имел никакого отношения: артрит, тяжесть в конечностях и остальную боль, сопряженную с бренностью бытия – всё, как рукой сняло. Норма ещё с молодости себя так не чувствовала. Ну и что, если Эпоидия лишь маскировала проблему? Норма с радостью бы всю жизнь так прожила. Она решила, что при первой же возможности попросит Феликссона научить её этому фокусу и вмажется, как только начнёт выветриваться эта доза.